Международный день анимации

Международный день анимации (англ. International Animation Day) — международный праздник всех тех, кто так или иначе имеет отношение к анимации и искусству мультипликации. Отмечается ежегодно 28 октября.

История праздника

Дата празднования «международного дня анимации» была выбрана не случайно. Именно в этот день в 1892 году художник и изобретатель из Франции Эмиль Рейно продемонстрировал почтенной парижской публике, которая собралась в зале «Кабинета фантастики» музея Гревен, «светящиеся пантомимы» — движущиеся изображения, воспроизведенные на экране (проще говоря — мультфильмы).

Анимация знала разные времена. В 1894 году о рисованных картинках на время забыли, но после того, как идею движущихся рисунков соединили с изобретением братьев Люмьер, они вернули себе популярность. Позднее, с появлением компьютеров, появилась и компьютерная анимация. В настоящее время эти технологии так далеко шагнули, что неспециалисту порой сложно определить, что же он видит на экране — «живое» кино или анимированное.

«Международная ассоциация анимационного кино» (англ. The International Animated Film Association, ASIFA) или «АСИФА» (конкретно — её парижское отделение) в 2002 году учредила этот праздник в честь 110-летия первой публичной демонстрации Эмилем Рено своего изобретения.

Накануне международного дня анимации художники-аниматоры практически со всего света обмениваются программами своих фильмов и устраивают премьерные показы своих творений. В настоящее время подобные анимационные киносеансы одновременно проходят уже в 104 странах мира, включая и Российскую Федерацию

Исторически правильнее обратить внимание на более раннюю и, что важно, документально подтвержденную дату рождения анимации (мультипликации). Французы как родоначальники этого вида искусства считают днём рождения мультипликации 30 августа 1877 года. Именно в этот день было запатентовано изобретение праксиноскопа французским изобретателем-самоучкой Эмилем Рейно (фр. Emile Reynaud). Немногим ранее, 20 июля 1877 года, Эмиль Рейно представил доклад перед членами Французской академии и продемонстрировал праксиноскоп (англ. praxinoscope) — аппарат, собранный из коробки из-под печенья и зеркального барабана, и позволяющий просматривать на прозрачной ленте фазовые картинки, создающие иллюзию движения фигур.

Таким образом, искусство мультипликации почти на 20 лет старше жанра кино. Несколько сайтов анимационной и детской тематики выступили с инициативой ввода в России нового профессионального праздника «День мультипликации» именно в эту дату (30 августа). Инициатива была единодушно поддержана руководством Союзом Кинематографистов РФ, ведущими мастерами и студиями российской анимации, рядом СМИ, администрациями десятков интернет-сайтов и их многотысячной аудиторией, было собрано более 1000 подписей в поддержку праздника. Министерство культуры РФ при определенных условиях выразило готовность содействовать вводу Дня мультипликации в России.

Отрывок, характеризующий Международный день анимации

Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.