Международная организация гражданской обороны

Международная организация гражданской обороны (МОГО) — англ. International Civil Defence Organisation (ICDO), фр. Organisation internationale de Protection Civile (OIPC). Находится в Женеве, Швейцария.

МЧС России является активным полноправным членом МОГО с 1993 года и участвует во всех кампаниях, проводимых этой организацией.

История

В 1932 году французский генерал медицинской службы Жорж Сен-Поль (фр. Georges Saint-Paul) основал в Париже Ассоциацию «Женевских зон» (фр. Lieux de Genève Association), которая впоследствии переросла в Международную организацию гражданской обороны. Под «Женевскими зонами» (Женева — место рождения Анри Дюнана, основателя Красного Креста) понимались нейтральные зоны или открытые города, где в период войн могли найти убежище определённые категории гражданского населения. В 1935 году по инициативе Ассоциации «Женевских зон» французский Парламент принял резолюцию, в которой предложил Лиге Наций «изучить возможности создания в каждой стране посредством соглашений, ратифицирующихся в Лиге Наций, мест, районов или зон, которые были бы свободны от какой-либо военной активности или становились бы таковыми в период военных конфликтов …». Генерал Сен-Поль умер в 1937 году, в том же году была удовлетворена его просьба о переводе Ассоциации из Парижа в Женеву.

Активная деятельность Ассоциации в период Гражданской войны в Испании в 1936 году и во время конфликта между Японией и Китаем в 1937 г. позволили создать нейтральные зоны для гражданского населения в городах Мадриде и Бильбао (Испания) и в Шанхае и Нанкине (Китай). Данный опыт был очень ограниченным, однако он показал, что идея нейтральных зон может быть реализована при определённых условиях. К сожалению, в период Второй Мировой войны ни одна из воюющих сторон не согласились создать или признать безопасные зоны в интересах другой стороны. После войны в 1949 году Дипломатическая Конференция, проходившая в Женеве, обновила первые три Женевские Конвенции и одобрила четвертую по защите гражданского населения в период войн.

В 1958 году Международная Ассоциация «Женевских зон» трансформируется в Международную организацию гражданской обороны. Её задачи были значительно расширены. Она получила право устанавливать связи между национальными организациями гражданской обороны, и способствовать проведению исследований в области защиты населения, организовать обмен опытом и координировать усилия по предотвращению, готовности и действиям в чрезвычайных ситуациях.

В 1972 году после проведения Второй международной конференции по радиологической защите состоялась Ассамблея делегаций, на которой представители государств-членов МОГО утвердили текст современного Устава организации, представляющего собой международную конвенцию. Он вступил в силу 1 марта 1972 года и предоставил МОГО статус международной межправительственной организации.

Международный день гражданской обороны

По решению 9-й Генеральной Ассамблеи Международной организации гражданской обороны (МОГО) ежегодно 1 марта отмечается как Международный день гражданской обороны (гражданской защиты). (С французского языка, на котором говорил основатель МОГО (ассоциации «Женевских зон») Жорж Сен-Поль термин «Protection civile» переводится специалистами на русский язык и как «гражданская оборона», и как «гражданская защита».) Провозглашая его, Генеральная Ассамблея ставила своей целью более глубокое ознакомление общественности с задачами гражданской обороны и пропаганду её деятельности по защите населения, собственности и окружающей среды.

Ссылки

• [www.icdo.org/ Официальный сайт ICDO]
• [www.zdorovie29.ru/component/option,com_eventcal/Itemid,48/task,day/date,1235854800/ Международный день гражданской обороны]

Отрывок, характеризующий Международная организация гражданской обороны

– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.