Международная комиссия по промыслу китов

Международная китобойная комиссия (англ. International Whaling Commission — IWC) была учреждена в рамках Международной конвенции о регулировании китобойного промысла (англ. International Convention for the Regulation of Whaling) 2 декабря 1946 г. в Вашингтоне. Основной целью Конвенции является обеспечение надлежащего сохранения популяций китов для того, чтобы сделать возможным упорядоченное развитие китобойного промысла. Основная задача Международной китобойной комиссии — отслеживать и при необходимости корректировать меры, обозначенные в приложении к Конвенции и регулирующие китобойный промысел в мире. Среди прочего эти меры направлены на:

• полный запрет добычи некоторых видов китообразных;
• выделение некоторых районов мирового океана в качестве «китовых заказников»;
• установление квот на добычу китообразных;
• установление ограничений по размеру добываемых китов;
• открытие и закрытие сезонов и районов китобойного промысла;
• запрет добычи детёнышей, питающихся молоком матери, и самок китов с детенышами.

Кроме того, обязательным является составление отчетов, включающих промысловую статистику и собранную в ходе промысла биологическую информацию. IWC также инициирует, координирует и финансирует исследования китообразных и публикует результаты исследований.

IWC открыто для вступления любого государства согласного с Конвенцией 1946 г. Каждая страна-участница представлена комиссионером, которому помогают эксперты и советники. Председатель и вице-председатель IWC избираются обычно на 3 года из числа комиссионеров. В IWC существует постоянно действующий секретариат со штаб-квартирой в Кембридже.

Ежегодное заседание IWC обычно проходит в мае или июне в любой стране-участнице либо на базе штаб-квартиры в Лондоне.

В IWC работают три основных комитета — Научный, Технический и Финансово-административный. Кроме того, существуют подкомитеты, отвечающие за такие вопросы как аборигенный промысел китов, нарушения положений и правил, а также другие специальные рабочие группы по широкому кругу проблем. Комиссионеры могут выбирать, в каких комитетах и подкомитетах их страна будет представлена.

Научный комитет собирается за две недели до основной встречи IWC. Он также может собираться в любое время для решения конкретных проблем. Представляемая Научным комитетом информация и рекомендации служат основой для IWC при выработке мер по регулированию китобойного промысла. Введение новых мер должно пройти голосование и получить не менее трех четвертей голосов. Любые новые меры вступают в силу через 90 дней после голосования. Если какая-либо из стран-членов IWC заявляет о своем несогласии с принимаемой мерой, данная мера не вводится на территории этого государства.

Меры, утверждённые IWC, вступают в силу через принятие законодательных актов в странах-участницах, которые также назначают инспекторов, следящих за осуществление промысла. Любое государство также может привлечь инспекторов, назначаемых IWC.

Популяции китообразных, как и других животных, могут устойчиво существовать лишь в том случае, если смертность и прирост уравновешивают друг друга. Популяции многих крупных китов были в значительной мере подорваны в результате нерегулируемого промысла. В 1975 г. IWC приняла новую концепцию управления ресурсами китообразных, направленную на то, чтобы привести популяции китов к состоянию, способному обеспечить их устойчивое длительное использование.

Однако, принимая во внимание недостаточность знаний о численности и состоянии популяций китообразных, IWC в 1982 г. приняла решение о введении моратория на коммерческий китобойный промысел любых видов, начиная с 1985/86 г. Данный мораторий не затрагивает аборигенный промысел китов, разрешенный для коренного населения Чукотки (Россия, серый и гренландский киты), Гренландии (Дания, финвал и малый полосатик), Аляски (США, серый и гренландский киты), Сент-Винсента и Гренадины (горбатый кит).

См. также

Китовый заповедник Индийского океана

Ссылки

• [iwc.int Официальный сайт Международной Китобойной Комиссии]
• [web.archive.org/web/20060814075644/www.panda.org/about_wwf/what_we_do/species/our_solutions/policy/iwc/history/iwc_successes_failures/index.cfm WWF: Successes and Failures of the IWC] на Internet Archive

Отрывок, характеризующий Международная комиссия по промыслу китов

– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…