Медичи, Карло
| Его Высокопреосвященство кардинал Карло Медичи лат. Carolus Medices итал. Carlo de Medici<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Портрет кисти Сустерманса (ок. 1640). Уффици, Флоренция</td></tr> | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 23 сентября 1652 — 17 июня 1666 | |||
| Церковь: | Римско-католическая | ||
| Предшественник: | Джулио Рома[it] | ||
| Преемник: | Франческо Барберини | ||
| |||
| 23 сентября 1652 — 17 июня 1666 | |||
| Предшественник: | Джулио Рома | ||
| Преемник: | Франческо Барберини | ||
| |||
| 29 апреля 1652 — 23 сентября 1652 | |||
| Предшественник: | Джулио Рома | ||
| Преемник: | Франческо Барберини | ||
| |||
| 23 октября 1645 — 29 апреля 1652 | |||
| Предшественник: | Джулио Рома | ||
| Преемник: | Бернардино Спада | ||
| |||
| 6 марта 1645 — 23 октября 1645 | |||
| Предшественник: | Франческо Ченнини де Саламандри[it] | ||
| Преемник: | Франческо Барберини | ||
| |||
| 12 декабря 1644 — 6 марта 1645 | |||
| Предшественник: | Агостино Ореджи[it] | ||
| Преемник: | Доменико Чеккини[it] | ||
| |||
| 17 октября 1644 — 12 декабря 1644 | |||
| Предшественник: | Марцио Джинетти[it] | ||
| Преемник: | Джироламо Колонна | ||
| |||
| 2 октября 1623 — 17 октября 1644 | |||
| Предшественник: | Карло Эмануэле Пио ди Савойя[it] | ||
| Преемник: | Теодоро Тривульцио[it] | ||
| |||
| 18 мая 1616 — 2 октября 1623 | |||
| Предшественник: | Фердинандо Гонзага | ||
| Преемник: | Алессандро Чезарини[it] | ||
| Рождение: | 19 марта 1599 Флоренция, великое герцогство Тосканское | ||
| Смерть: | 17 июня 1666 (67 лет) Флоренция, великое герцогство Тосканское | ||
| Похоронен: | капелла Медичи в базилике святого Лаврентия, Флоренция | ||
| Династия: | Медичи | ||
| Отец: | Фердинандо I, великий герцог Тосканы | ||
| Мать: | Кристина Лотарингская | ||
| Принятие священного сана: | 12 декабря 1644 | ||
| Епископская хиротония: | 17 апреля 1645, номинирован 6 марта 1645 | ||
| Кардинал с: | 2 декабря 1615, назначен папой Павлом V | ||
| |||
Ка́рло Ме́дичи (лат. Carolus Medices, итал. Carlo de Medici), или Ка́рло, сын Фердина́ндо Ме́дичи (итал. Carlo di Ferdinando de Medici; 19 марта 1595, Флоренция, великое герцогство Тосканское — 17 июня 1666, там же) — сын тосканского правителя Фердинандо I из дома Медичи, принц Тосканский, кардинал-дьякон Санта-Мария-ин-Домника[it], Сан-Никола-ин-Карчере[it], Сант’Эустакьо[it], кардинал-священник Сан-Систо[it], кардинал-епископ Сабины, Фраскати, Порто – Санта-Руфины и Остии и Веллетри, вице-декан и декан Священной коллегии кардиналов. Протектор испанского королевства при Святом Престоле.
Меценат и коллекционер, покровитель театральных академий. Картины из его коллекции ныне входят в собрания нескольких тосканских музеев.
Содержание
Биография
Семья
Карло родился во Флоренции 19 марта 1595 года. Он был пятым ребёнком и третьим сыном Фердинандо I, великого герцога Тосканы и Кристины Лотарингской, принцессы из Лотарингского дома. По линии отца приходился внуком Козимо I, великому герцогу Тосканы и Элеоноре Альварес де Толедо, аристократке из дома Альварес де Толедо, состоявшей в родстве с королями Испании. По линии матери был внуком Карла III, герцога Лотарингии и Клавдии Французской, принцессы из дома Валуа. Прабабкой Карло по материнской линии была французская королева Екатерина Медичи[1].
