Международный молодёжный конгресс эсперанто
Междунаро́дный молодёжный конгре́сс эспера́нто (эспер. Internacia Junulara Kongreso de Esperanto, IJK) — официальное ежегодное мероприятие Всемирной молодёжной организации эсперантистов (TEJO); за редким исключением такие конгрессы являются крупнейшими молодёжными эсперанто-встречами года. Обычно на IJK собирается несколько сотен участников, в 1987 году на IJK в Кракове было 1034 участника, что остаётся рекордом.
Место проведения очередного конгресса определяет правление TEJO (молодёжная секция Всемирной ассоциации эсперанто) на основании представленных местными молодёжными организациями предложений. Обычно IJK проходит недалеко от Всемирного конгресса эсперанто и согласуется с ним по датам, чтобы можно было при желании посетить обе встречи.
Содержание
История
Первый молодёжный конгресс эсперанто был организован в 1938 году в небольшом нидерландском населённом пункте Groet, в нём приняло участие около 200 эсперантистов. До второй мировой войны был организован ещё один конгресс (тогда они назывались «Международными молодёжными встречами», эспер. Internacia Junulara Kunveno) — в 1939 году в бельгийском городке Tervuren. Третий конгресс был организован лишь в 1947 году; с тех пор конгрессы проводились ежегодно.
Несмотря на то, что конгрессы обычно проводятся в Европе (так как большинство эсперантистов проживает именно в Европе), они неоднократно проводились и за её пределами. Так, в 1965 году конгресс был организован в Японии, в 1981 году — в Мексике, в 1986 и в 2013 — в Израиле, в 1990 и 2010 — на Кубе, в 1992 — в Канаде, в 1994 году — в Корее, в 2000 году — в Гонконге, в 2002 — в Бразилии, в 2007 и 2012 — во Вьетнаме. До сих пор Международный молодёжный конгресс эсперанто ни разу не проводился в Австралии и на Африканском континенте (на последнем, впрочем, ещё ни разу не проводился и Всемирный конгресс эсперанто). На территории бывшего СССР Международный молодёжный конгресс эсперанто проводился трижды — два раза в России (в 1995 году в Санкт-Петербурге с 303 участниками и в 2004 году в Коврове с чуть менее чем 400 участниками) и на Украине[1] (в Киеве, с 14 по 21 июля 2011 года; в этом конгрессе приняло участие 311 участников из 34 стран[2]).
Ближайший конгресс (IJK-2015) будет организован в Висбадене (Германия).
Ниже представлен список состоявшихся Международных молодёжных конгрессов. Указано количество предварительно зарегистрированных участников (регистрация на конгресс открывается задолго до его начала) и количество фактических участников.
Программа
Программа конгрессов как правило традиционна. Каждый конгресс имеет «основную» тему (обычно связанную с вопросами межкультурного диалога, демократии, защиты малых языков и культур), которую организаторы и участники стараются раскрыть посредством многочисленных тематических обсуждений и докладов; нередки и лекции на темы, не связанные с темой конгресса. Кроме этого на конгрессах проводятся разнообразные конкурсы, игры и культурная программа. Последняя содержит как элементы эсперанто-культуры (как правило — концерты знаменитых эсперанто-групп и исполнителей), так и национальные элементы с целью познакомить участников конгресса с регионом, в котором проводится конгресс. По традиции проводится т. н. «международный вечер», программу которого составляют сами участники конгресса, обычно представляя что-либо специфическое от своей культуры или страны. Один из дней конгрессной недели выделяется для полнодневных экскурсий. По ночам организуется развлекательная программа (дискотеки, бар и т. п.).
Кроме этого на конгрессах постоянно проводятся семинары по изучению эсперанто и/или по методике его преподавания. Также проводятся открытые заседания комитета Всемирной молодёжной организации эсперантистов (TEJO). Нередки случаи, когда конгрессы становятся ареной острой полемики между эсперантистами по вопросам развития эсперанто-движения, что порой приводит к появлению новых течений в эсперанто среде. Самое известное происшествие подобного рода случилось в 1980 году на конгрессе в финском городе Раума, когда силами инициативной группы был принят манифест движения за новый идейный подход к ценностям и значению эсперанто; это движение получило в эсперанто-среде название «раумизм» (эспер. raŭmismo) и характеризуется очень неоднозначным отношением со стороны эсперантистов.
Символика
Каждый современный Международный молодёжный конгресс эсперанто имеет свою собственную эмблему. Общего символа для всех конгрессов не существует, однако эту функцию в определённой степени выполняет «флаг конгресса» — большой эсперанто-флаг с ежегодно фиксируемыми на него эмблемами всех состоявшихся конгрессов. Этот флаг обычно вывешивается в помещении, где проходят мероприятия, общие для всех участников, а в конце конгресса торжественно передаётся представителям организационного комитета следующего конгресса.
Напишите отзыв о статье "Международный молодёжный конгресс эсперанто"
Примечания
- ↑ [www.liberafolio.org/2010/ijk-2011-en-ukrainio IJK 2011 en Ukrainio] — Сообщение на информационном сайте Libera folio (эсп.), ссылка проверена 16 марта 2010 г.
- ↑ (эсп.) [www.ijk-67.retejo.info/ Официальная страница IJK-67 в Киеве] (ссылка проверена 8 ноября 2011)
- ↑ [www.ijk-67.retejo.info/aligxintoj Список зарегистрировавшихся]. Официальная страница 67-го IJK. Проверено 29 июня 2012. [www.webcitation.org/69zoJLUPU Архивировано из первоисточника 18 августа 2012].
- ↑ [www.ijk-67.retejo.info/cxefpagxo/landoj Количество участников по странам]. Официальная страница 67-го IJK. Проверено 29 июня 2012. [www.webcitation.org/69inNKmCm Архивировано из первоисточника 6 августа 2012].
- ↑ [tejo.org/ijk/2004/alighintoj.php tejo.org: Internacia Junulara Kongreso (IJK-2004)]
Ссылки
- (эсп.) [www.tejo.org/ijk Официальный адрес IJK] (архив ссылок на страницы, посвящённые отдельным конгрессам; ссылка проверена 21 мая 2011 г.)
- [www.ipernity.com/doc/97850/4716426 Уникальное видео с первого IJK] (немой фильм, снятый на первом Международном молодёжном эсперанто-конгрессе в 1938 году; ссылка проверена 21 июня 2009 г.)
| ||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Международный молодёжный конгресс эсперанто
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.
В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
