Медицинский центр имени Сураски

Медицинский центр имени Сураски
Профиль	Многопрофильная
Дата основания	1961
Прежние названия	Больница Ихилов
Генеральный Директор	Профессор Гамзу, Рони
Клинич. база для	ТАУ(Мед.факультет)
Характеристики
Корпусов	12
Сотрудников	6000
Врачей	1300
Среднего    медперсонала	2800
Койкомест	1100
Обслужено	1 809 473 (в 2015 г.)
Координаты
Адрес	ул.Вайцман, д.6

Тель-Авивский медицинский центр им. Сураски (также известен как “Больница Ихилов”). Медицинский центр расположен на улице Вейцмана 6 и занимает территорию площадью 256,251 кв. м [1]. Является второй по величине больницей Израиля. Медицинский центр включает в себя четыре больницы: больницу общего профиля “Ихилов”, реабилитационный центр им. Иды Сураски, центр акушерства и гинекологии “Лисc” и детскую больницу “Дана Дуэк”. Помимо того, что центр является больницей, он также выполняет функцию учебно-исследовательского центра при Медицинском факультете им. Саклера Тель-Авивского университета и при Школе сестринского дела им. Шейнборна. Руководителем Медицинского центра с 1993 по 2015 гг. являлся проф. Габи Барабаш (за исключением трёх лет, в течение которых он занимал пост генерального директора Министерства здравоохранения), в сентябре 2015 года он ушёл в отставку и уступил своё место профессору Рони Гамзу, который до 2014 года был генеральным директором Министерства здравоохранения.

История

Больница была основана в 1914 году женской организацией “Хадасса” в небольшом здании на улице Нахалат Беньямин. По мере разрастания города больница переехала в здание на улице Бальфур, и была известна как больница “Хадасса – Бальфур”. В конце двадцатых годов 20-го века, когда население Тель-Авива и его окрестностей выросло, а также вследствие беспорядков 1929 года, возникла острая необходимость в ещё одной больнице, помимо больницы “Хадасса” на улице Бальфур. В 1934 году Муниципалитет Тель-Авива выделил приобретенную им территорию в садах Порталиса (сегодня на этом месте расположено здание муниципалитета) и послал в Египет городскую делегацию, в состав которой входили – архитектор, инженер-градостроитель и руководитель городской больницы, для обучения и проектирования современной больницы. События Второй мировой войны и Войны за независимость Израиля задержали проектирование и осуществление строительства больницы. Только после Войны за независимость Израиля Муниципалитет города выделил новую территорию в поселении “Сарона”, между бульваром Давид а-Мелех и шоссе Петах-Тиква. Проектирование было поручено архитекторам Арье Шарону и Б. Идельсону, которых консультировали руководитель городской больницы (Хадасса) - д-р Абрамович и главврач больницы Тель-аШомер (в прошлом руководитель больницы “Бейлинсон”) - проф. Гарри Геллер. Краеугольный камень был заложен в 1951 году, в период правления мэра города Исраэля Рокаха, однако строительство было завершено только спустя 10 лет, и больница открылась для посетителей 1 февраля 1961 года, когда мэром города был Мордехай Намир. Больница была названа в честь Моше Ихолова, заместителя мэра и председатель исполнительного комитета городской больницы, ушедшего из жизни в 1957 году. В 1973 года был подписан договор между Ассоциацией друзей больницы “Ихилов”, Израильским правительством и Муниципалитетом Тель-Авива по поводу присвоения больнице имени мексиканского мецената Элиаса Сураски. В 1980 году министр финансов и министр здравоохранения приняли совместное решение объединить три городские больницы, которые функционировали в Тель-Авиве на тот момент: больница “Ихилов”, родильный дом “Акирья” (был открыт в 1951) и старейшее стационарное учреждение – больница “Хадасса” (Тель-Авив). С тех пор начался ускоренный процесс застройки территории больницы. В 1980 году состоялось торжественное открытие реабилитационного центра им. Иды Сураски. В 1986 году был заложен краеугольный камень больницы “Дана”, открытие которой состоялось в 1991 году. В 1992 году Тель-Авивская больница “Хадасса” была закрыта окончательно, и все отделения были переведены в новый медицинский центр. В июле 1997 года родильный дом “Акирья” был переведен в больницу-роддом “Лисс”, а в сентябре 1997 года был заложен краеугольный камень высотного здания стационара им. Теда Арисона, открытие которого состоялось в 2001 году. В августе 2007 года был заложен краеугольный камень здания Кардиологического центра им. Сами Офера, и для целей строительства кардиоцентра часть первоначального здания больницы “Ихилов” была снесена. Травматологическое отделение больницы было названо в честь Ицхака Рабина, который был привезен в больницу после покушения на его жизнь во время демонстрации в поддержку мирного процесса на Площади Царей Израиля (11 ноября 1995 г), и там скончался несмотря на все усилия медиков. Больница является одной из трёх самых крупных больниц Израиля , и считается второй по величине в Израиле. Больница обслуживает 415,000 жителей Тель-Авива и более миллиона жителей агломерации Гуш-Дан, ежедневно приезжающих в город.

