Международный Леонардо-клуб
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 13 мая 2011 года. |
Леонардо-клуб (экспертный совет) — группа деятелей культуры, науки и техники, руководителей средств массовой информации и органов государственного управления, регулярно встречавшихся в качестве зрителей шахматных соревнований в 1990—1992.
На момент учреждения Международной Леонардо-премии в состав Леонардо-клуба входили: председатель Союза журналистов России Всеволод Богданов, писатель Аркадий Вайнер, кинорежиссёр Станислав Говорухин, летчик-космонавт Владимир Джанибеков, заслуженный мастер спорта по футболу и спортивный комментатор Владимир Маслаченко, экс-чемпион мира по шахматам Василий Смыслов, министр общего машиностроения в последнем составе Правительства СССР Олег Шишкин. Первым президентом Леонардо-клуба (с 1992 по 1994) был Олег Николаевич Шишкин. С 1994 президентом Леонардо-клуба был политический и общественный деятель, главный идеолог «перестройки» Александр Николаевич Яковлев. До 2000 в Леонардо-клуб вступили: народные артисты СССР Ролан Быков, Владимир Васильев, Юрий Никулин, Михаил Ульянов и академик Владимир Уткин.
С начала 2000-х формат Клуба трансформировался, теперь это — Международный Леонардо-клуб (президиум Высшего экспертного совета международных общественных наград). Среди его действительных членов были: народная артистка СССР Марина Ладынина, народный артист России Олег Лундстрем, народные артисты СССР Игорь Моисеев и Борис Покровский, лауреат Нобелевской премии академик Александр Прохоров, народный артист СССР Тихон Хренников, академик Валерий Шумаков. Работа Международного Леонардо-клуба, в связи с предстоящим вручением его наград, активно ведётся в 2009.
Содержание
Деятельность Клуба
При участии действительных членов Леонардо-клуба в октябре 1992 была учреждена Международная Леонардо-премия, которую Клуб присуждает крупнейшим меценатам и организаторам деятельности в области искусства, медицины, спорта и в иных предметных областях. Международную Леонардо-премия получили:
- Жоао Авеланж (Бразилия), президент Международной федерации футбола (ФИФА)
- Диана, принцесса Уэльская[1] (Великобритания)
- Дайсаку Икэда (Япония), президент «Сока Гаккай Интернэшнл»
- Юрий Лужков (Россия), экс-мэр Москвы
- Примо Небиоло (Италия), президент Международной Ассоциации Легкоатлетических Федераций (ИААФ) и Международной федерации университетского спорта (ФИСУ)
- Йооп ван Оостером (Нидерланды), меценат мировых шахмат
- Луис Рентеро Суарес (Испания), меценат мировых шахмат
- Хуан Антонио Самаранч[2] (Испания), президент Международного олимпийского комитета
- Виталий Смирнов (Россия), первый вице-президент Международного олимпийского комитета, президент Олимпийского комитета России
- Анатолий Собчак (Россия), мэр Санкт-Петербурга
- Тед Тернер (США), основатель Игр Доброй воли
- Фейсал бен Али аль-Саид, принц (Оман), министр национального наследия и культуры султаната
- Анвар Чоудри (Пакистан), президент Международной ассоциации любительского бокса
Галерея
- Международная Леонардо-премия 24.jpg
На Предолимпийском блиц-турнире (Москва, 1992) с участием Г. Каспарова, В. Смыслова, М. Таля. Слева на сцене — действительный член Леонардо-клуба Аркадий Вайнер.
- Международная Леонардо-премия 25.jpg
Шахматный обозреватель Яков Дамский берет интервью у действительного члена Леонардо-клуба Владимира Джанибекова.
- Международная Леонардо-премия 33.jpg
Президенты Леонардо-клуба: первый — Олег Шишкин, второй — Александр Яковлев (сидят, справа налево).
- Международная Леонардо-премия 34.jpg
Олег Шишкин (справа) и Аркадий Вайнер подписывают диплом лауреата Международной Леонардо-премии Теда Тернера.
- Международная Леонардо-премия 35.jpg
Василий Смыслов (слева) и Всеволод Богданов во время подписания диплома лауреата.
- Международная Леонардо-премия 4.2.jpg
Действительные члены Леонардо-клуба Юрий Никулин, Михаил Ульянов, Владимир Васильев и Ролан Быков подписывают диплом лауреата Юрия Лужкова.
