Международный день отказника от военной службы по убеждениям совести

Междунаро́дный день отка́зника от вое́нной слу́жбы по убежде́ниям со́вести (англ. The International Conscientious Objectors' Day) — отмечается 15 мая в связи с тем, что 15 мая 1997 года Бундестаг, федеральный парламент ФРГ, издал резолюцию о реабилитации тех, кого военное правосудие нацистской Германии преследовало за отказ от военной службы по убеждениям и за дезертирство.

История возникновения

Международный день отказника от военной службы по убеждениям совести был учрежден на первой международной встрече отказников от военной службы в Копенгагене в 1981 году.

15 мая 1997 года немецкий федеральный парламент, Бундестаг, издал резолюцию о реабилитации тех, кого правосудие Третьего рейха репрессировало за отказ от военной службы по убеждениям и за дезертирство. В этой резолюции говорилось: «Вторая мировая война была войной агрессии и истребления, преступлением, совершённым нацистской Германией». Нацистское военное правосудие практиковало жестокое преследование тех, кто больше не хотел участвовать в этом преступлении. С приходом к власти национал-социалистов в 1933 году религиозные организации, не допускавшие для своих членов службы в армии: Свидетелей Иеговы, адвентистов-реформистов и др. были запрещены, а их подпольная деятельность преследовалась. Отказникам и дезертирам было вынесено более 30 000 смертных приговоров, 25 000 из них были приведены в исполнение.

В майской резолюции 1997 года Бундестаг признал, что приговоры нацистских военных судов были не справедливы по отношению к ценностям, провозглашенным правовым государством. Но Акт от 25 августа 1998 года, аннулирующий нацистские приговоры, на самом деле не реабилитировал дезертиров. В отличие от других групп-жертв, их реабилитация зависит от рассмотрения личного дела. Каждый уцелевший должен предоставить жалобу в общественную прокуратуру, если он хочет быть реабилитирован. Война закончилась более 50 лет назад, и те немногие, кто дожил до этих дней, отказываются проходить данную процедуру. Реабилитация немецких солдат вскоре после окончания Второй мировой войны проходила намного легче и быстрее.

Акции, приуроченные к Международному дню отказника

В мире

В настоящее время в подавляющем большинстве европейских стран, в том числе и в России, право на отказ от военной службы и замену её на альтернативную гражданскую службу является конституционной нормой. Данное право, как элемент права на свободу мысли, совести и вероисповедания, гарантировано Всеобщей декларацией прав человека, Международным пактом о гражданских и политических правах, Европейской конвенцией о защите прав и основных свобод человека. Помимо ОБСЕ и других правительственных международных организаций за соблюдением права личности на отказ от военной службы наблюдают и многочисленные неправительственные правозащитные организации, такие как «Международная Амнистия» или «Антивоенное сопротивление». В День отказника от военной службы эти организации проводят различные акции. «Антивоенное сопротивление» ежегодно 15 мая проводит конференцию, посвященную ситуации с отказом от военной службы в той или иной стране.

15 мая 1994 года на Тависток-сквер в центре Лондона был поставлен камень «в память тех, кто отказывался и отказывается проходить воинскую службу по своим убеждениям во всем мире и во все времена, добиваясь тем самым права не убивать».

В 1997 году на месте концлагеря Маутхаузен, в пригороде австрийского города Линц, Европейское Бюро отказа от военной службы организовало мемориальную церемонию для отказников. Была открыта мемориальная доска.

В мае 1999 года при поддержке фонда им. Генриха Бёлля, Европейское Бюро отказников провело в Бухенвальде семинар «Защита и признание дезертиров», на котором публично почтили дезертиров Вермахта.

15 мая 2000 года на месте концлагеря Маутхаузен был открыт мемориал в честь 20 тысяч немецких солдат, приговоренных к смерти за отказ воевать.