Церковная карьера
По семейной традиции Карло, как второму сыну, была уготована церковная карьера. Он получил хорошее образование, которое подготовило его к предстоящему служению в папской курии. В 1611 году по заказу великой герцогини для него был создан учебник, в котором подробно описывались структура и церемониал папского двора в Риме. В девятнадцатилетнем возрасте Карло начал изучать древнееврейский язык и тогда же был возведен в кардиналы папой римским Павлом V на консистории от 2 декабря 1615 года. 18 мая следующего года ему был присвоен титул кардинала-дьякона Санта-Мария-ин-Домника. Несмотря на это, Карло продолжал жить во Флоренции, как принц. Его ежегодный пансион в то время ограничивался суммой в семьдесят тысяч скудо[2][3][4].
Он был кардиналом-выборщиком на конклавах 1621 и 1623 годов, на которых римскими папами были избраны Григорий XV и Урбан VIII. Вместе с кардиналами из Савойского дома и домов Фарнезе и Эсте основал группу, оппозиционную Священной Коллегии кардиналов. 2 октября 1623 года ему был присвоен титул кардинала-дьякона Сан-Никола-ин-Карчере. Карло протестовал против декрета папы Урбана VIII от 10 июня 1630 года, предоставившего право всем кардиналам, вне зависимости от ранжирования, носить титул «Его Высокопреосвященство». В 1634 году, как аббат-коммендатарий, стал получать доходы от монастыря святого Стефана в Карраре; в дальнейшем он был аббатом-коммендатарием нескольких крупных аббатств. Во Флоренции покровительствовал театинцам[2][3][4][5].
Год спустя Карло был назначен протектором испанского королевства при Святом Престоле и протектором валломброзиан, из-за чего ему пришлось переехать из Флоренции в Рим. Он был кардиналом-протодьяконом на конклаве 1644 года, на котором римским папой был избран Иннокентий X. Именно Карло провозгласил знаменитое «У нас есть папа» и возложил тиару на голову нового понтифика. В признательность за помощь в избрании на конклаве, папа даровал титул кардинала его племяннику Джованни Карло Медичи. 17 октября 1644 года ему был присвоен титул кардинала-дьякона Сант’Эустакьо, который 12 декабря того же года он сменил на титул кардинала-священника Сан-Систо[2][3][4][5].
6 марта 1645 года Карло был номинирован в кардиналы-епископы Сабины. Его хиротонию 17 апреля того же года возглавил монсеньор Аннибале Бентивольо, титулярный архиепископ Фив, а 25 октября Карло был присвоен титул кардинала-епископа Фраскати. 29 апреля 1652 года римский папа Иннокентий X назначил его кардиналом-епископом Порто и Санта Руфина и вице-деканом Священной коллегии кардиналов. 23 сентября того же года, Карло стал деканом Священной коллегии кардиналов и кардиналом-епископом Остии и Веллетри. Он осуществлял контроль над конклавом 1655 года, на котором римским папой был избран Александр VII. По поручению папы, 20 декабря 1655 года принимал в Риме Кристину, королеву Швеции[2][3][4].
Увлечения
Карло, несмотря на духовный сан, не оставлял светских увлечений. Он был охотником и игроком, гурманом и дамским угодником, любил устраивать балы и торжественные приёмы. Он так увлёкся садоводством, что в 1640 году приобрёл во Флоренции сады Оричеллари[it]. А увлечение скачками увенчалось победой его лошади на флорентийских гонках 1662 года[2][6].