- Международная Леонардо-премия 40.jpg
Президент Леонардо-клуба Александр Яковлев (слева) и действительный член Клуба Василий Смыслов (справа) с лауреатом Международной Леонардо-премии Жоао Авеланжем.
- Международная Леонардо-премия 43.jpg
Вручение Международной Леонардо-премии Анатолию Собчаку (в центре). Александр Яковлев (справа) и Василий Смыслов с лауреатом.
- Международная Леонардо-премия 6.1.jpg
Действительные члены Леонардо-клуба Олег Шишкин, Всеволод Богданов и Владимир Маслаченко (за столом, слева направо) подписывают диплом лауреата Луиса Рентеро
- Международная Леонардо-премия 44.jpg
После пресс-конференции. Александр Яковлев, Василий Смыслов и Аркадий Вайнер (слева направо).
- Международная Леонардо-премия 42.jpg
На пресс-конференции. Владимир Маслаченко и Александр Яковлев.
- Международная Леонардо-премия 39.jpg
Пресс-конференция Леонардо-клуба. Слева направо: Владимир Маслаченко, Александр Яковлев, Аркадий Вайнер, Василий Смыслов (Москва, пресс-центр МИД РФ, 1994).
Напишите отзыв о статье "Международный Леонардо-клуб"
Примечания
- ↑ [www.kommersant.ru/Doc/73375 Лауреаты «Леонардо-премии» за 1994 год. Принцесса Диана стала лауреатом «Леонардо-премии».] Газета «Коммерсантъ», № 44 (512), 12.03.1994;
- ↑ [www.kommersant.ru/Doc/82115 Игры Доброй Воли. Игры в Петербурге будут весьма представительными.] Газета «Коммерсантъ», № 116 (584), 25.06.1994.
Ссылки
- [www.newstube.ru/#/video/F10286EE-768B-4D88-B4AF-211D92198AE5 Александр Яковлев вручает мэру Санкт-Петербурга Анатолию Собчаку Международную Леонардо-премию];(недоступная ссылка с 22-09-2016 (2744 дня))
- [www.newstube.ru/#/video/80B4930E-3410-4EB0-A93A-AFD2B22C12A2 «Леонардо» для Лужкова].(недоступная ссылка с 22-09-2016 (2744 дня))
Отрывок, характеризующий Международный Леонардо-клуб
Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.
– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.
Распорядившись таким образом, Денисов намеревался, без донесения о том высшим начальникам, вместе с Долоховым атаковать и взять этот транспорт своими небольшими силами. Транспорт шел 22 октября от деревни Микулиной к деревне Шамшевой. С левой стороны дороги от Микулина к Шамшеву шли большие леса, местами подходившие к самой дороге, местами отдалявшиеся от дороги на версту и больше. По этим то лесам целый день, то углубляясь в середину их, то выезжая на опушку, ехал с партией Денисов, не выпуская из виду двигавшихся французов. С утра, недалеко от Микулина, там, где лес близко подходил к дороге, казаки из партии Денисова захватили две ставшие в грязи французские фуры с кавалерийскими седлами и увезли их в лес. С тех пор и до самого вечера партия, не нападая, следила за движением французов. Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать на совещание к караулке в лесу (в версте от Шамшева), на рассвете пасть с двух сторон как снег на голову и побить и забрать всех разом.
Позади, в двух верстах от Микулина, там, где лес подходил к самой дороге, было оставлено шесть казаков, которые должны были донести сейчас же, как только покажутся новые колонны французов.
Впереди Шамшева точно так же Долохов должен был исследовать дорогу, чтобы знать, на каком расстоянии есть еще другие французские войска. При транспорте предполагалось тысяча пятьсот человек. У Денисова было двести человек, у Долохова могло быть столько же. Но превосходство числа не останавливало Денисова. Одно только, что еще нужно было знать ему, это то, какие именно были эти войска; и для этой цели Денисову нужно было взять языка (то есть человека из неприятельской колонны). В утреннее нападение на фуры дело сделалось с такою поспешностью, что бывших при фурах французов всех перебили и захватили живым только мальчишку барабанщика, который был отсталый и ничего не мог сказать положительно о том, какие были войска в колонне.
Нападать другой раз Денисов считал опасным, чтобы не встревожить всю колонну, и потому он послал вперед в Шамшево бывшего при его партии мужика Тихона Щербатого – захватить, ежели можно, хоть одного из бывших там французских передовых квартиргеров.
Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.