Международная конференция по глобальным проблемам всемирной истории

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Международная конференция по глобальным проблемам всемирной истории
Дата проведения

26-27 января 2002 года

Место
проведения

Москва, Россия

Международная конференция по глобальным проблемам всемирной истории состоялась 26-27 января 2002 года в Москве в помещении Московской социально-гуманитарной академии. Организаторами конференции стали издательство «Энциклопедия русской цивилизации» (Москва) и журнал Barnes Review (Вашингтон). Спонсором конференции выступил издатель Barnes Review Уиллис Карто. Среди инициаторов проведения конференции были Олег Платонов, Юрген Граф и Дэвид Дюк[1][2].





Участники

В конференции приняли участие около 80 человек, в том числе 11 докладчиков из США, Австралии, Швейцарии, Австрии, Болгарии, Марокко и 7 докладчиков из России: О. А. Платонов, М. Н. Кузнецов, И. М. Ильинский, Ю. К. Бегунов, М. Н. Любомудров, Б. С. Миронов, Н. К. Симаков. Среди участников конференции было много известных отрицателей Холокоста. Планировали участие, но не смогли выступить Борислав Милошевич, Александр Зиновьев и Игорь Фроянов. Как отмечает британский историк Стелла Рок, большинство иностранных участников были отрицатели Холокоста или ультраправые радикалы[2].

Ведущим конференции вместо заболевшего Олега Платонова был Юрген Граф.

Содержание

Участники конференции обсуждали негативные последствия глобализации, ряд докладов были посвящены отрицанию Холокоста[3][4] и критике сионизма.

Ряд докладчиков подчеркивали особую, по их мнению, роль России в противостоянии процессу глобализации. Один из известных отрицателей Холокоста из США Рассел Граната утверждал в своём докладе, что именно в России ревизионисты нашли понимание и поддержку[5][4]. Дэвид Дюк говорил в своём докладе «Фактор сионизма в США» о существовании всемирного заговора с целью мирового господства[6]. Российский политолог Вячеслав Лихачёв утверждает, что многие выступления на конференции носили антисемитский характер[7]. Участник конференции историк Анатолий Степанов считает, что в силу того, что конференция была «посвящена главным образом еврейскому фактору в истории, политике и общественной жизни России и всего мира» она имела не столько научное, сколько идеологическое значение[8].

Часть материалов конференции была опубликована на сайте «Русская линия»[8].

Список докладов

  • Александр Зиновьев (Россия). «Новый этап глобализации» (автор не присутствовал на конференции)[9].
  • Кристофер Боллин (США). «События 11 сентября и их последствия» (поскольку Боллин не получил визу, доклад был зачитан в его отсутствие).
  • Игорь Фроянов (Россия). «Глобализация и Россия».
  • Игорь Ильинский (Россия). «Глобализация и образование».
  • Герхох Рейзегер (Австрия). «Монетарные последствия 11 сентября».
  • Михаил Кузнецов (Россия). «Юридические аспекты глобализации».
  • Олег Платонов (Россия). «Глобализация и христианский мир» (автор не присутствовал на конференции).
  • Рене Беркла (Швейцария). «Шантаж Швейцарии».
  • М. Пайпер (США). «Убийство президента Кеннеди».
  • Ахмед Рами (Марокко). «Влияние сионизма в Западной Европе».
  • Н. Симаков (Россия). «Глобализация и историческое призвание России»
  • Юрген Граф (Швейцария). «Треблинка: критический анализ официальной версии»
  • Р. Крейги (Австралия). «Использование радиационных методов в исторических исследованиях»
  • Рассел Граната (США). «Научные методы в решении спорных исторических вопросов».
  • Фредерик Тобен (Австралия). «Дискуссия о ревизионизме в Западной Европе».
  • В. Сидеров (Болгария). «Глобализация: последний этап колонизации Православного Востока»
  • Борислав Милошевич (Югославия). «План уничтожения Югославии» (автор не присутствовал на конференции).
  • Дэвид Дюк (США). «Фактор сионизма в США».
  • Борис Миронов (Россия). «Влияние глобализации на политику российского правительства».
  • Юрий Бегунов (Россия). «Глобализация и сионизм».
  • Марк Любомудров (Россия). «Русофобия как орудие всемирного разрушения»

Реакция

Организаторы конференции пригласили журналистов из примерно 10 газет. Кроме националистической прессы, по итогам конференции вышла небольшая статья в «Парламентской газете» Государственной думы Российской Федерации. Западные средства массовой информации, за исключением Searchlight, это событие проигнорировали. На сайте Радио Ислам были представлены резюме докладов[2].

