Международная воздухоплавательная выставка
| Международная воздухоплавательная выставка | |
|---|---|
| |
| Местонахождение: | Санкт-Петербург (1911) Москва (1912) |
| Страна: | Российская империя |
| Открыт: | 1911 |
| Тип: | военный, коммерческий |
| Проводится: | дважды, весной 1911 и 1912 годов |
| Организатор: | Русское техническое общество (1911) Московское общество воздухоплавания (1912) |
| Посетители: | 100 000 (1911) |
| Представлен: | статическая экспозиция |
Международная воздухоплавательная выставка — первая в России международная авиационная выставка. На ней были массово представлены достижения авиации Российской империи и других стран начала XX века — дирижабли и аэропланы. Проводилась дважды в 1911 и 1912 годах.
История проведения
 Внешние изображения
| |
|---|---|
|
[photoarchive.spb.ru:9090/www/showChildObjects.do?object=2000653836 Фото с выставки из архивов Центрального Государственного архива кинофотодокументов Санкт-Петербурга.] |
Первая Международная воздухоплавательная выставка проходила с 10 по 27 апреля 1911 года в Михайловском манеже в Санкт-Петербурге. Организатором выставки выступило Русское техническое общество. За все время работы выставку посетило более 200 тыс. человек. Выставка имела огромный успех и привлекла внимание всех крупных производителей аэропланов — как русских, так и зарубежных[1].
На выставке работало жюри, которое оценивало представленные участниками экспонаты. В докладной записке полковника С. А. Ульянина о выставке говорилось, что из всех представленных русских аэропланов «…заслуживает внимания аэроплан Гаккеля, приспособленный для спуска на воду…»[2] Его гидросамолёт получил серебряную медаль от жюри выставки.[3]. Поощрительный отзыв за способы создания газоводонепроницаемых тканей получил русский учёный М. М. Поморцев.
Одновременно, с 25 по 30 апреля 1911 в Санкт-Петербурге под председательством Н. Е. Жуковского проходил I Всероссийский воздухоплавательный съезд.
Вторая Международная воздухоплавательная выставка проходила с 25 марта по 8 апреля 1912 года в Военном манеже в Москве. Её организовало Московское общество воздухоплавания, инициатором создания которого был «отец русской авиации» Н. Е. Жуковский[4]. В состав экспертной комиссии выставки входили Н. Е. Жуковский, С. А. Чаплыгин, А. П. Гавриленко и ряд других учёных[5].
Одним из экспонатов на Второй выставке был шестицилиндровый биротативный двухтактный авиационный двигатель Уфимцева. Жюри выставки присудило Уфимцеву большую серебряную медаль[6]. «За прекрасную теоретическую разработку проекта» жюри выставки присудило малую золотую медаль студенту ИМТУ Б. Н. Юрьеву, который построил геликоптер (вертолёт)[5]. Подобные моторы и самолёты за границей тогда ещё и не проектировались[3]. А большими золотыми медалями были отмечены успехи Петербургского политехнического института в подготовке специалистов по воздухоплаванию — «за прекрасную постановку преподавания по воздухоплаванию и лабораторные работы», а также аэродинамическая лаборатория и студенческий воздухоплавательный кружок ИМТУ «за деятельность по разработке проектов летательных аппаратов, научных вопросов по воздухоплаванию и лабораторных работ»[5].
См. также
Напишите отзыв о статье "Международная воздухоплавательная выставка"
Примечания
- ↑ Беляновский, 2011, с. 30.
- ↑ Чечин А. [web.archive.org/web/20050417212854/www.eroplan.boom.ru/planes/gakklel-5/gakklel-v.htm Первые российские гидросамолёты («Гаккель V»).] Моделист-конструктор № 1, 1998.
- ↑ 1 2 Водопьянов М. В. [militera.lib.ru/bio/vodopyanov_mv_chkalov/08.html Валерий Чкалов]. — М.: Молодая гвардия, 1954. — С. 104. — 288 с. — (Жизнь замечательных людей). — 90 000 экз.
- ↑ Гундаров В. [nvo.ng.ru/armament/2007-08-17/1_maks.html МАКС-2007: большие надежды отечественного авиапрома.] НВО. 2007-08-17.
- ↑ 1 2 3 [www.mai.ru/common/history/years.php Из истории высшего авиационного образования в России.] Московский авиационный институт
- ↑ [old-kursk.ru/book/zemlaki/ufimcev.html Уфимцев, Анатолий Георгиевич] М. Шехирев. (Проверено 29 августа 2009)
Литература
- 1-я Международная воздухоплавательная выставка в Петербурге 1911 г. // Каталог Русского технического общества. СПб., 1911.
