Международный музыкальный фестиваль, посвящённый Узеиру Гаджибекову

Международный Музыкальный фестиваль, посвященный Узеиру Гаджибекову
Основная информация
Годы проведения	2009 — настоящее время
Страна	Азербайджан Азербайджан
Город	Баку
Учредители	Фонд Гейдара Алиева Министерство культуры и туризма Азербайджана
Тематика	Классическая музыка

Международный Музыкальный фестиваль, посвященный творчеству Узеира Гаджибекова (азерб. Üzeyir Hacıbəyov – Beynəlxalq musiqi festivalı) — Проводится в сентябре начиная с 2009 года в Азербайджане. Музыкальные мероприятия проводятся в нескольких городах Азербайджана, однако основные мероприятия проходят в Баку. До этого начиная с 1995 года, 18 сентября (день рождения Узеира Гаджибекова) в Азербайджане отмечался как день национальной музыки. Начиная с 2009 года, также было принято решение проводить международный музыкальный фестиваль посвященный творчеству известного азербайджанского композитора Узеира Гаджибекова. В работе фестиваля наряду с азербайджанскими музыкантами также принимают участие музыканты из других стран мира. Кроме концертов также организуются спектакли, поставленные на основе произведений Узеира Гаджибекова и научные конференции призванные изучать творческое наследие Гаджибекова. В роли организаторов фестиваля выступает Министерство культуры и туризма Азербайджана, а также Фонд Гейдара Алиева.

Фестиваль, как правило, проводится 10 дней. Открывается в Азербайджанском государственном академическом театре оперы и балета. В фестивале принимают участие известные дирижеры, солисты, молодые исполнители, оркестры (камерные, симфонические), музыкальные коллективы как из Азербайджана, так и из-за рубежа.

Мероприятия проходят в различных музыкальных залах и учреждениях Азербайджана, в том числе Национальном музее искусств, Государственной филармонии имени Муслима Магомаева, также и в регионах Азербайджана.

Ссылки

• [www.zerkalo.az/2011-09-15/culture/23007-uzeyir%20gadjibeyli-festival Фестиваль Узеира Гаджибейли]

Отрывок, характеризующий Международный музыкальный фестиваль, посвящённый Узеиру Гаджибекову

Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.
Он был таков же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее. Она подошла к нему и быстрым, гибким, молодым движением стала на колени.
Он улыбнулся и протянул ей руку.


Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.