Персонал больницы

На данный момент (2016 г) в Тель-Авивском медицинском центре работают 1,131 врачей, из которых 275 - специалисты, 215 – главы отделений и блоков, 103 имеют звание профессора. Кол-во сестринского персонала составляет 1,759 человек (95.6% из них дипломированные медсестры). 1580 сотрудников заняты в отделе администрации и в хозяйственном отделе. В Центре имеется 43 стационарных отделения на 1050 коек, ежегодно в них поступает 94,000 больных, нуждающихся в госпитализации. 150 амбулаторных клиник ежегодно посещают 1,112,000 человек, а в роддоме “Лисс” проходят 10200 родов. Хирургическое отделение проводит более 25,000 операций, а приёмный покой ежегодно принимает 181,000 человек.

Здание

Центральным зданием Медицинского центра является высотное здание стационара им. Теда Арисона. Здание было построено на пожертвование Теда Арисона и его дочери Шари Арисон. Здание имеет 13 этажей и вертолетную площадку на крыше. Помимо прочего, в этом здании расположена медицинская библиотека. В феврале 2008 года началось возведение здания Кардиологического центра им. Сами Офера, и в марте 2011 в новое здание начали переводить первые отделения – кардиологию и кардио-торакальную хирургию. Площадь здания, всех 17 этажей (4 из которых подземные), составляет примерно 56 тыс. кв. м., и в нем расположен весь кардиологический комплекс, отделение лечения заболеваний головного мозга и другие отделения узкого профиля. Под землей, на парковочных этажах, была построена автономная больница экстренной помощи на 700 коек, конструкция которой обеспечивает защиту пациентов от обычных, химических и биологических атак.

Медицинский туризм

Медицинский центр “Сураски” считается одним из передовых медицинский центров в мире и успешно проводит лечение пациентов со всего мира в рамках отделения медицинского туризма. В отделении предоставляются разъяснения о вариантах лечения, доступных для пациентов, о предполагаемой продолжительности пребывания в стране/в больнице и стоимости лечения, разъяснения предоставляются на различных языках, включая английский, французский, русский и арабский языки. На базе отделения медицинского туризма иностранным гражданам предоставляется возможность получить медицинскую консультацию, а также пройти различные передовые медицинские процедуры с использованием новейших технологий мирового уровня, которые применяются также в лабораториях, в институтах визуализационных исследований и в усовершенствованных операционных залах больницы. Иностранные граждане, проходящие лечение в Тель-Авивском медицинском центре, на протяжении всего периода их лечения в больнице, сопровождаются представителями отделения медицинского туризма больницы, владеющими соответствующими языками. Отделение медицинского туризма Медицинского центра “Сураски” также решает вопросы и задачи, сопутствующие лечению, такие как получение визы в Израиль, поиск жилья, подвозки и т.п. Журнал “Newsweek” определил, что Медицинский центр “Сураски” является одним из десяти наиболее популярных медицинских учреждений в сфере медицинского туризма.

Галерея

• TAMT.jpg
• Ixilow009.jpg
• Sami ofer srce.jpg
• Tel-Aviv may 2013-04.jpg
• Tel-Aviv may 2013-05.jpg

Примечания

Ссылки

• [www.tasmc.org.il/sites/en/ru/Pages/default1.aspx Официальный сайт Тель-Авивского медицинского центра им. Сураски (Ихилов)] (рус.)
• [www.youtube.com/channel/UClLdRbJsAeTqVn9lNq3FvIQ?nohtml5=False Официальный канал YouTube Тель-Авивского медицинского центра им. Сураски (Ихилов)  (рус.)]
• [ir.kitepharma.com/releasedetail.cfm?releaseid=892439 Kite Pharma Announces Expanded Agreement with Tel Aviv Sourasky Medical Center and Pioneering Researcher Professor Zelig Eshhar to Develop Novel Chimeric Antigen Receptor (CAR) Approaches for Cancer Immunotherapy, Jan 22, 2015  (рус.)]
• [medtour.tasmc.org.il/s#!/ Отдел медицинского туризма Тель-Авивского медицинского центра Сураски  (рус.)]

