Международная эсперанто-лига
Междунаро́дная эспера́нто-ли́га (эспер. Internacia Esperanto-Ligo) — международная ассоциация эсперантистов, которая возникла в связи с расколом Всемирной ассоциации эсперанто в 1936 году. Существовала на протяжении 11 лет, до воссоединения мирового эсперанто-движения в 1947 году.
Содержание
История
К середине 1930-х годов в деятельности Всемирной эсперанто-ассоциации (UEA) накопились противоречия, связанные с разногласиями по поводу представительства национальных ассоциаций эсперанто в руководстве UEA. Избранный в 1934 году президентом UEA Луи Бастьен ещё в марте 1936 года объявил, что, в связи с высокими затратами в Швейцарии, штаб-квартира UEA будет перенесена из Женевы в Великобританию. Это вызвало сопротивление со стороны бывших руководителей UEA Эдуарда Штеттлера и Ханса Якоба, которые пытались воспрепятствовать переносу штаб-квартиры UEA, организовав по этому поводу судебный процесс. Швейцарский суд вынес решение в пользу оставления штаб-квартиры UEA в Женеве, в связи с чем Бастьен подал в отставку с поста президента UEA и 18 сентября 1936 года заявил о создании новой организации — Международной эсперанто-лиги (эспер. Internacia Esperanto-Ligo, IEL), со штаб-квартирой в Херонсгейте (графство Хартфордшир, неподалёку от Лондона)[1]. Бастьена и его сторонников поддержало большинство национальных эсперанто-ассоциаций, на стороне руководства «старой» UEA остались только швейцарская эсперанто-ассоциация, практически неработающая испанская ассоциация и несколько сотен индивидуальных членов UEA.
Международная эсперанто-лига действовала на протяжении 11 лет, до 1947 года. Всё это время её президентом был Луи Бастьен, а генеральным секретарём (генеральным директором) — Чарльз Сесил Голдсмит. IEL издавала свою газету «Heroldo de Esperanto», которая в 1940 году была переименована в «Esperanto Internacia».
После Второй мировой войны были предприняты меры по преодолению раскола в эсперанто-движении. После длительных переговоров на Всемирном конгрессе эсперантистов в Берне в 1947 году было принято решение о воссоединении движения и создании обновлённой международной ассоциации под прежним названием — Всемирная эсперанто-ассоциация (UEA), штаб-квартира которой до 1955 года по-прежнему располагалась в Херонсгейте. Луи Бастьен ушёл в отставку[1], и президентом обновлённой UEA стал Э.Мальмгрен.
См. также
Напишите отзыв о статье "Международная эсперанто-лига"
Примечания
Литература
- Peter Glover Forster, Le Mouvement espérantiste, éditions Walter de Gruyter pub., 1982, 413 pages, ISBN 9027933995
- Marcus Sikosek (Ziko van Dijk): Die Sprache neutrale. Eine politische Geschichte des espéranto-Weltbundes (Нейтральный язык: политическая история Всемирной ассоциации эсперанто), Bydgoszcz: Skonpres 2006, ISBN 978-83-89962-03-4
Отрывок, характеризующий Международная эсперанто-лига
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
