Межевской район (Костромская область)
| |||
| Страна | |||
|---|---|---|---|
| Статус |
Муниципальный район | ||
| Входит в | |||
| Включает |
4 муниципальных образований | ||
| Административный центр | |||
| Дата образования |
1929 | ||
| Глава района |
Лобанов Алексей Александрович | ||
| Население (2016) |
↘3767[1] | ||
| Плотность |
1,73 чел./км² | ||
| Площадь |
2178 км² | ||
|
| |||
| Часовой пояс | |||
| Телефонный код |
+7 49447 | ||
| Код автом. номеров |
44 | ||
| [www.mezha.org/ Официальный сайт] | |||
Межевско́й муниципа́льный райо́н — муниципальное образование на северо-востоке Костромской области России.
Административный центр — село Георгиевское.
Содержание
География
Площадь района — 2178 км². Основная река — Межа.
Протяжённость района с севера на юг 81 км, а с запада на восток — 41 км. Район расположен в северо-восточной части Костромской области. Граничит с севера с Никольским районом Вологодской области, с востока — с Павинским и Пыщугским районами, с запада — с Мантуровским. Большая часть района занята лесом и кустарниками. Поверхность района в большинстве своём представляет равнину, слегка всхолмлённую, как результат работы древнего ледника и разрушительной работы рек и речек. Всхолмлённость резко выражена к границе Кологривского района. Главная река — Межа. Крупных озёр в районе нет, есть только мелкие, которые образовались в результате старого течения реки Межи и называются «старицы». Болота занимают незначительную часть и являются проходимыми, «Свято болото» за д. Абросиха (76 га площадью) и «Круглое болото» в Родинском лесничестве (17 га). Район всегда был сельскохозяйственным. Но к 1999 году в районе остался один колхоз «Дружба», ТОО-6, фермерских хозяйств — 23. Из промышленности на данный период существует заготовка древесины и её частичная переработка.
История
Межевской район как административно-территориальная единица возник в январе 1929 года по постановлению Президиума ВЦИК от 8 октября 1928 года «О районировании Костромской губернии» и вошёл в состав Нижегородского края. Возникновение района связано с административной реформой в стране, когда на смену волости, уезду, губернии пришло новое деление район, область, край. До октября 1928 г. территория нынешнего Межевского района была в составе Кологривского уезда Костромской губернии. Межевской район образован из Межевской, Верхне-Межевской волости, Петушихского сельсовета Ухтубужской волости, Высоковского и Чуфарихинского сельсоветов Паломской волости Кологривского уезда. В феврале 1929 года состоялся первый съезд Советов Межевского района. Был избран Совет и Президиум. Съезд сформировал руководство района, избран первый председатель исполкома И. М. Смирнов. В этом же году был образован и райком партии. Первым секретарём был Н. И. Ликсонов. На 16 марта 1930 года в районе существовал 21 сельсовет: Соловьевский, Суховский, Вавиловский, Новинский, Дубровинский, Трусовский, Черемисский, Георгиевский, Авешинский, Дубовихский, Тихоновский, Селинский, Абросимовский, Никольский, Тюковский, Барановицкий, Родинский, Высоковский, Чуфарихский, Петушихский.
Район существовал по август 1931 года. С августа 1931 года по февраль 1935 года территория района находилась в составе Мантуровского района Нижегородского (Горьковского) края. В феврале 1935 года вновь создан Межевской район в составе Горьковского края (с декабря 1936 года по 13 августа 1944 года) из Нвелинского, Барановицкого. Вавиловского, Высоковского, Георгиевского, Дубовихинского, Никольского, Петушихского, Родинского, Селинского, Соловьевского, Суховского, Трусовского, Черемисского сельсоветов Мантуровского района, председателем исполкома был А. И. Яблочков, секретарём РК партии — В. С. Смирнов. В этом же году в районе открывается Межевская средняя школа, создаётся районная газета, леспромхоз. К двадцатилетию Советской власти в районном центре с. Георгиевское благоустраивается первая улица — Октябрьская, выкладывается булыжником, который возили на лошадях из Селинского сельсовета. В 1938 г. в районе открывается вторая средняя школа — Никольская. До Великой Отечественной войны в районе был кирпичный завод, который выпускал до 300 тыс. штук кирпича в год. Промкомбинат, где изготовляли транспортные средства — колёса, телеги, сани; катали валенки. Пищекомбинаты с крахмалопаточным и тёрочным цехами, где в сезон перерабатывали картофеля до 400 тонн. Границы района не раз изменялись. В 30—40-е годы территория района была расширена за счёт присоединения части населённых пунктов Никольского района Вологодской области (Борки, Ивановка, Весёлая, Грива, Троицкое и др.). В районе развивалось хозяйство (экономика), росли и крепли колхозы, развивались народное образование и культура. Так в 1935—1936 годах проложено камнем и деревянной шашкой 25 км дороги к станции Мантурово, улучшался проезд и ко второй железнодорожной станции — к городу Шарье. В 1936—1937 годах действовал локомобиль 1912 года выпуска мощностью в 25 киловатт и давал благодатный свет, хотя и не всегда исправно. Была сделана попытка использования силы воды. Выше современной общественной бани производились работы по строительству гидростанции: был вырыт отводной канал из Дьяконовского озера, забиты в дно реки сваи. Их можно обнаружить и в настоящее время. И если бы не Великая Отечественная война, возможно, и была бы на упомянутом месте станция. Непрерывно пополнялся парк машин в МТС, работа в колхозах становилась более лёгкой, росло производство сельскохозяйственной продукции.