Ещё больше ему нравились музыка и театр. Карло покровительствовал двум флорентийским музыкально-театральным академиям — Иммобили и Инфуокати. Как и большинство членов его семьи, он был страстным коллекционером произведений искусства и меценатом. Доходы, которые кардинал получал от церковного служения, он тратил на благоустройство личных апартаментов в палаццо Питти и особняка Сан-Марко во Флоренции, который купил в 1621 году после смерти предыдущего хозяина. За этот домик на площади святого Марка Карло уступил племяннику часть палаццо Медичи во Флоренции, или, как его ещё называют, «старого дома». В великом герцогстве Тосканском ему также принадлежали виллы Кареджи, Черрето-Гвиди, Петрая, Треббьо и Кафаджоло. В Риме Карло был хозяином палаццо Мадама, которое перешло к нему от отца, и виллы Медичи на Пинчо[2][5][6].
Стены особняка Сан-Марко по заказу Карло были украшены фресками кисти Фабрицио Боски[it], Маттео Росселли[it], Филиппо Таркьяни[it], Анастаджо Фонтебуони, Оттавио Ваннини[it] и Микеланджело Чинганелли[it]. В этом доме он хранил большую библиотеку и коллекцию живописи, включавшую более трёхста полотен, в числе которых были картины кисти Тициана и Андреа дель Сарто. Для неё в 1621 — 1624 годах им были приобретены работы Джованни Ланфранко, Гвидо Рени, Франческо Курради[it], Якопо да Эмполи, Рутилио Манетти[it], Пассиньяно[it], Маттео Росселли, Франческо Рустичи[it] и Доменико Фрилли Крочи. Для увеличения площади палаццо Мадама в Риме Карло пригласил архитектора Паоло Марушелли[it]. В 1638 — 1641 годах стены этого дворца были расписаны фресками кисти Джованни Антонио Лелли, Пьетро Паоло Бальдини, Раффаэлло Ванни[it] и Джованни Антонио Галли[it][2][7].
Поздние годы
Карло умер 17 июня 1666 года на вилле маркиза Карло Джерини на холме Монтуги во Флоренции. Его похоронили в семейной усыпальнице — капелле Медичи в базилике святого Лаврентия[2][3][4][5].
В 2004 году останки Карло были эксгумированы. Была констатирована их хорошая сохранность, позволившая в ходе исследований, проведённых специалистами Пизанского и Флорентийского университетов, а также работниками из Инспекции музеев Флоренции, установить, что кардинал во время жизни страдал многочисленными заболеваниями. Эта информация полностью подтвердила архивные данные. У Карло был врождённый синдром Клиппеля — Фейля. В восьмилетнем возрасте он переболел туберкулезом, что привело к развитию туберкулёзного спондилита, или болезни Потта. С двадцати четырёх лет у кардинала начались острые боли в ногах и руках. Современные ему медики диагностировали это заболевание как подагру. Тяжёлые приступы преследовали его в течение всей жизни. В последние годы он утратил трудоспособность, включая возможность писать. Современные исследования подтвердили у кардинала ревматоидный артрит. У него развился бронхит, который и стал причиной смерти; Карло умер от бронхопневмонии[8][9].
Генеалогия
| Предки Карло Медичи | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Напишите отзыв о статье "Медичи, Карло"
Примечания
- ↑ Alberi Eug. [books.google.ru/books?id=R1FXAAAAcAAJ&pg=PR74&dq=Eleonora+Medici+(1591-1617)&hl=ru&sa=X&ved=0ahUKEwiNr66I6ejOAhXma5oKHQUjD7g4ChDoAQgfMAE#v=onepage&q=Eleonora%20Medici%20(1591-1617)&f=false Relazioni degli Ambasciatori Veneti al Senato: Comprende le relazioni degli stati Europei, tranne l’Italia]. — Firenze: A Spese dell’ Editore, 1863. — P. lxxiv. — 449 p.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 Brunelli, Giampiero. [www.treccani.it/enciclopedia/carlo-de-medici_(Dizionario-Biografico)/ Medici, Carlo de’] (итал.). Dizionario Biografico degli Italiani. www.treccani.it (2009). Проверено 15 декабря 2015.