15 мая 2001 года впервые в бывшем немецком концентрационном лагере Бухенвальд был открыт мемориальный камень с надписью: «В память о жертвах нацистского военного правосудия, которые отказались служить в армии, так как не хотели служить криминальному режиму. За период с ноября 1944 года по март 1945 года несколько сотен обвинённых военным судом были посланы в концентрационный лагерь Бухенвальд. Почти все из них были отправлены отсюда в концентрационный лагерь Миттель-Дора. Многие не выжили». Мероприятие в Бухенвальде призвано почтить смелый поступок дезертиров. Организаторы данного мероприятия уверены, что дезертирство было политически необходимым и почётным актом. Они требуют правовую реабилитацию умерших и оставшихся в живых дезертиров нацистской армии, поддерживают необходимость достойной компенсации, например: выплату пенсий за их страдания в тюрьмах и концентрационных лагерях.

В России

2002 год

В Москве российские антимилитаристы встретили этот день публичной акцией, а военные — открытием специальной общественной приемной по вопросам призыва. «Если защита Родины состоит в том, чтобы убить [в Чечне] 20 тыс. стариков и детей, то мы призываем к отказу от такого „гражданского долга“, — заявил председатель Антимилитаристской радикальной ассоциации Николай Храмов. — Лучше иметь неприятности, чем участвовать в этой войне, лучше рисковать, стать дезертиром, чем соучастником военных преступлений».

2003 год

В Перми сторонники альтернативной гражданской службы отметили этот день, собравшись в Центре поддержки демократических молодёжных инициатив.

2004 год

К этой дате «Молодежное Правозащитное Движение» подвело итоги опроса о ситуации с соблюдением прав призывника. Исследование проводилось в рамках кампании правозащитного движения и называлось — «Твое право не воевать». Опрос проводился в 7 городах России: Воронеже, Ростове-на-Дону, Москве, Ставрополе, Владимире, Калуге и Нижнем Новгороде.

2005 год

В Москве на Тверском бульваре группа активистов анархистских организаций «Автономное действие», «Хранители радуги» и «Еда вместо бомб» — около 20 человек — провела акцию против войны в Чечне, против планов Минобороны отменить отсрочки в армии и увеличить к 2008 году число призывников, вообще армии как института государственной власти и за отказ от воинской службы. Символом акции стал трехметровый макет балалайки, установленный на Тверском бульваре. «Министр обороны предложил начать с людей творческих профессий — „талантливых балалаечников“. Именно поэтому мы сделали балалайку символом нашего сопротивления милитаристскому безумию!» — говорится в листовке, распространяемой в ходе акции. Кроме того, на месте проведения акции была организована бесплатная раздача вегетарианской еды, а также «удостоверений балалаечников». Позже демонстранты направились к кинотеатру «Художественный», который находится рядом с Генштабом, и продолжили акцию там.

В Санкт-Петербурге 17 мая группа из семи человек — активистов «Единой народной партии солдатских матерей» — с криками: «Нет призывному рабству!» бросила в Неву бутылку с «посланием потомкам», в котором содержался протест против войны в Чечне, армейской реформы и увеличения военного бюджета и было поведано о тех, кто ещё пытается с этим бороться. В надежде на то, что наступит время, когда о призывном рабстве будут вспоминать так же, как сейчас о крепостном праве.

В Самаре молодые антимилитаристы отметили этот день уличной акцией по раздаче листовок против войны в Чечне. Затем состоялся кинопоказ документальных и учебных фильмов о нарушениях прав человека в российской армии и процедуре защиты прав призывников. Акцию снимала местная телекомпания СКАТ.

2006 год

2007 год

2008 год

В Новокузнецке, активисты «Молодёжного агентства гражданского просвещения», вышли на Театральную площадь города. За час было роздано около двухсот листовок.

В Самаре вскоре после начала акции были задержаны её организатор и участники. В правоохранительных органах заявили, что задержанные нарушили Закон о проведении митингов.

Карельское отделение Молодёжной правозащитной группы обратилось с открытым письмом к президенту России Д. А. Медведеву с призывом отменить в стране всеобщую воинскую повинность. Они напомнили руководителю государства, что ещё в 1996 году первый президент РФ Борис Ельцин в своем предвыборном указе намеревался упразднить всеобщую воинскую обязанность с 2000 года.

2009 год

Представители «Автономного действия — Уфа» и сочувствующие девушки у входа в военкомат Орджоникидзевского района поставили фотографию с траурной лентой и подписью «Здесь может оказаться любой призывник»: собирательный образ призывника-солдата, тех, кто погибает в ходе боевых действий, учений или в войсковых частях. Были возложены цветы и зажжены свечи. Рядом разместили плакат с надписью «Провожаем на время, теряем навсегда»… Было роздано порядка 150 листовок.