В 1963 году 17 января Межевской район был ликвидирован и присоединён к Мантуровскому. В январе 1965 года район вновь восстановлен, председателем исполкома избран Б. Н. Крылов, секретарём РК партии Л. Ф. Черняев. В этом году от района отошла территория Высоковского сельсовета (Чувариха, Казанка, Мартьянка, Королёво, Титово, Высоково). От Кологривского района к Межевскому отошли посёлок Советский с лесами по р. Княжая и д. Пустынь. В начале двадцатого века, как говорят документы, на территории района проживали исключительно трудолюбивые, выносливые люди, освоившие за короткое время десятки тысяч десятин земли с помощью топора и огня. Их основным занятием было хлебопашество, кустарные промыслы, торговля хлебом, лесозаготовки, охота, пчеловодство. Межа — хлебный край. Здесь много хлеба вырастало в довоенные, военные и послевоенные годы.
В соответствии с Законом Костромской области от 30 декабря 2004 года № 237-ЗКО[2] район наделён статусом муниципального района, установлены границы муниципального образования. На территории района образованы 8 муниципальных образований (сельских поселений).
22 июня 2010 года в соответствии с Законом Костромской области № 626-4-ЗКО[3] в состав Георгиевского сельского поселения включены упразднённые Алешковское, Петровское, Петрушихское и Селинское сельские поселения.
Современное состояние
Межевской муниципальный район имеет собственные герб и флаг. Они утверждены Решениями Межевского районного Собрания депутатов 20.10.2003 (герб — Решение № 210; флаг — № 211). Герб и флаг района внесены в Государственный геральдический регистр за № 1335 и № 1336. Геральдическое описание герба Межевского района гласит: «В червлёном (красном) поле, в оконечности — зубчато изломанная золотая нить, положенная в пояс, и поверх всего — стоящий Святой Георгий Победоносец, обернувшийся вправо, с золотым нимбом, в золотых с серебром доспехах, в серебряных перчатках, чёрных сапогах и пурпурном, с золотой застёжкой плаще, на левой руке имеющий золотой круглый щит, поражающий чёрным копьём и попирающий обращённого лежащего золотого дракона, хвост которого обвивает правую ногу Святого Георгия Победоносца». Флаг района «представляет собой прямоугольное красное полотнище с соотношением ширины к длине 2:3, воспроизводящий гербовую композицию…» Главной фигурой в гербе и флаге является Святой Георгий Победоносец — христианский святой, покровитель Русского государства. Фигура Святого Георгия Победоносца аллегорически передаёт и название районного центра — Георгиевское. Зубчато изломанная золотая нить аллегорически показывает границу (межу), проходившую по реке Меже между русскими землями и Казанским ханством. Красный цвет — символ храбрости, мужества, самопожертвования, красоты и труда. Золото — символ величия, прочности, силы, великодушия. Серебро — символ простоты, совершенства, благородства, мира. Пурпур означает достоинство, славу, почёт, мощь. Чёрный цвет символизирует мудрость, скромность, честность и вечность бытия.
Население
| Численность населения | ||||||
|---|---|---|---|---|---|---|
| 2002[4] | 2008[5] | 2009[6] | 2010[7] | 2011[8] | 2012[9] | 2013[10] |
| 5851 | ↘5241 | ↘5163 | ↘4461 | ↘4424 | ↘4287 | ↘4119 |
| 2014[11] | 2015[12] | 2016[1] | ||||
| ↘4006 | ↘3889 | ↘3767 |
В начале 20-х годов, до индустриализации и коллективизации, население превышало 30 тыс. человек. С развитием промышленности, ростом городов, принудительной коллективизацией, массовой ликвидацией хуторов, укрупнением деревень в довоенные годы население в районе стало убывать. Так, в 1926 году было 419 населённых мест с населением 28 335 человек, то в 1939 году, накануне войны, населённых мест — 173, население — 26 185 человек. Этот процесс усилился в послевоенные годы и особенно в 1960—1970-х годах, населённых мест убыло на 105 и по переписи 1989 года в районе осталось 54 населённых пункта с населением 6 993 человека. На 1 января 1999 года в районе проживало 6 587 человек (данные последних лет). В 1929 году площадь района составляла 1439,37 кв. км, на начало 1999 года — 2178,54 кв. км.
