Международный футбольный кубок 1993
Поделись знанием:
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.
Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
Кубок Интертото 1993 был 33-м розыгрышем Кубка Интертото, европейского футбольного турнира для клубов, не попавших в официальные турниры УЕФА. В этом сезоне также игрался только групповой раунд. В турнире участвовали 40 клубов.
Содержание
Групповой раунд
Впервые команды были разделены на восемь групп по пять клубов в каждой и также впервые групповой этап игрался в один круг.
Группа 1
| Поз | Команда | 
|
|
|
|
|
И | В | Н | П | ГЗ | ГП | РМ | Очки |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Рапид (Вена) |
 |
- | 2:0 | - | 6:0 | 4 | 3 | 1 | 0 | 14 | 4 | +10 | 7 |
| 2 | Завиша (Быдгощ) |
1:1 | |
- | 6:1 | - | 4 | 1 | 2 | 1 | 8 | 4 | +4 | 4 |
| 3 | Хальмстад |
- | 2:1 | |
0:1 | - | 4 | 2 | 0 | 2 | 3 | 4 | -1 | 4 |
| 4 | Брондбю |
3:5 | - | - | |
6:4 | 4 | 2 | 0 | 2 | 11 | 15 | -4 | 4 |
| 5 | Янтра (Габрово) |
- | 0:0 | 0:1 | - | |
4 | 0 | 1 | 3 | 4 | 13 | -9 | 1 |
Группа 2
| Поз | Команда |
|
|
|
|
|
И | В | Н | П | ГЗ | ГП | РМ | Очки |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Треллеборг |
|
2:0 | 4:2 | - | - | 4 | 4 | 0 | 0 | 11 | 2 | +9 | 8 |
| 2 | Саарбрюккен |
- | |
- | 3:2 | 3:0 | 4 | 3 | 0 | 1 | 10 | 5 | +5 | 6 |
| 3 | Люнгбю |
- | 1:4 | |
- | 2:0 | 4 | 2 | 0 | 2 | 9 | 10 | -1 | 4 |
| 4 | Рапид (Бухарест) |
0:2 | - | 2:4 | |
- | 4 | 1 | 0 | 3 | 12 | 11 | +1 | 2 |
| 5 | Коринф |
0:3 | - | - | 2:8 | |
4 | 0 | 0 | 4 | 2 | 16 | -14 | 0 |
Группа 3
| Поз | Команда |
|
|
|
|
|
И | В | Н | П | ГЗ | ГП | РМ | Очки |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Норрчёпинг |
|
- | - | 4:1 | 3:0 | 4 | 3 | 0 | 1 | 11 | 6 | +5 | 6 |
| 2 | Лозанна |
2:4 | |
2:1 | - | - | 4 | 3 | 0 | 1 | 11 | 6 | +5 | 6 |
| 3 | Аустрия (Вена) |
3:0 | - | |
2:0 | - | 4 | 3 | 0 | 1 | 7 | 2 | +5 | 6 |
| 4 | Погонь (Щецин) |
- | 0:4 | - | |
4:1 | 4 | 1 | 0 | 3 | 5 | 11 | -6 | 2 |
| 5 | Копенгаген |
- | 1:3 | 0:1 | - | |
4 | 0 | 0 | 4 | 2 | 11 | -9 | 0 |
Группа 4
| Поз | Команда |
|
|
|
|
|
И | В | Н | П | ГЗ | ГП | РМ | Очки |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Мальмё |
|
- | 2:1 | 0:0 | - | 4 | 2 | 2 | 0 | 5 | 2 | +3 | 6 |
| 2 | Оденсе |
1:3 | |
- | 3:1 | - | 4 | 2 | 0 | 2 | 9 | 7 | +2 | 4 |
| 3 | Байер (Юрдинген) |
- | 3:2 | |
- | 0:2 | 4 | 2 | 0 | 2 | 6 | 7 | -1 | 4 |
| 4 | Видеотон |
- | - | 1:2 | |
7:1 | 4 | 1 | 1 | 2 | 9 | 6 | +3 | 3 |