- ↑ 1 2 3 4 5 [www.catholic-hierarchy.org/bishop/bdemedicc.html Carlo Cardinal de’ Medici] (англ.). Chatolic Hierarhy. www.catholic-hierarchy.org. Проверено 15 декабря 2015.
- ↑ 1 2 3 4 5 Miranda, Salvador. [www2.fiu.edu/~mirandas/bios1615.htm Medici, Carlo] (англ.). The Cardinals of the Holy Roman Church. Biographical Dictionary Pope Paul V (1605—1621). Consistory of December 2, 1615 (VI). Celebrated in Rome. www.fiu.edu. Проверено 15 декабря 2015.
- ↑ 1 2 3 4 [www.araldicavaticana.com/bio_medici_c_12.htm Carlo de’ Medici] (итал.). Bio Medici. www.araldicavaticana.com. Проверено 15 декабря 2015.
- ↑ 1 2 [www.palazzo-medici.it/mediateca/it/Scheda_Carlo,_cardinale_(1595-1666) Carlo, cardinale (1595—1666)] (итал.). I Medici. www.palazzo-medici.it. Проверено 15 декабря 2015.
- ↑ [www.themedicifamily.com/Cardinal-Carlo-de-Medici.html Cardinal Carlo de’ Medici] (англ.). www.themedicifamily.com. Проверено 15 декабря 2015.
- ↑ Giuffra, Valentina. [www.paleopatologia.it/articoli/aticolo.php?recordID=152 Rheumatoid arthritis, Klippel-Feil syndrome and Pott’s disease in Cardinal Carlo de’ Medici (1595—1666)] (англ.). www.paleopatologia.it. Проверено 15 декабря 2015.
- ↑ Fornaciari G., Fontecchio G., Ventura L., Papola F., Trombetta I., Giuffra V. [www.academia.edu/1754189/Rheumatoid_arthritis_in_Cardinal_Carlo_de_Medici_1595-1666_a_confirmed_macroscopic_radiologic_and_molecular_diagnosis Rheumatoid arthritis in Cardinal Carlo de’ Medici (1595-1666):a confirmed macroscopic, radiologic and molecular diagnosis] (англ.). www.academia.edu. Проверено 15 декабря 2015.
|
Эта статья входит в число добротных статей русскоязычного раздела Википедии. |
Отрывок, характеризующий Медичи, Карло
Французский офицер вместе с Пьером вошли в дом. Пьер счел своим долгом опять уверить капитана, что он был не француз, и хотел уйти, но французский офицер и слышать не хотел об этом. Он был до такой степени учтив, любезен, добродушен и истинно благодарен за спасение своей жизни, что Пьер не имел духа отказать ему и присел вместе с ним в зале, в первой комнате, в которую они вошли. На утверждение Пьера, что он не француз, капитан, очевидно не понимая, как можно было отказываться от такого лестного звания, пожал плечами и сказал, что ежели он непременно хочет слыть за русского, то пускай это так будет, но что он, несмотря на то, все так же навеки связан с ним чувством благодарности за спасение жизни.
Ежели бы этот человек был одарен хоть сколько нибудь способностью понимать чувства других и догадывался бы об ощущениях Пьера, Пьер, вероятно, ушел бы от него; но оживленная непроницаемость этого человека ко всему тому, что не было он сам, победила Пьера.
– Francais ou prince russe incognito, [Француз или русский князь инкогнито,] – сказал француз, оглядев хотя и грязное, но тонкое белье Пьера и перстень на руке. – Je vous dois la vie je vous offre mon amitie. Un Francais n'oublie jamais ni une insulte ni un service. Je vous offre mon amitie. Je ne vous dis que ca. [Я обязан вам жизнью, и я предлагаю вам дружбу. Француз никогда не забывает ни оскорбления, ни услуги. Я предлагаю вам мою дружбу. Больше я ничего не говорю.]
