Международная федерация за права человека

Международная федерация за права человека (FIDH)
Членство:	[fidh.org/-set-FIDH- объединение 184 правозащитных организаций на пяти континентах]
Тип организации:	Общественная организация
Руководители
президент	Димитрис Христопулос
Основание
1922 г.
[www.fidh.org/ru h.org/ru]

Международная федерация за права человека, известная также как FIDH (фр Fédération internationale des ligues des Droits de l’Homme) — международная правозащитная организация. Лозунги — «Все права человека — всем», «Знать, чтобы действовать». Основана в 1922 году, на 2016 год в неё входят 184 правозащитные организации более чем в 100 странах.

История

1922: С инициативы немецкой и французской лиг, два десятка организаций национального уровня создают Международную федерацию за права человека (FIDH), первую международную организацию по защите прав человека. Её девиз: «Мир для прав человека».

1927: FIDH выступает за принятие Всеобщей декларации прав человека, и позже, предлагает создать Международный уголовный суд.

1936: FIDH дополняет Всеобщую декларацию прав человека статьями о правах матери и ребенка и пожилых людей, о правах на труд и социальную защищенность, а также о правах на отдых и образование.

40-е годы: FIDH вступает в борьбу против нацизма. Глава FIDH Виктор Баш (фр. Victor Basch) убит немецкой полицией в Лионе.

50-е годы: Разогнана, либо объявлена нелегальной во время Второй мировой войны, FIDH воссоединяется в послевоенный период и продолжает развивать свою деятельность в сфере защиты прав человека. Проводятся первые исследовательские миссии и миссии правового наблюдения за судебными процессами. Собранные сотрудниками FIDH свидетельства жертв нарушений прав человека придают дополнительный вес позиции FIDH. Рене Кассен и Жозеф Поль-Бонкур, два самых выдающихся руководителя FIDH, принимают участие в написании текста Всеобщей декларации прав человека.

80-е годы: Направление деятельности FIDH развивается, в частности при Организации Объединенных Наций. Мобилизация международного сообщества дополняет обширную исследовательскую деятельность FIDH.

90-е годы: Падение Берлинской стены и окончание Холодной войны приводят к росту национальных неправительственных правозащитных организаций по всему миру. FIDH содействует этому развитию программами юридического сотрудничества во время переходного политического периода в странах Восточной Европы, Экваториальной Африки, Северной Африки и Ближнего Востока, Латинской Америки и других.

В это же время количество организаций-участников в составе FIDH увеличивается с шестидесяти шести до более чем ста организаций. FIDH становится одной из самый значимых организаций международного гражданского общества и признается влиятельным актером в борьбе за права человека в мире.

В 1990 году членские организации FIDH встречаются в Праге с своими партнерами из стран Восточной Европы, впервые после падения диктатур в этих странах.

В 1997 г. в Дакаре, FIDH впервые проводит свой международный конгресс в стране глобального Юга. На конгрессе членские организации выступают за срочные меры для противодействия грубейшим нарушениям прав человека, возникающим в результате экономической глобализации.

2000-е годы: В 2001 г. FIDH проводит свой очередной конгресс в Марокко. Главной темой обсуждения является обязательная ответственность за нарушения прав человека, будь нарушители странами, частными компаниями, организациями или индивидуальными лицами.

В 2002 г. Международный уголовный суд, за создание которого FIDH боролась многие годы, начинает свою работу.

В 2003 г. Ширин Эбади, юрист из Ирана и давний партнер FIDH, получает Нобелевскую премию за её значительный вклад в борьбу против нарушений прав человека.

В 2006 г. FIDH выступает против исполнения смертельного приговора в отношении бывшего иракского диктатора Саддама Хусейна. Организация также осуждает тот факт, что историческая возможность судить Саддама Хусейна за его преступления в рамках международных норм была превращена в пародию правосудия.

В 2007 г. в рамках борьбы с безнаказанностью в высших эшелонах власти, бывший министр обороны США Дональд Рамсфелд становится объектом обвинений в пытках и плохом обращении в отношении заключенных на территории Гуантанамо и Абу-Грейб. В этом же году президентом FIDH становиться Сухэйр Бельхассен, журналистка и правозащитница из Туниса, a также первая женщина, к тому же из арабо-мусульманского сообщества, избранная на этот пост при FIDH.

4 марта 2009 г. Международный уголовный суд выдает ордер на арест президента Судана Омара аль-Башира. Это решение обозначает важный этап в развитии международного правосудия. Впервые со времени своего создания в 2002 г., МУС выдает ордер на арест действующего главы государства. Вкладом FIDH в развитие этого дела становятся исследовательские миссии и призывы к поддержке деятельности МУС Советом Безопасности ООН. FIDH содействует, таким образом, началу следствия и выдачи ордеров на арест самых высокопоставленных лиц Судана, в том числе и президента аль-Башира.