- 2-я Международная выставка воздухоплавания. Московский городской манеж. 25 марта — 8 апреля 1912 г.. — М., 1912.
- Моносзон А. Воздухоплавание // «Ежегодник газеты „Речь“ на 1912 год», СПб., 1911
- Открытие международной воздухоплавательной выставки // «Речь», № 99, 13 (26) апреля 1911 года
- Международная воздухоплавательная выставка // «Речь», № 98, 10 (23) апреля 1911 года
- На международной воздухоплавательной выставке // «Речь», № 100, 14 (27) апреля 1911 года
- Закрытие международной воздухоплавательной выставки // «Речь», № 100, 14 (27) апреля 1911 года
- Луи Блерио на воздухоплавательной выставке. «Петербургская газета», 24 апреля (7 мая) 1911 года
- Высочайшее посещение воздухоплавательной выставки // «Речь», № 103, 17 (30) апреля 1911 года
- Всероссийский воздухоплавательный съезд // «Речь», № 99, 13 (26) апреля 1911 года
- Всероссийский воздухоплавательный съезд // «Торгово-промышленная газета», № 84, 15 (28) апреля 1911 года
Ссылки
- Юрий Никитин. [www.newizv.ru/inset/2011-07-01/150415-sto-let-nazad-v-sankt-peterburge-proshla-pervaja-mezhdunarodnaja-vystavka-vozduhoplavanija.html Сто лет назад в Санкт-Петербурге прошла Первая международная выставка воздухоплавания]. Новые Известия (1 июля 2011). Проверено 10 декабря 2014.
- Александр Беляновский [www.informexpo.ru/just/uni/30-35_EV_05-06.pdf В схватке с воздушным океаном…] // Экспо-Ведомости. Журнал Торгово-промышленной палаты Российской Федерации. — 2011. — № 5-6. — С. 30-35.
Отрывок, характеризующий Международная воздухоплавательная выставка
– Вы? – сказал он. – Как счастливо!Наташа быстрым, но осторожным движением подвинулась к нему на коленях и, взяв осторожно его руку, нагнулась над ней лицом и стала целовать ее, чуть дотрогиваясь губами.
– Простите! – сказала она шепотом, подняв голову и взглядывая на него. – Простите меня!
– Я вас люблю, – сказал князь Андрей.
– Простите…
– Что простить? – спросил князь Андрей.
– Простите меня за то, что я сделала, – чуть слышным, прерывным шепотом проговорила Наташа и чаще стала, чуть дотрогиваясь губами, целовать руку.
– Я люблю тебя больше, лучше, чем прежде, – сказал князь Андрей, поднимая рукой ее лицо так, чтобы он мог глядеть в ее глаза.
Глаза эти, налитые счастливыми слезами, робко, сострадательно и радостно любовно смотрели на него. Худое и бледное лицо Наташи с распухшими губами было более чем некрасиво, оно было страшно. Но князь Андрей не видел этого лица, он видел сияющие глаза, которые были прекрасны. Сзади их послышался говор.
Петр камердинер, теперь совсем очнувшийся от сна, разбудил доктора. Тимохин, не спавший все время от боли в ноге, давно уже видел все, что делалось, и, старательно закрывая простыней свое неодетое тело, ежился на лавке.
– Это что такое? – сказал доктор, приподнявшись с своего ложа. – Извольте идти, сударыня.
В это же время в дверь стучалась девушка, посланная графиней, хватившейся дочери.
Как сомнамбулка, которую разбудили в середине ее сна, Наташа вышла из комнаты и, вернувшись в свою избу, рыдая упала на свою постель.
С этого дня, во время всего дальнейшего путешествия Ростовых, на всех отдыхах и ночлегах, Наташа не отходила от раненого Болконского, и доктор должен был признаться, что он не ожидал от девицы ни такой твердости, ни такого искусства ходить за раненым.
Как ни страшна казалась для графини мысль, что князь Андрей мог (весьма вероятно, по словам доктора) умереть во время дороги на руках ее дочери, она не могла противиться Наташе. Хотя вследствие теперь установившегося сближения между раненым князем Андреем и Наташей приходило в голову, что в случае выздоровления прежние отношения жениха и невесты будут возобновлены, никто, еще менее Наташа и князь Андрей, не говорил об этом: нерешенный, висящий вопрос жизни или смерти не только над Болконским, но над Россией заслонял все другие предположения.
