Международная Сталинская премия «За укрепление мира между народами»

Международная Сталинская премия «За укрепление мира между народами»
Страна	СССР СССР
Тип	Премия
Кому вручается	«гражданам любой страны мира»
Кем вручается	Комитет по международным Сталинским премиям «За укрепление мира между народами»
Основания награждения	«за выдающиеся заслуги в деле борьбы против поджигателей войны и за укрепление мира»
Статус	не вручается
Статистика
Дата учреждения	20 декабря 1949 года
Первое награждение	6 апреля 1950 года
Последнее награждение	21 декабря 1955 года
Количество награждений	45
Очерёдность
Соответствует	Международная Ленинская премия «За укрепление мира между народами»

Международная Сталинская премия «За укрепление мира между народами» — почётная награда СССР, учреждённая Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 декабря 1949 года. Размер премии составлял 100 тысяч рублей.

Премия вручалась в 1949—1955 годах. После XX съезда КПСС, на котором Первым Секретарём ЦК КПСС Н. С. Хрущёвым был зачитан доклад «О культе личности и его последствиях», Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 сентября 1956 года была переименована в Международную Ленинскую премию «За укрепление мира между народами». При этом медаль с изображением Председателя Совета Министров СССР И. В. Сталина была заменена на медаль с изображением основателя СССР В. И. Ленина.

Бессменным Председателем Комитета по международным Сталинским премиям «За укрепление мира между народами» был советский физик Д. В. Скобельцын.

История учреждения премии

Инициатива учреждения премии обсуждалась 17 декабря 1949 года на заседании Комитета по разработке и организации проведения мероприятий, связанных с семидесятилетием Сталина. На этом заседании председатель Комитета Н. М. Шверник озвучил предложение «учредить 5—10 международных Сталинских премий „За укрепление мира между народами“». По словам участвовавшего на заседании В. М. Молотова вопрос о премиях «имеет огромное политическое значение не только для нашей страны, но и для всего мира. Он будет отражать наиболее глубокие думы и стремления народных масс в настоящее время, будет отвечать желаниям всего нашего народа».

Примечательно, что на заседании кинорежиссёром Г. В. Александровым было высказано пожелание, «чтобы первую премию присудили товарищу Сталину». На это предложение сделал замечание А. И. Микоян: «Сталинскую премию и ему же присуждать?». В итоге Г. М. Маленков предложил: «Присуждать будет специальный Комитет. Он рассмотрит, может быть, и будет такое предложение.»

В соответствии с указом Президиума Верховного Совета СССР «Об учреждении международных Сталинских премий „За укрепление мира между народами“», которым были учреждены премии, «премии присуждаются гражданам любой страны мира, независимо от их политических, религиозных и расовых различий, за выдающиеся заслуги в деле борьбы против поджигателей войны и за укрепление мира». Указом было установлено, что лица, награждаемые международной Сталинской премией, получают диплом лауреата, золотую нагрудную медаль с изображением И. В. Сталина, а также денежную премию в размере 100 тысяч рублей. Этим же указом было установлено, что премии «присуждаются ежегодно в количестве от 5 до 10 премий специальным Комитетом по международным Сталинским премиям, образуемым Президиумом Верховного Совета СССР из представителей демократических сил различных стран мира», и присуждение премий «производить в день рождения Иосифа Виссарионовича Сталина - 21 декабря каждого года». Первые премии указ установил присудить в 1950 году.

Указ был подписан 20 декабря 1949 года Председателем Президиума Верховного Совета СССР Н. М. Шверником и Секретарём Президиума Верховного Совета СССР А. Ф. Горкиным.

Комитет по международным Сталинским премиям «За укрепление мира между народами»

На 6 апреля 1951 года Председателем комитета был Д. В. Скобельцын. Заместители Председателя Комитета: Го Мо-жо (Китай), Луи Арагон (Франция). Члены Комитета: Джон Бернал (Англия), Пабло Неруда (Чили), Ян Дембовский (Польша), Бернгард Келлерман (Германия), Михаил Садовяну (Румыния), Александр Фадеев (СССР), Илья Эренбург (СССР).

На 12 декабря 1953 года Председателем Комитета был Д. В. Скобельцын. Заместители Председателя Комитета Го Мо-жо (Китай), Луи Арагон (Франция). Члены Комитета: М. Андерсен-Нексе (Дания), Ян Дембовский (Польша), Михаил Садовяну (Румыния), А. А. Фадеев (СССР), И. Г. Эренбург (СССР).

На 9 декабря 1955 года председателем Комитета был академик АН СССР Д. В. Скобельцын. Заместители председателя Комитета: Го Мо-жо (Китай), Луи Арагон (Франция). Члены Комитета: Анна Зегерс (ГДР), Антонио Банфи (Италия), Джон Бернал (Англия), Пабло Неруда (Чили), Михаил Садовяну (Румыния), Сахиб Синг Сокхей (Индия), Ян Дембовский (Польша), Г. В. Александров (СССР), Александр Фадеев (СССР), Илья Эренбург (СССР).