В звуках голоса, в выражении лица, в жестах этого офицера было столько добродушия и благородства (во французском смысле), что Пьер, отвечая бессознательной улыбкой на улыбку француза, пожал протянутую руку.
– Capitaine Ramball du treizieme leger, decore pour l'affaire du Sept, [Капитан Рамбаль, тринадцатого легкого полка, кавалер Почетного легиона за дело седьмого сентября,] – отрекомендовался он с самодовольной, неудержимой улыбкой, которая морщила его губы под усами. – Voudrez vous bien me dire a present, a qui' j'ai l'honneur de parler aussi agreablement au lieu de rester a l'ambulance avec la balle de ce fou dans le corps. [Будете ли вы так добры сказать мне теперь, с кем я имею честь разговаривать так приятно, вместо того, чтобы быть на перевязочном пункте с пулей этого сумасшедшего в теле?]
Пьер отвечал, что не может сказать своего имени, и, покраснев, начал было, пытаясь выдумать имя, говорить о причинах, по которым он не может сказать этого, но француз поспешно перебил его.
– De grace, – сказал он. – Je comprends vos raisons, vous etes officier… officier superieur, peut etre. Vous avez porte les armes contre nous. Ce n'est pas mon affaire. Je vous dois la vie. Cela me suffit. Je suis tout a vous. Vous etes gentilhomme? [Полноте, пожалуйста. Я понимаю вас, вы офицер… штаб офицер, может быть. Вы служили против нас. Это не мое дело. Я обязан вам жизнью. Мне этого довольно, и я весь ваш. Вы дворянин?] – прибавил он с оттенком вопроса. Пьер наклонил голову. – Votre nom de bapteme, s'il vous plait? Je ne demande pas davantage. Monsieur Pierre, dites vous… Parfait. C'est tout ce que je desire savoir. [Ваше имя? я больше ничего не спрашиваю. Господин Пьер, вы сказали? Прекрасно. Это все, что мне нужно.]
Когда принесены были жареная баранина, яичница, самовар, водка и вино из русского погреба, которое с собой привезли французы, Рамбаль попросил Пьера принять участие в этом обеде и тотчас сам, жадно и быстро, как здоровый и голодный человек, принялся есть, быстро пережевывая своими сильными зубами, беспрестанно причмокивая и приговаривая excellent, exquis! [чудесно, превосходно!] Лицо его раскраснелось и покрылось потом. Пьер был голоден и с удовольствием принял участие в обеде. Морель, денщик, принес кастрюлю с теплой водой и поставил в нее бутылку красного вина. Кроме того, он принес бутылку с квасом, которую он для пробы взял в кухне. Напиток этот был уже известен французам и получил название. Они называли квас limonade de cochon (свиной лимонад), и Морель хвалил этот limonade de cochon, который он нашел в кухне. Но так как у капитана было вино, добытое при переходе через Москву, то он предоставил квас Морелю и взялся за бутылку бордо. Он завернул бутылку по горлышко в салфетку и налил себе и Пьеру вина. Утоленный голод и вино еще более оживили капитана, и он не переставая разговаривал во время обеда.