Напишите отзыв о статье "Международная конференция по глобальным проблемам всемирной истории"

Примечания

  1. [replay.waybackmachine.org/20090221163111/shoa.com.ua/php/content/view/312/9/ Ревизионисты и «расологи» в России]
  2. 1 2 3 Rock, 2003, с. 127.
  3. [www.jewukr.org/observer/eo2003/page_show_ru.php?id=1421 ОТРИЦАНИЕ ХОЛОКОСТА В РОССИИ]
  4. 1 2 [www.memorial.spb.ru/www/475.html?lang=ru Особенности национального ревизионизма]
  5. [rusk.ru/st.php?idar=1000463 Ревизионисты всех стран, объединяйтесь!]
  6. [nash-sovremennik.ru/p.php?y=2002&n=5&id=12 Глобальные вопросы мировой истории]
  7. Лихачёв В. [www.sem40.ru/adl/bull14.shtml Антисемитская конференция в Москве]. "Антисемитизм и ксенофобия в Российской Федерации" информационно-аналитический бюллетень, выпуск 15. sem40.ru (январь 2002). Проверено 17 апреля 2011. [www.webcitation.org/69VF6tL6b Архивировано из первоисточника 29 июля 2012].
  8. 1 2 [rusk.ru/st.php?idar=1000445 О евреях, Третьем Храме и новой картине мира]. rusk.ru. Проверено 2 мая 2012. [www.webcitation.org/69VF8Vatm Архивировано из первоисточника 29 июля 2012].
  9. [www.zaistinu.ru/news/global/konf250102.shtml Программа конференции] на сайте «Стояние за истину»

Литература

  • Rock S. "Revisionists of the World Unite!" Collaborative Myth-Making in Russia Today (англ.) // Холокост и дело Еврейского антифашистского комитета. Материалы IV международной конференции «Уроки Холокоста и современная Россия» / под ред. И. А. Альтмана. — М.: Научно-просветительный центр «Холокост», 2003. — P. 125-131.

Ссылки

  • Мина Содман. [www.jewniverse.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=267 Особенности национального ревизионизма] / АНТИФАШИСТСКИЙ МОТИВ №2 (ТумБалалайка №19)
  • Сергей ЮГОВ, [www.pravda.ru/politics/31-01-2002/825441-0/ РЕВИЗИОНИСТЫ СО ВСЕГО МИРА ПРОВЕЛИ УНИКАЛЬНЫЙ ФОРУМ В МОСКВЕ] / Правда.ру, 31 января 2002

Отрывок, характеризующий Международная конференция по глобальным проблемам всемирной истории

– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
– Какую это ты молитву читал? – спросил Пьер.
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.


В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.
– Солдат в отпуску – рубаха из порток, – говаривал он. Он неохотно говорил про свое солдатское время, хотя не жаловался, и часто повторял, что он всю службу ни разу бит не был. Когда он рассказывал, то преимущественно рассказывал из своих старых и, видимо, дорогих ему воспоминаний «христианского», как он выговаривал, крестьянского быта. Поговорки, которые наполняли его речь, не были те, большей частью неприличные и бойкие поговорки, которые говорят солдаты, но это были те народные изречения, которые кажутся столь незначительными, взятые отдельно, и которые получают вдруг значение глубокой мудрости, когда они сказаны кстати.
Часто он говорил совершенно противоположное тому, что он говорил прежде, но и то и другое было справедливо. Он любил говорить и говорил хорошо, украшая свою речь ласкательными и пословицами, которые, Пьеру казалось, он сам выдумывал; но главная прелесть его рассказов состояла в том, что в его речи события самые простые, иногда те самые, которые, не замечая их, видел Пьер, получали характер торжественного благообразия. Он любил слушать сказки, которые рассказывал по вечерам (всё одни и те же) один солдат, но больше всего он любил слушать рассказы о настоящей жизни. Он радостно улыбался, слушая такие рассказы, вставляя слова и делая вопросы, клонившиеся к тому, чтобы уяснить себе благообразие того, что ему рассказывали. Привязанностей, дружбы, любви, как понимал их Пьер, Каратаев не имел никаких; но он любил и любовно жил со всем, с чем его сводила жизнь, и в особенности с человеком – не с известным каким нибудь человеком, а с теми людьми, которые были перед его глазами. Он любил свою шавку, любил товарищей, французов, любил Пьера, который был его соседом; но Пьер чувствовал, что Каратаев, несмотря на всю свою ласковую нежность к нему (которою он невольно отдавал должное духовной жизни Пьера), ни на минуту не огорчился бы разлукой с ним. И Пьер то же чувство начинал испытывать к Каратаеву.