В Самаре прошла символическая акция «Наш сапог снят!» — торжественное снятие и сожжение на берегу Волги кирзового солдатского сапога.

В Саратове 16 мая, у памятника Чернышевскому более десятка участников акции, представляющие СД «ВПЕРЕД» и «Антикризисное народное сопротивление», выступили за отмену принудительного призыва и статьи УК РФ за уклонение от призыва, полной амнистии всех осужденных по этой статье и немедленного прекращения облав на лиц, уклоняющихся от призыва. В руках они держали плакаты, смысл которых заключался ровно в противоположном: «Стройбат — гордость Российской армии!», «Требуем увеличить срок службы до 25 лет!» и т. п.

На Радио «Свобода» прошла беседа «Альтернативная служба в России» с участием руководителя проекта «Гражданин и армия» Сергея Кривенко.

В Ярославле 22 мая, на пл. Юности состоялся пикет против «призывного рабства» и нарушения прав человека в российской армии. Участниками были члены СД «ВПЕРЕД», СоцСопра, СКМ и ряда анархистских организаций Ярославля. «Че Гевара никогда не служил в буржуазной армии» — этот лозунг был напечатан на форзаце информационной листовки, которая активно раздавалась прохожим.

См. также

• Антивоенное движение
• Пацифизм
• Ненасилие

• Альтернативная гражданская служба

• Третий рейх
• Холокост
• Отказник совести

Ссылки

• [www.statesymbol.ru/memorable/20050802/39606657.html Международный день отказника от военной службы по убеждениям совести] — на сайте Госсимволика.
• [www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=14388&print=true Дмитрий Люкайтис «Годен к альтернативной службе»] — «Коммерсантъ-Власть», № 19(271) от 26.05.1998.
• [www.fondsozidanie.ru/old/20/9.htm И. Д. Кизилова «15 мая — Международный День Отказника»] — «Армия добра», № 2 (20) апрель — июнь 2001.
• [www.rian.ru/politics/20020515/142885.html К Международному дню отказника от военной службы по убеждениям совести — справка] — сайт РИА «Новости», 15.05.2002.
• [www.newsru.com/russia/15May2002/otkaznik.html «15 мая — Международный день отказника от службы в армии»] — на сайте NEWSru.com от 15 мая 2002.
• [www.gazeta.ru/column/panushkin/159301.shtml Валерий Панюшкин «День отказника»] — «Газета.ru» от 15.05.03.
• [news.gala.net/?cat=23&id=145099 Европа выбирает альтернативу].

Отрывок, характеризующий Международный день отказника от военной службы по убеждениям совести