– Oui, mon cher monsieur Pierre, je vous dois une fiere chandelle de m'avoir sauve… de cet enrage… J'en ai assez, voyez vous, de balles dans le corps. En voila une (on показал на бок) a Wagram et de deux a Smolensk, – он показал шрам, который был на щеке. – Et cette jambe, comme vous voyez, qui ne veut pas marcher. C'est a la grande bataille du 7 a la Moskowa que j'ai recu ca. Sacre dieu, c'etait beau. Il fallait voir ca, c'etait un deluge de feu. Vous nous avez taille une rude besogne; vous pouvez vous en vanter, nom d'un petit bonhomme. Et, ma parole, malgre l'atoux que j'y ai gagne, je serais pret a recommencer. Je plains ceux qui n'ont pas vu ca. [Да, мой любезный господин Пьер, я обязан поставить за вас добрую свечку за то, что вы спасли меня от этого бешеного. С меня, видите ли, довольно тех пуль, которые у меня в теле. Вот одна под Ваграмом, другая под Смоленском. А эта нога, вы видите, которая не хочет двигаться. Это при большом сражении 7 го под Москвою. О! это было чудесно! Надо было видеть, это был потоп огня. Задали вы нам трудную работу, можете похвалиться. И ей богу, несмотря на этот козырь (он указал на крест), я был бы готов начать все снова. Жалею тех, которые не видали этого.]
– J'y ai ete, [Я был там,] – сказал Пьер.
– Bah, vraiment! Eh bien, tant mieux, – сказал француз. – Vous etes de fiers ennemis, tout de meme. La grande redoute a ete tenace, nom d'une pipe. Et vous nous l'avez fait cranement payer. J'y suis alle trois fois, tel que vous me voyez. Trois fois nous etions sur les canons et trois fois on nous a culbute et comme des capucins de cartes. Oh!! c'etait beau, monsieur Pierre. Vos grenadiers ont ete superbes, tonnerre de Dieu. Je les ai vu six fois de suite serrer les rangs, et marcher comme a une revue. Les beaux hommes! Notre roi de Naples, qui s'y connait a crie: bravo! Ah, ah! soldat comme nous autres! – сказал он, улыбаясь, поело минутного молчания. – Tant mieux, tant mieux, monsieur Pierre. Terribles en bataille… galants… – он подмигнул с улыбкой, – avec les belles, voila les Francais, monsieur Pierre, n'est ce pas? [Ба, в самом деле? Тем лучше. Вы лихие враги, надо признаться. Хорошо держался большой редут, черт возьми. И дорого же вы заставили нас поплатиться. Я там три раза был, как вы меня видите. Три раза мы были на пушках, три раза нас опрокидывали, как карточных солдатиков. Ваши гренадеры были великолепны, ей богу. Я видел, как их ряды шесть раз смыкались и как они выступали точно на парад. Чудный народ! Наш Неаполитанский король, который в этих делах собаку съел, кричал им: браво! – Га, га, так вы наш брат солдат! – Тем лучше, тем лучше, господин Пьер. Страшны в сражениях, любезны с красавицами, вот французы, господин Пьер. Не правда ли?]
До такой степени капитан был наивно и добродушно весел, и целен, и доволен собой, что Пьер чуть чуть сам не подмигнул, весело глядя на него. Вероятно, слово «galant» навело капитана на мысль о положении Москвы.
– A propos, dites, donc, est ce vrai que toutes les femmes ont quitte Moscou? Une drole d'idee! Qu'avaient elles a craindre? [Кстати, скажите, пожалуйста, правда ли, что все женщины уехали из Москвы? Странная мысль, чего они боялись?]
– Est ce que les dames francaises ne quitteraient pas Paris si les Russes y entraient? [Разве французские дамы не уехали бы из Парижа, если бы русские вошли в него?] – сказал Пьер.
– Ah, ah, ah!.. – Француз весело, сангвинически расхохотался, трепля по плечу Пьера. – Ah! elle est forte celle la, – проговорил он. – Paris? Mais Paris Paris… [Ха, ха, ха!.. А вот сказал штуку. Париж?.. Но Париж… Париж…]
– Paris la capitale du monde… [Париж – столица мира…] – сказал Пьер, доканчивая его речь.
Капитан посмотрел на Пьера. Он имел привычку в середине разговора остановиться и поглядеть пристально смеющимися, ласковыми глазами.
