Меерапфель, Жанин
Поделись знанием:
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
| Жанин Меерапфель | |
| Jeanine Meerapfel | |
 Жанин Меерапфель, 1981 | |
| Профессия: |
режиссёр, сценарист, педагог |
|---|---|
| Карьера: |
1966- |
Жанин Меерапфель (исп. Jeanine Meerapfel, 14 июня 1943, Буэнос-Айрес) — аргентинский и немецкий журналист, кинорежиссёр, сценарист, преподаватель.
Содержание
Биография
Дочь еврейских беженцев из Германии. Училась в Высшей школе журналистики в Буэнос-Айресе (1961—1964), работала в различных периодических изданиях Аргентины. В 1964—1968 по стипендии DAAD занималась в Ульмской школе дизайна, среди её преподавателей были Эдгар Рейтц и Александр Клюге. В 1970-е годы выступала как кинокритик в немецкой прессе. Снимает документальные и художественные фильмы, работает с актерами разных стран Европы (Марио Адорф, Барбара Зукова, Лив Ульман, Анхела Молина, Бата Живоинович, Раде Шербеджия) и аргентинскими актерами (Федерико Луппи, Адриана Айземберг). С 1990 — профессор Высшей школы медиа в Кёльне.
Фильмография
- Abstand (1966, короткометражный)
- Am Ama am Amazonas (1969; 1980, с коллективом режиссёров)
- Im Land meiner Eltern (1981, документальный)
- Малу/ Malou (1981, премия ФИПРЕССИ Каннского МКФ, две премии МКФ в Сан-Себастьяне, номинация на Золотого Хьюго Чикагского МКФ, номинация на премию Макса Офюльса)
- Solange es Europa noch gibt — Fragen an den Frieden (1984, документальный)
- Die Kümmeltürkin geht (1985, документальный; премия Берлинского МКФ)
- Влюбленные/ Die Verliebten (1987, номинация на Золотого медведя Берлинского МКФ)
- Подруга/ La Amiga (1988, премия Берлинского МКФ, Deutscher Filmpreis)
- 13 Minuten vor zwölf in Lima (1989, телевизионный)
- Desembarcos (1989, документальный)
- Im Glanze dieses Glückes (1990, документальный)
- Другмой/ Amigomío (1994)
- Zwickel auf Bizyckel (1969/70; 1998, коллективный проект)
- Лето Анны/ Annas Sommer (2001, специальное упоминание на МКФ в Мар-дель-Плата)
- Mosconi — Oder wem gehört die Welt (2008, документальный)
- Немецкий друг/ Der deutsche Freund (2012, пять номинаций на аргентинскую кинопремию Серебряный кондор)
Признание
Член жюри Берлинского МКФ (1983). Член Берлинской академии искусств, с 2012 — вице-директор её киноотделения. Член Европейской киноакадемии и Киноакадемии ФРГ.
Премия немецких критиков в категории «Кино» (1985). Премия Министерства культуры земли Северный Рейн-Вестфалия лучшему кинорежиссёру (2000). Почетная премия МКФ в Инсбруке за совокупность созданного (2012).
Напишите отзыв о статье "Меерапфель, Жанин"
Примечания
Ссылки
- [www.meerapfel.de/ Персональный сайт] (исп.), (нем.), (англ.)
- [www.deutsches-filmhaus.de/bio_reg/m_bio_regiss/meerapfel_jeanine_bio.htm Биография на сайте Дом немецкого кино] (нем.)
- [www.imdb.com/name/nm0576197/ На сайте IMDB]
|
Это заготовка статьи о человеке из Аргентины. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Меерапфель, Жанин
Он дал бумагу Алпатычу.– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