Старый кобель, с своими мотавшимися на ляжках клоками, благодаря происшедшей остановке, перерезывая дорогу волку, был уже в пяти шагах от него. Как будто почувствовав опасность, волк покосился на Карая, еще дальше спрятав полено (хвост) между ног и наддал скоку. Но тут – Николай видел только, что что то сделалось с Караем – он мгновенно очутился на волке и с ним вместе повалился кубарем в водомоину, которая была перед ними.
Та минута, когда Николай увидал в водомоине копошащихся с волком собак, из под которых виднелась седая шерсть волка, его вытянувшаяся задняя нога, и с прижатыми ушами испуганная и задыхающаяся голова (Карай держал его за горло), минута, когда увидал это Николай, была счастливейшею минутою его жизни. Он взялся уже за луку седла, чтобы слезть и колоть волка, как вдруг из этой массы собак высунулась вверх голова зверя, потом передние ноги стали на край водомоины. Волк ляскнул зубами (Карай уже не держал его за горло), выпрыгнул задними ногами из водомоины и, поджав хвост, опять отделившись от собак, двинулся вперед. Карай с ощетинившейся шерстью, вероятно ушибленный или раненый, с трудом вылезал из водомоины.
– Боже мой! За что?… – с отчаянием закричал Николай.
Охотник дядюшки с другой стороны скакал на перерез волку, и собаки его опять остановили зверя. Опять его окружили.
Николай, его стремянной, дядюшка и его охотник вертелись над зверем, улюлюкая, крича, всякую минуту собираясь слезть, когда волк садился на зад и всякий раз пускаясь вперед, когда волк встряхивался и подвигался к засеке, которая должна была спасти его. Еще в начале этой травли, Данила, услыхав улюлюканье, выскочил на опушку леса. Он видел, как Карай взял волка и остановил лошадь, полагая, что дело было кончено. Но когда охотники не слезли, волк встряхнулся и опять пошел на утек. Данила выпустил своего бурого не к волку, а прямой линией к засеке так же, как Карай, – на перерез зверю. Благодаря этому направлению, он подскакивал к волку в то время, как во второй раз его остановили дядюшкины собаки.
Данила скакал молча, держа вынутый кинжал в левой руке и как цепом молоча своим арапником по подтянутым бокам бурого.
Николай не видал и не слыхал Данилы до тех пор, пока мимо самого его не пропыхтел тяжело дыша бурый, и он услыхал звук паденья тела и увидал, что Данила уже лежит в середине собак на заду волка, стараясь поймать его за уши. Очевидно было и для собак, и для охотников, и для волка, что теперь всё кончено. Зверь, испуганно прижав уши, старался подняться, но собаки облепили его. Данила, привстав, сделал падающий шаг и всей тяжестью, как будто ложась отдыхать, повалился на волка, хватая его за уши. Николай хотел колоть, но Данила прошептал: «Не надо, соструним», – и переменив положение, наступил ногою на шею волку. В пасть волку заложили палку, завязали, как бы взнуздав его сворой, связали ноги, и Данила раза два с одного бока на другой перевалил волка.
С счастливыми, измученными лицами, живого, матерого волка взвалили на шарахающую и фыркающую лошадь и, сопутствуемые визжавшими на него собаками, повезли к тому месту, где должны были все собраться. Молодых двух взяли гончие и трех борзые. Охотники съезжались с своими добычами и рассказами, и все подходили смотреть матёрого волка, который свесив свою лобастую голову с закушенною палкой во рту, большими, стеклянными глазами смотрел на всю эту толпу собак и людей, окружавших его. Когда его трогали, он, вздрагивая завязанными ногами, дико и вместе с тем просто смотрел на всех. Граф Илья Андреич тоже подъехал и потрогал волка.
– О, материщий какой, – сказал он. – Матёрый, а? – спросил он у Данилы, стоявшего подле него.
– Матёрый, ваше сиятельство, – отвечал Данила, поспешно снимая шапку.
Граф вспомнил своего прозеванного волка и свое столкновение с Данилой.
– Однако, брат, ты сердит, – сказал граф. – Данила ничего не сказал и только застенчиво улыбнулся детски кроткой и приятной улыбкой.