Отрывок, характеризующий Медицинский центр имени Сураски

На следующий день государь остановился в Вишау. Лейб медик Вилье несколько раз был призываем к нему. В главной квартире и в ближайших войсках распространилось известие, что государь был нездоров. Он ничего не ел и дурно спал эту ночь, как говорили приближенные. Причина этого нездоровья заключалась в сильном впечатлении, произведенном на чувствительную душу государя видом раненых и убитых.
На заре 17 го числа в Вишау был препровожден с аванпостов французский офицер, приехавший под парламентерским флагом, требуя свидания с русским императором. Офицер этот был Савари. Государь только что заснул, и потому Савари должен был дожидаться. В полдень он был допущен к государю и через час поехал вместе с князем Долгоруковым на аванпосты французской армии.
Как слышно было, цель присылки Савари состояла в предложении свидания императора Александра с Наполеоном. В личном свидании, к радости и гордости всей армии, было отказано, и вместо государя князь Долгоруков, победитель при Вишау, был отправлен вместе с Савари для переговоров с Наполеоном, ежели переговоры эти, против чаяния, имели целью действительное желание мира.
Ввечеру вернулся Долгоруков, прошел прямо к государю и долго пробыл у него наедине.
18 и 19 ноября войска прошли еще два перехода вперед, и неприятельские аванпосты после коротких перестрелок отступали. В высших сферах армии с полдня 19 го числа началось сильное хлопотливо возбужденное движение, продолжавшееся до утра следующего дня, 20 го ноября, в который дано было столь памятное Аустерлицкое сражение.
До полудня 19 числа движение, оживленные разговоры, беготня, посылки адъютантов ограничивались одной главной квартирой императоров; после полудня того же дня движение передалось в главную квартиру Кутузова и в штабы колонных начальников. Вечером через адъютантов разнеслось это движение по всем концам и частям армии, и в ночь с 19 на 20 поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом 80 титысячная масса союзного войска.
Сосредоточенное движение, начавшееся поутру в главной квартире императоров и давшее толчок всему дальнейшему движению, было похоже на первое движение серединного колеса больших башенных часов. Медленно двинулось одно колесо, повернулось другое, третье, и всё быстрее и быстрее пошли вертеться колеса, блоки, шестерни, начали играть куранты, выскакивать фигуры, и мерно стали подвигаться стрелки, показывая результат движения.
Как в механизме часов, так и в механизме военного дела, так же неудержимо до последнего результата раз данное движение, и так же безучастно неподвижны, за момент до передачи движения, части механизма, до которых еще не дошло дело. Свистят на осях колеса, цепляясь зубьями, шипят от быстроты вертящиеся блоки, а соседнее колесо так же спокойно и неподвижно, как будто оно сотни лет готово простоять этою неподвижностью; но пришел момент – зацепил рычаг, и, покоряясь движению, трещит, поворачиваясь, колесо и сливается в одно действие, результат и цель которого ему непонятны.
Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих 1000 русских и французов – всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей – был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, т. е. медленное передвижение всемирно исторической стрелки на циферблате истории человечества.
Князь Андрей был в этот день дежурным и неотлучно при главнокомандующем.
В 6 м часу вечера Кутузов приехал в главную квартиру императоров и, недолго пробыв у государя, пошел к обер гофмаршалу графу Толстому.
Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что то такое, чего другие не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.
– Ну, здравствуйте, mon cher, – сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. – Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе?
– Не скажу, чтобы был не в духе, но ему, кажется, хотелось бы, чтоб его выслушали.
– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.
– Да вы его видели? – сказал князь Андрей. – Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас?
– Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, – повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. – Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю.
– Но расскажите, как он, что? – еще спросил князь Андрей.
– Он человек в сером сюртуке, очень желавший, чтобы я ему говорил «ваше величество», но, к огорчению своему, не получивший от меня никакого титула. Вот это какой человек, и больше ничего, – отвечал Долгоруков, оглядываясь с улыбкой на Билибина.
– Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
– Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, – сказал князь Андрей.
Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, план атаки.
– Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна…
И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.
– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!