– Eh bien, si vous ne m'aviez pas dit que vous etes Russe, j'aurai parie que vous etes Parisien. Vous avez ce je ne sais, quoi, ce… [Ну, если б вы мне не сказали, что вы русский, я бы побился об заклад, что вы парижанин. В вас что то есть, эта…] – и, сказав этот комплимент, он опять молча посмотрел.
– J'ai ete a Paris, j'y ai passe des annees, [Я был в Париже, я провел там целые годы,] – сказал Пьер.
– Oh ca se voit bien. Paris!.. Un homme qui ne connait pas Paris, est un sauvage. Un Parisien, ca se sent a deux lieux. Paris, s'est Talma, la Duschenois, Potier, la Sorbonne, les boulevards, – и заметив, что заключение слабее предыдущего, он поспешно прибавил: – Il n'y a qu'un Paris au monde. Vous avez ete a Paris et vous etes reste Busse. Eh bien, je ne vous en estime pas moins. [О, это видно. Париж!.. Человек, который не знает Парижа, – дикарь. Парижанина узнаешь за две мили. Париж – это Тальма, Дюшенуа, Потье, Сорбонна, бульвары… Во всем мире один Париж. Вы были в Париже и остались русским. Ну что же, я вас за то не менее уважаю.]
Под влиянием выпитого вина и после дней, проведенных в уединении с своими мрачными мыслями, Пьер испытывал невольное удовольствие в разговоре с этим веселым и добродушным человеком.
– Pour en revenir a vos dames, on les dit bien belles. Quelle fichue idee d'aller s'enterrer dans les steppes, quand l'armee francaise est a Moscou. Quelle chance elles ont manque celles la. Vos moujiks c'est autre chose, mais voua autres gens civilises vous devriez nous connaitre mieux que ca. Nous avons pris Vienne, Berlin, Madrid, Naples, Rome, Varsovie, toutes les capitales du monde… On nous craint, mais on nous aime. Nous sommes bons a connaitre. Et puis l'Empereur! [Но воротимся к вашим дамам: говорят, что они очень красивы. Что за дурацкая мысль поехать зарыться в степи, когда французская армия в Москве! Они пропустили чудесный случай. Ваши мужики, я понимаю, но вы – люди образованные – должны бы были знать нас лучше этого. Мы брали Вену, Берлин, Мадрид, Неаполь, Рим, Варшаву, все столицы мира. Нас боятся, но нас любят. Не вредно знать нас поближе. И потом император…] – начал он, но Пьер перебил его.
– L'Empereur, – повторил Пьер, и лицо его вдруг привяло грустное и сконфуженное выражение. – Est ce que l'Empereur?.. [Император… Что император?..]
– L'Empereur? C'est la generosite, la clemence, la justice, l'ordre, le genie, voila l'Empereur! C'est moi, Ram ball, qui vous le dit. Tel que vous me voyez, j'etais son ennemi il y a encore huit ans. Mon pere a ete comte emigre… Mais il m'a vaincu, cet homme. Il m'a empoigne. Je n'ai pas pu resister au spectacle de grandeur et de gloire dont il couvrait la France. Quand j'ai compris ce qu'il voulait, quand j'ai vu qu'il nous faisait une litiere de lauriers, voyez vous, je me suis dit: voila un souverain, et je me suis donne a lui. Eh voila! Oh, oui, mon cher, c'est le plus grand homme des siecles passes et a venir. [Император? Это великодушие, милосердие, справедливость, порядок, гений – вот что такое император! Это я, Рамбаль, говорю вам. Таким, каким вы меня видите, я был его врагом тому назад восемь лет. Мой отец был граф и эмигрант. Но он победил меня, этот человек. Он завладел мною. Я не мог устоять перед зрелищем величия и славы, которым он покрывал Францию. Когда я понял, чего он хотел, когда я увидал, что он готовит для нас ложе лавров, я сказал себе: вот государь, и я отдался ему. И вот! О да, мой милый, это самый великий человек прошедших и будущих веков.]