| 5 | ДАК (Дунайска Стреда) |
0:0 | 0:3 | - | - | |
4 | 1 | 1 | 2 | 3 | 10 | -7 | 3 |
Группа 5
| Поз | Команда | 
|
|
|
|
|
И | В | Н | П | ГЗ | ГП | РМ | Очки |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Славия (Прага) |
|
2:1 | 3:0 | - | - | 4 | 4 | 0 | 0 | 11 | 2 | +9 | 8 |
| 2 | Лейпциг |
- | |
2:1 | 2:0 | - | 4 | 2 | 1 | 1 | 5 | 3 | +2 | 5 |
| 3 | Ольборг |
- | - | |
3:1 | 2:1 | 4 | 2 | 0 | 2 | 6 | 7 | -1 | 4 |
| 4 | Хеккен |
0:3 | - | - | |
4:0 | 4 | 1 | 0 | 3 | 5 | 8 | -3 | 2 |
| 5 | Маккаби (Тель-Авив) |
1:3 | 0:0 | - | - | |
4 | 0 | 1 | 3 | 2 | 9 | -7 | 1 |
Группа 6
| Поз | Команда |
|
|
|
|
|
И | В | Н | П | ГЗ | ГП | РМ | Очки |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Цюрих |
|
- | 0:2 | - | 2:0 | 4 | 2 | 1 | 1 | 7 | 5 | +2 | 5 |
| 2 | Слован (Братислава) |
2:4 | |
- | - | 2:1 | 4 | 2 | 1 | 1 | 8 | 8 | =0 | 5 |
| 3 | Тироль |
- | 2:2 | |
0:1 | - | 4 | 1 | 2 | 1 | 5 | 4 | +1 | 4 |
| 4 | Бохум |
1:1 | 1:2 | - | |
- | 4 | 1 | 2 | 1 | 5 | 5 | =0 | 4 |
| 5 | Силькеборг |
- | - | 1:1 | 2:2 | |
4 | 0 | 2 | 2 | 4 | 7 | -3 | 2 |
Группа 7
| Поз | Команда |
|
|
|
|
|
И | В | Н | П | ГЗ | ГП | РМ | Очки |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Янг Бойз |
|
1:0 | 3:2 | - | - | 4 | 3 | 1 | 0 | 9 | 5 | +4 | 7 |
| 2 | Сигма |
- | |
2:1 | 2:0 | - | 4 | 3 | 0 | 1 | 5 | 2 | +3 | 6 |
| 3 | Орхус |
- | - | |
5:1 | 4:0 | 4 | 2 | 0 | 2 | 12 | 6 | +6 | 4 |
| 4 | Аустрия (Зальцбург) |
0:2 | - | - | |
2:1 | 4 | 1 | 0 | 3 | 3 | 10 | -7 | 2 |
| 5 | Оцелул |
3:3 | 0:1 | - | - | |
4 | 0 | 1 | 3 | 4 | 10 | -6 | 1 |
Группа 8
| Поз | Команда |
|
|
|
|
|
И | В | Н | П | ГЗ | ГП | РМ | Очки |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Динамо (Дрезден) |
|
- | 1:0 | - | 2:0 | 4 | 2 | 2 | 0 | 4 | 1 | +3 | 6 |
| 2 | Арау |
0:0 | |
- | - | 2:2 | 4 | 1 | 3 | 0 | 4 | 3 | +1 | 5 |
| 3 | Винер Шпорт-Клуб |
- | 1:1 | |
4:2 | - | 4 | 1 | 2 | 1 | 5 | 4 | +1 | 4 |
| 4 | Ираклис |
1:1 | 0:1 | - | |
- | 4 | 1 | 1 | 2 | 5 | 7 | -2 | 3 |
| 5 | Бейтар (Иерусалим) |
- | - | 0:0 | 1:2 | |
4 | 0 | 2 | 2 | 3 | 6 | -3 | 2 |
Напишите отзыв о статье "Международный футбольный кубок 1993"
Ссылки
- [www.mogiel.net/EC/intertoto-history/1993.php Кубок Интертото 1993 на странице Pawel Mogielnicki (RSSSF)]
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Международный футбольный кубок 1993
– Наташа, я боюсь за тебя.– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.
Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
