Междугородная железная дорога Чэнду — Дуцзянъянь

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Чэнду — Дуцзянъянь
в Чунцин
в Куньмин
Чэнду
в Баоцзи
Аньцзин
на окружную линию
Сипу - Восточный
Сипу
Хунгуан
Пи - Восточный
Мост Пи
Пи
Пи - Западный
Городская линия Чэнду
Аньдэйский мост
Аньдэ
Чунъиский мост
Чунъи
Ююаньский мост
Ююань
Дуцзянъяньский мост
Дуцзянъянь
Чжунсин
Цинчэншань
Скоростная железная дорога Чэнду — Дуцзянъянь
традиционный китайский: 成都-都江堰高速鐵路
упрощённый китайский: 成都-都江堰高速铁路
Значение: Скоростная железная дорога Чэнду — Дуцзянъянь
Другое название 1
трад.: 成灌快速客運鐵路
упр.: 成灌快速客运铁路
букв.: Чэнгуанская скоростная пассажирская линия

Скоростная железная дорога Чэнду — Дуцзянъянь (кит. 成灌铁路) — высокоскоростная железная дорога длиной 65 км в провинции Сычуань, соединяющая столицу провинции Чэнду с городом Дуцзянъянь. Скорость движения — до 220 км/час, весь путь поезд проходит за полчаса.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 4358 дней]





История строительства

В 2008 году Дуцзянъянь и область к западу от Чэнду подверглась большим разрушениям[1]. Было принято решение построить дорогу, чтобы стимулировать быстрое восстановление края. Строительство дороги заняло 18 месяцев, и 12 мая 2010 года дорога была пущена в эксплуатацию. Конструкция дороги позволяет противостоять восьмибалльному землетрясению[2]. Инвестиции в строительство дороги составили 13 миллиардов юаней[1].

Ход трассы

Железная дорога начинается от северного вокзала в Чэнду, доходит до Сипу (докуда в 2012 году будет предположительно доведена вторая линия городского метро), проходит через уезд Пи и заканчивается на вокзале Цинчэншань в городе Дуцзянъянь. 67.8% пути составляют мосты и тоннели. Самый длинный виадук на трассе — 21 км. Специальнык звукопоглощающие панели использованы для уменьшения шума поезда. Дорога должна выдерживать землетрясения[1]. Прозрачные окна позволяют пассажирам наслаждаться живописными видами[1].

Эта дорога ускорила передвиджение пассажиров в два раза. Ожидается увеличение потока туристов к знаменитому городу Дуцзянъянь, который входит во Всемирное наледие ЮНЕСКО, к древней ирригационной системе и святой даосской горе Цинчэншань[3].

Стоимость проезда - 15 юаней (2012)

Остановки

  1. Чэнду (кит. 成都站)
  2. Аньцзин (кит. 安靖站)
  3. Сипу - Восточный (кит. 犀浦东站)
  4. Сипу (кит. 犀浦站)
  5. Хунгуан (кит. 红光镇站)
  6. Пи - Восточный (кит. 郫县东站)
  7. Пи (кит. 郫县站)
  8. Пи - Западный (кит. 郫县西站)
  9. Аньдэ (кит. 安德站)
  10. Чунъи (кит. 崇义站)
  11. Ююань (кит. 聚源站)
  12. Дуцзянъянь (кит. 都江堰站)
  13. Чжунсин (кит. 中兴站 )
  14. Цинчэншань (кит. 青城山)

Напишите отзыв о статье "Междугородная железная дорога Чэнду — Дуцзянъянь"

Примечания

  1. 1 2 3 4 [www.chinadaily.com.cn/regional/2010-05/12/content_9842320.htm Zhang Jiawei, "High-speed rail to bring in new era for Chengdu after quake" China Daily] 2010-05-12
  2. (Chinese) [www.gov.cn/jrzg/2010-05/12/content_1604806.htm "汶川震区首个灾后重建重大项目成灌快铁建设纪实" Xinhua] 2010-05-12
  3. [whc.unesco.org/en/list/1001 UNESCO heritage]



Отрывок, характеризующий Междугородная железная дорога Чэнду — Дуцзянъянь

– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.