– Est il a Moscou? [Что, он в Москве?] – замявшись и с преступным лицом сказал Пьер.
Француз посмотрел на преступное лицо Пьера и усмехнулся.
– Non, il fera son entree demain, [Нет, он сделает свой въезд завтра,] – сказал он и продолжал свои рассказы.
Разговор их был прерван криком нескольких голосов у ворот и приходом Мореля, который пришел объявить капитану, что приехали виртембергские гусары и хотят ставить лошадей на тот же двор, на котором стояли лошади капитана. Затруднение происходило преимущественно оттого, что гусары не понимали того, что им говорили.
Капитан велел позвать к себе старшего унтер офицера в строгим голосом спросил у него, к какому полку он принадлежит, кто их начальник и на каком основании он позволяет себе занимать квартиру, которая уже занята. На первые два вопроса немец, плохо понимавший по французски, назвал свой полк и своего начальника; но на последний вопрос он, не поняв его, вставляя ломаные французские слова в немецкую речь, отвечал, что он квартиргер полка и что ему ведено от начальника занимать все дома подряд, Пьер, знавший по немецки, перевел капитану то, что говорил немец, и ответ капитана передал по немецки виртембергскому гусару. Поняв то, что ему говорили, немец сдался и увел своих людей. Капитан вышел на крыльцо, громким голосом отдавая какие то приказания.
Когда он вернулся назад в комнату, Пьер сидел на том же месте, где он сидел прежде, опустив руки на голову. Лицо его выражало страдание. Он действительно страдал в эту минуту. Когда капитан вышел и Пьер остался один, он вдруг опомнился и сознал то положение, в котором находился. Не то, что Москва была взята, и не то, что эти счастливые победители хозяйничали в ней и покровительствовали ему, – как ни тяжело чувствовал это Пьер, не это мучило его в настоящую минуту. Его мучило сознание своей слабости. Несколько стаканов выпитого вина, разговор с этим добродушным человеком уничтожили сосредоточенно мрачное расположение духа, в котором жил Пьер эти последние дни и которое было необходимо для исполнения его намерения. Пистолет, и кинжал, и армяк были готовы, Наполеон въезжал завтра. Пьер точно так же считал полезным и достойным убить злодея; но он чувствовал, что теперь он не сделает этого. Почему? – он не знал, но предчувствовал как будто, что он не исполнит своего намерения. Он боролся против сознания своей слабости, но смутно чувствовал, что ему не одолеть ее, что прежний мрачный строй мыслей о мщенье, убийстве и самопожертвовании разлетелся, как прах, при прикосновении первого человека.
Капитан, слегка прихрамывая и насвистывая что то, вошел в комнату.
Забавлявшая прежде Пьера болтовня француза теперь показалась ему противна. И насвистываемая песенка, и походка, и жест покручиванья усов – все казалось теперь оскорбительным Пьеру.
«Я сейчас уйду, я ни слова больше не скажу с ним», – думал Пьер. Он думал это, а между тем сидел все на том же месте. Какое то странное чувство слабости приковало его к своему месту: он хотел и не мог встать и уйти.
Капитан, напротив, казался очень весел. Он прошелся два раза по комнате. Глаза его блестели, и усы слегка подергивались, как будто он улыбался сам с собой какой то забавной выдумке.
– Charmant, – сказал он вдруг, – le colonel de ces Wurtembourgeois! C'est un Allemand; mais brave garcon, s'il en fut. Mais Allemand. [Прелестно, полковник этих вюртембергцев! Он немец; но славный малый, несмотря на это. Но немец.]
Он сел против Пьера.
– A propos, vous savez donc l'allemand, vous? [Кстати, вы, стало быть, знаете по немецки?]
Пьер смотрел на него молча.
– Comment dites vous asile en allemand? [Как по немецки убежище?]
– Asile? – повторил Пьер. – Asile en allemand – Unterkunft. [Убежище? Убежище – по немецки – Unterkunft.]
– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