Старый граф поехал домой; Наташа с Петей обещались сейчас же приехать. Охота пошла дальше, так как было еще рано. В середине дня гончих пустили в поросший молодым частым лесом овраг. Николай, стоя на жнивье, видел всех своих охотников.
Насупротив от Николая были зеленя и там стоял его охотник, один в яме за выдавшимся кустом орешника. Только что завели гончих, Николай услыхал редкий гон известной ему собаки – Волторна; другие собаки присоединились к нему, то замолкая, то опять принимаясь гнать. Через минуту подали из острова голос по лисе, и вся стая, свалившись, погнала по отвершку, по направлению к зеленям, прочь от Николая.
Он видел скачущих выжлятников в красных шапках по краям поросшего оврага, видел даже собак, и всякую секунду ждал того, что на той стороне, на зеленях, покажется лисица.
Охотник, стоявший в яме, тронулся и выпустил собак, и Николай увидал красную, низкую, странную лисицу, которая, распушив трубу, торопливо неслась по зеленям. Собаки стали спеть к ней. Вот приблизились, вот кругами стала вилять лисица между ними, всё чаще и чаще делая эти круги и обводя вокруг себя пушистой трубой (хвостом); и вот налетела чья то белая собака, и вслед за ней черная, и всё смешалось, и звездой, врозь расставив зады, чуть колеблясь, стали собаки. К собакам подскакали два охотника: один в красной шапке, другой, чужой, в зеленом кафтане.
«Что это такое? подумал Николай. Откуда взялся этот охотник? Это не дядюшкин».
Охотники отбили лисицу и долго, не тороча, стояли пешие. Около них на чумбурах стояли лошади с своими выступами седел и лежали собаки. Охотники махали руками и что то делали с лисицей. Оттуда же раздался звук рога – условленный сигнал драки.
– Это Илагинский охотник что то с нашим Иваном бунтует, – сказал стремянный Николая.
Николай послал стремяного подозвать к себе сестру и Петю и шагом поехал к тому месту, где доезжачие собирали гончих. Несколько охотников поскакало к месту драки.
Николай слез с лошади, остановился подле гончих с подъехавшими Наташей и Петей, ожидая сведений о том, чем кончится дело. Из за опушки выехал дравшийся охотник с лисицей в тороках и подъехал к молодому барину. Он издалека снял шапку и старался говорить почтительно; но он был бледен, задыхался, и лицо его было злобно. Один глаз был у него подбит, но он вероятно и не знал этого.
– Что у вас там было? – спросил Николай.
– Как же, из под наших гончих он травить будет! Да и сука то моя мышастая поймала. Поди, судись! За лисицу хватает! Я его лисицей ну катать. Вот она, в тороках. А этого хочешь?… – говорил охотник, указывая на кинжал и вероятно воображая, что он всё еще говорит с своим врагом.
Николай, не разговаривая с охотником, попросил сестру и Петю подождать его и поехал на то место, где была эта враждебная, Илагинская охота.
Охотник победитель въехал в толпу охотников и там, окруженный сочувствующими любопытными, рассказывал свой подвиг.
Дело было в том, что Илагин, с которым Ростовы были в ссоре и процессе, охотился в местах, по обычаю принадлежавших Ростовым, и теперь как будто нарочно велел подъехать к острову, где охотились Ростовы, и позволил травить своему охотнику из под чужих гончих.
Николай никогда не видал Илагина, но как и всегда в своих суждениях и чувствах не зная середины, по слухам о буйстве и своевольстве этого помещика, всей душой ненавидел его и считал своим злейшим врагом. Он озлобленно взволнованный ехал теперь к нему, крепко сжимая арапник в руке, в полной готовности на самые решительные и опасные действия против своего врага.
Едва он выехал за уступ леса, как он увидал подвигающегося ему навстречу толстого барина в бобровом картузе на прекрасной вороной лошади, сопутствуемого двумя стремянными.
Вместо врага Николай нашел в Илагине представительного, учтивого барина, особенно желавшего познакомиться с молодым графом. Подъехав к Ростову, Илагин приподнял бобровый картуз и сказал, что очень жалеет о том, что случилось; что велит наказать охотника, позволившего себе травить из под чужих собак, просит графа быть знакомым и предлагает ему свои места для охоты.
Наташа, боявшаяся, что брат ее наделает что нибудь ужасное, в волнении ехала недалеко за ним. Увидав, что враги дружелюбно раскланиваются, она подъехала к ним. Илагин еще выше приподнял свой бобровый картуз перед Наташей и приятно улыбнувшись, сказал, что графиня представляет Диану и по страсти к охоте и по красоте своей, про которую он много слышал.
Илагин, чтобы загладить вину своего охотника, настоятельно просил Ростова пройти в его угорь, который был в версте, который он берег для себя и в котором было, по его словам, насыпано зайцев. Николай согласился, и охота, еще вдвое увеличившаяся, тронулась дальше.
Итти до Илагинского угоря надо было полями. Охотники разровнялись. Господа ехали вместе. Дядюшка, Ростов, Илагин поглядывали тайком на чужих собак, стараясь, чтобы другие этого не замечали, и с беспокойством отыскивали между этими собаками соперниц своим собакам.
Ростова особенно поразила своей красотой небольшая чистопсовая, узенькая, но с стальными мышцами, тоненьким щипцом (мордой) и на выкате черными глазами, краснопегая сучка в своре Илагина. Он слыхал про резвость Илагинских собак, и в этой красавице сучке видел соперницу своей Милке.
В середине степенного разговора об урожае нынешнего года, который завел Илагин, Николай указал ему на его краснопегую суку.
– Хороша у вас эта сучка! – сказал он небрежным тоном. – Резва?
– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.