Пьер проснулся 3 го сентября поздно. Голова его болела, платье, в котором он спал не раздеваясь, тяготило его тело, и на душе было смутное сознание чего то постыдного, совершенного накануне; это постыдное был вчерашний разговор с капитаном Рамбалем.
Часы показывали одиннадцать, но на дворе казалось особенно пасмурно. Пьер встал, протер глаза и, увидав пистолет с вырезным ложем, который Герасим положил опять на письменный стол, Пьер вспомнил то, где он находился и что ему предстояло именно в нынешний день.
«Уж не опоздал ли я? – подумал Пьер. – Нет, вероятно, он сделает свой въезд в Москву не ранее двенадцати». Пьер не позволял себе размышлять о том, что ему предстояло, но торопился поскорее действовать.
Оправив на себе платье, Пьер взял в руки пистолет и сбирался уже идти. Но тут ему в первый раз пришла мысль о том, каким образом, не в руке же, по улице нести ему это оружие. Даже и под широким кафтаном трудно было спрятать большой пистолет. Ни за поясом, ни под мышкой нельзя было поместить его незаметным. Кроме того, пистолет был разряжен, а Пьер не успел зарядить его. «Все равно, кинжал», – сказал себе Пьер, хотя он не раз, обсуживая исполнение своего намерения, решал сам с собою, что главная ошибка студента в 1809 году состояла в том, что он хотел убить Наполеона кинжалом. Но, как будто главная цель Пьера состояла не в том, чтобы исполнить задуманное дело, а в том, чтобы показать самому себе, что не отрекается от своего намерения и делает все для исполнения его, Пьер поспешно взял купленный им у Сухаревой башни вместе с пистолетом тупой зазубренный кинжал в зеленых ножнах и спрятал его под жилет.
Подпоясав кафтан и надвинув шапку, Пьер, стараясь не шуметь и не встретить капитана, прошел по коридору и вышел на улицу.
Тот пожар, на который так равнодушно смотрел он накануне вечером, за ночь значительно увеличился. Москва горела уже с разных сторон. Горели в одно и то же время Каретный ряд, Замоскворечье, Гостиный двор, Поварская, барки на Москве реке и дровяной рынок у Дорогомиловского моста.
Путь Пьера лежал через переулки на Поварскую и оттуда на Арбат, к Николе Явленному, у которого он в воображении своем давно определил место, на котором должно быть совершено его дело. У большей части домов были заперты ворота и ставни. Улицы и переулки были пустынны. В воздухе пахло гарью и дымом. Изредка встречались русские с беспокойно робкими лицами и французы с негородским, лагерным видом, шедшие по серединам улиц. И те и другие с удивлением смотрели на Пьера. Кроме большого роста и толщины, кроме странного мрачно сосредоточенного и страдальческого выражения лица и всей фигуры, русские присматривались к Пьеру, потому что не понимали, к какому сословию мог принадлежать этот человек. Французы же с удивлением провожали его глазами, в особенности потому, что Пьер, противно всем другим русским, испуганно или любопытна смотревшим на французов, не обращал на них никакого внимания. У ворот одного дома три француза, толковавшие что то не понимавшим их русским людям, остановили Пьера, спрашивая, не знает ли он по французски?
Пьер отрицательно покачал головой и пошел дальше. В другом переулке на него крикнул часовой, стоявший у зеленого ящика, и Пьер только на повторенный грозный крик и звук ружья, взятого часовым на руку, понял, что он должен был обойти другой стороной улицы. Он ничего не слышал и не видел вокруг себя. Он, как что то страшное и чуждое ему, с поспешностью и ужасом нес в себе свое намерение, боясь – наученный опытом прошлой ночи – как нибудь растерять его. Но Пьеру не суждено было донести в целости свое настроение до того места, куда он направлялся. Кроме того, ежели бы даже он и не был ничем задержан на пути, намерение его не могло быть исполнено уже потому, что Наполеон тому назад более четырех часов проехал из Дорогомиловского предместья через Арбат в Кремль и теперь в самом мрачном расположении духа сидел в царском кабинете кремлевского дворца и отдавал подробные, обстоятельные приказания о мерах, которые немедленно должны были бытт, приняты для тушения пожара, предупреждения мародерства и успокоения жителей. Но Пьер не знал этого; он, весь поглощенный предстоящим, мучился, как мучаются люди, упрямо предпринявшие дело невозможное – не по трудностям, но по несвойственности дела с своей природой; он мучился страхом того, что он ослабеет в решительную минуту и, вследствие того, потеряет уважение к себе.