Принципы работы

FIDH работает над защитой жертв нарушений прав человека, предотвращением этих нарушений и юридическим преследованием нарушителей; FIDH работает над конкретной защитой всех прав, заявленных во Всеобщей декларации прав человека — гражданских и политических прав, а также прав экономических, социальных и культурных. FIDH, как и все организации, входящие в неё, не принадлежит ни к какой партии или религии, и независима от всех правительств.

Основные направления деятельности FIDH:

Установление фактов

Международные исследовательские миссии и миссии правового наблюдения на судах Постоянно проводя миссии наблюдения за судебными процессами, международные исследовательские миссии и другие подобные акции, на протяжении последних пятидесяти с лишним лет FIDH разработала четкие и беспристрастные процедуры для установления фактов и определения лиц, ответственных за нарушения прав человека. За последние 25 лет FIDH провела более 1500 миссий в более ста странах. Эта деятельность служит также для укрепления кампаний FIDH по оповещению общественности и защите гражданских прав.

Поддержка гражданского общества: тренинги и обмен опытом

В тесном сотрудничестве с членскими и партнерскими организациями, FIDH организует многочисленные тренинги, семинары, круглые столы, целью которых является усиление возможностей влияния и эффективности правозащитников на местном уровне.

Мобилизация международного сообщества

FIDH имеет представительства при ООН, Европейском Союзе, Лиге арабских государств, Африканском союзе, Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (ASEAN), а также в Международном уголовном суде (ICC) с целью оказания поддержки организациям-членам в отстаивании их позиций в межправительственных организациях. FIDH оповещает международные органы о нарушениях прав человека и направляет конкретные случаи на их рассмотрение. FIDH принимает участие в разработке международных правовых инструментов, разрабатывает стратегии как по определенной тематике (например, универсальная юрисдикция или смертная казнь), так и стратегии для конкретных стран (как, например, Бирма или Иран).

Информирование и отчетность: мобилизация общественного мнения

FIDH информирует и мобилизует общественное мнение посредством подготовки пресс-релизов, проведения пресс-конференций, через открытые письма к властям стран, доклады по результатам миссий, петиции, а также посредством кампаний и интернет-оповещения… FIDH задействует все доступные информационные каналы для того, чтобы повысить осведомленность о нарушениях прав человека во всех концах земного шара.

Приоритеты

• Защита правозащитников
• Защита прав женщин
• Защита прав мигрантов
• Правосудие жертвам
• Глобализация и права человека
• Укрепление международных и региональных механизмов защиты
• Борьба за соблюдение прав человека и законности во время конфликтов, чрезвычайного положения и переходных периодов

Формы повседневной работы

• Фиксировать факты: исследовательские миссии и миссии юридического наблюдения

За последние 25 лет МФПЧ организовала порядка 1500 миссий в более чем ста странах. Миссии всегда сопровождаются кампаниями привлечения внимания общественности и национального, регионального и международного лоббирования.

• Поддерживать гражданское общество: программы квалификации и обмена
• Мобилизовать мировое сообщество: постоянное лоббирование межгосударственных инстанций
• Информировать и свидетельствовать: мобилизация общественного мнения

Признание

FIDH обладает консультативным статусом при ЭКОСОС ООН, статусом участия при Совете Европы и имеет право подавать жалобы в Европейский комитет по социальным правам.

FIDH является международной неправительственной правозащитной организацией, имеющей федералистскую структуру и осуществляющей свою деятельность при активном участии и от имени своих организаций-участников и партнерских организаций.

См. также

• Латвийский комитет по правам человека
• Правозащитный центр «Вясна»

Ссылки

• [www.fidh.org Официальный сайт FIDH] (англ.) (исп.) (перс.) (фр.)

Отрывок, характеризующий Международная федерация за права человека

– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа, и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…


Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.


Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.
Стоит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие в убийствах, сначала во Франции, потом в Италии, в Африке, в Пруссии, в Австрии, в Испании, в России, и что движения с запада на восток и с востока на запад составляют сущность и цель этих событий, и нам не только не нужно будет видеть исключительность и гениальность в характерах Наполеона и Александра, но нельзя будет представить себе эти лица иначе, как такими же людьми, как и все остальные; и не только не нужно будет объяснять случайностию тех мелких событий, которые сделали этих людей тем, чем они были, но будет ясно, что все эти мелкие события были необходимы.
Отрешившись от знания конечной цели, мы ясно поймем, что точно так же, как ни к одному растению нельзя придумать других, более соответственных ему, цвета и семени, чем те, которые оно производит, точно так же невозможно придумать других двух людей, со всем их прошедшим, которое соответствовало бы до такой степени, до таких мельчайших подробностей тому назначению, которое им предлежало исполнить.