Лауреаты

1951

Премии за 1950 год

Согласно Постановлению Комитета по международным Сталинским премиям «За укрепление мира между народами» от 6 апреля 1951 года «О присуждении международных Сталинских премий „За укрепление мира между народами“ за 1950 год», премию получили 7 лауреатов:

1. Жолио-Кюри, Фредерик (Франция) — профессор «Колледж де Франс», член Французской Академии наук
2. Сун Цинлин (Китай) — председатель Китайской ассоциации народной помощи
3. Джонсон, Хьюлетт (Великобритания) — настоятель Кентерберийского собора
4. Коттон, Эжени (Франция) — почётный директор Высшей нормальной школы в Севре
5. Моултон, Артур (США) — бывший протестантский епископ
6. Пак Ден Ай (КНДР) — председатель Демократического женского союза Кореи
7. Хара, Эриберто (Мексика) — политик, революционер

Премии за 1951 год

Согласно Постановлению Комитета по международным Сталинским премиям «За укрепление мира между народами» от 20 декабря 1951 года «О присуждении международных Сталинских премий „За укрепление мира между народами“ за 1951 год», премию получили 6 лауреатов:

1. Го Можо (Китай) — президент Китайской академии наук
2. Анна Зегерс (ГДР) — писательница
3. Амаду, Жоржи (Бразилия) — писатель
4. Ояма, Икуо (Япония) — профессор, депутат парламента
5. Фелтон, Моника (Великобритания) — общественный деятель
6. Ненни, Пьетро (Италия) — депутат парламента

1952

Согласно Постановлению Комитета по международным Сталинским премиям «За укрепление мира между народами» от 20 декабря 1952 года «О присуждении международных Сталинских премий „За укрепление мира между народами“ за 1952 год», премию получили 7 лауреатов:

1. Китчлу, Сайфуддин (Индия) — председатель Всеиндийского Совета мира
2. Робсон, Поль (США)
3. Фарж, Ив (Франция)
4. Эндикотт, Джеймс (Канада) — священник
5. Эренбург, Илья Григорьевич (СССР) — писатель
6. Бехер, Иоганнес Роберт (ГДР) — писатель
7. Бранко, Элиза (Бразилия)

1953

Согласно Постановлению Комитета по международным Сталинским премиям «За укрепление мира между народами» от 12 декабря 1953 года «О присуждении международных Сталинских премий „За укрепление мира между народами“ за 1953 год», премию получили 10 лауреатов:

1. Кручковский, Леон (Польша) — писатель
2. Пабло Неруда (Чили) — писатель
3. Гаджеро, Андреа (Andrea Gaggero) (Италия) — священник
4. Попова, Нина Васильевна (СССР) — секретарь ВЦСПС
5. Кот, Пьер Жюль (Франция) — депутат Национального собрания Франции
6. Фаст, Говард Мелвин (США) — писатель
7. Блюм, Изабелла (Бельгия) — депутат парламента Бельгии
8. Бернал, Джон (Великобритания) — профессор Лондонского университета
9. Андреен, Андреа (Швеция) — доктор медицины, главный врач клинического госпиталя Стокгольма
10. Сахиб Синг Сокхей (Sahib Singh Sokhey) (Индия) — профессор, генерал-майор, член Совета штатов парламента Индии

1954

Согласно Постановлению Комитета по международным Сталинским премиям «За укрепление мира между народами» от 18 декабря 1954 г. «О присуждении международных Сталинских премий „За укрепление мира между народами“ за 1954 год» премию получили 9 лауреатов:

1. Брехт, Бертольт (ГДР) — поэт и драматург
2. Гильен, Николас (Куба) — поэт
3. Такин Кодо Хмайн (Бирма) — писатель
4. Ле Леап, Ален (Alain Le Léap) (Франция) — генеральный секретарь Всеобщей конференции труда
5. Санин Кано, Бальдомеро (Baldomero Sanín Cano) (Колумбия) — профессор, почётный доктор Эдинбургского и Боготинского университетов
6. Прийоно (Индонезия) — профессор, декан литературного факультета Государственного университета в Джакарте
7. Боннар, Андре (Швейцария) — профессор Лозаннского университета
8. Иверсен, Феликс (Финляндия) — профессор Хельсинкского университета
9. Притт, Денис Ноуэлл (Великобритания) — юрист

1955

Согласно Постановлению Комитета по международным Сталинским премиям «За укрепление мира между народами» от 9 декабря 1955 г. «О присуждении международных Сталинских премий „За укрепление мира между народами“ за 1955 год» премию получили 6 лауреатов:

1. Карденас, Ласаро (Мексика) — бывший президент
2. Мухаммед аль-Ашмар (Сирия) — общественный деятель
3. Вирт, Йозеф (ФРГ) — бывший рейхсканцлер Германии
4. Тон Дык Тханг (Вьетнам) — председатель Национального комитета Отечественного фронта Вьетнама
5. Акико Сэки (Япония) — деятель искусств
6. Форбекк, Рагнар (Норвегия) — пастор, капеллан собора Осло

См. также

• Сталинская премия
• Международная Ленинская премия «За укрепление мира между народами».
• Нобелевская премия мира

Отрывок, характеризующий Международная Сталинская премия «За укрепление мира между народами»

– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.


– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.


Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.