Муниципально-территориальное устройство
В Межевской район входит 50 населённых пунктов в составе 4 сельских поселений:
| № | Сельские поселения | Административный центр | Количество населённых пунктов | Население | Площадь, км2 |
|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Георгиевское сельское поселение | село Георгиевское | 35 | ↘2885[1] | 1021,00 |
| 2 | Никольское сельское поселение | село Никола | 13 | ↘598[1] | 633,00 |
| 3 | Родинское сельское поселение | посёлок Центральный | 1 | ↘174[1] | 459,00 |
| 4 | Советское сельское поселение | посёлок Советский | 1 | ↘110[1] | 65,54 |
Экономика
Транспорт
Культура
Достопримечательности
На территории Межевского района были расположены три церкви: Георгиевская, Никольская, Покровская (Селино).
Георгиевская церковь
Церковь в селе была деревянная, неоднократно уничтожалась пожарами. В 1820 году в честь победы в Отечественной войне 1812 года в селе выстроили каменную пятиглавую трёхпрестольную церковь. Первый престол — во славу Воскресения Иисуса Христа, 2-й — Сретения Господня и 3-й — в честь великомученика Георгия Победоносца. Каменная колокольня была соединена с церковью. Колокола были различными: большими, средними, малыми. К ним вели тёмные крутые деревянные лестницы, которые выводили на четырёхугольную площадку. Главный колокол висел в центре колокольни. Края площадки были ограничены невысокой железной оградой. Икона Святого Георгия Победоносца украшала церковь и считалась одной из самых красивых и ценных. На вратах церкви также было изображение святого Георгия. Деньги на строительство пожертвовали прихожане и В. С. Фигнер. При церкви была библиотека. Приход Георгиевской церкви насчитывал 97 селений. В 1863 году прихожан мужского пола было 2495 человек, женского — 2887. 3 ноября считалось праздником в честь Святого и Славного Великомученика и Победоносца и Чудотворца Георгия, который отмечался широко с угощением прихожанами нищих. Приписных церквей в приходе не было, но были часовни при деревнях: Поденьевице, Козлихе, Тетеревихе, «Дикой» Колодезной, Ателевице, Дубовихе, Никулине, Савинской и Плоской. Только две из них были каменные, а остальные — деревянные. При церкви были построены каменные торговые лавки. Вокруг церкви ставило дома духовенство, один из них, построенный в 1827 году, сохранился и сейчас. Красный дом с мезонином (дом Минеевых) был домом священника.
Никольская церковь
Первые упоминания о Никольской церкви относятся к началу XVII века, когда она была деревянной постройки. Именно церковь дала название сначала сельцу, а потом и селу Никола. В 1825 году в селе Никольском на средства Анны Фёдоровны Толстой была построена каменная церковь Николая Чудотворца, это было сделано в честь памяти о графе Иване Андреевиче Толстом. Церковь 4-го класса, пятипрестольная: Введения во храм Божий, Святого Николая, Стефана Сурожского, Святителя Митрофана Воронежского, Великомученика Януария. Она отличалась монументальностью, прочностью, величавостью. Парадный вход в церковь начинался с колокольни, которая служила притвором, кроме того, имелось ещё 2 входа: южный и северный. С трёх сторон здание церкви как будто поддерживают колонны, венчаемые фронтонами. Останки графа Ивана Андреевича Толстого перенесены и захоронены в склепе церкви. Об этом напоминает большая чугунная плита в подвальном помещении церкви. Церковь делилась на две половины: зимнюю и летнюю, где в настоящее время проходит церковная служба. Вокруг церкви был разбит липовый парк, где, по словам старожилов, хоронили священнослужителей и людей графского рода. Парк окружён высокой декоративной железной оградой, сохранившейся, как и церковь, по сей день. При церкви работала церковно-приходская школа. Колокольный звон раздавался на всю округу, звук колоколов был особый, так как колокола были отлиты с добавлением большого количества серебра. Сама колокольня видна из деревень Колодезной, Кропачихи и Слободской. Церковь была действующей до 1936 года, когда были сброшены колокола. Вновь она стала действующей в 199. году. Сегодня это здание — главный архитектурный памятник в селе Никола.
Селинская церковь
Стоит в 1 километре от деревни Селино в с. Покров церковь, построенная в честь покровской богоматери. Строилась 10 лет на средства прихожан — жителей окрестных деревень. Это самая молодая церковь из межевских, так как относится к постройке начала XX века 1908—1912 гг. Открылась она в канун праздника Покровской богоматери. Воистину великий день для всех верующих, которые чем могли, тем и помогали. Кто денег давал, кто натуральными продуктами: яйцами, хлебом, мёдом, мясом, полотнами домоткаными и т. д. Всё это продавали и на вырученные деньги строили. Большой вклад внесли братья Крутиковы — торговцы хлебом и дёгтем. Это благодаря именно их ходатайству дано было величайшее разрешение Епархии русской православной Церкви на строительство сего храма. Нет уже в живых ни одного человека, кто застал время строительства храма, но благодаря краеведам из Селина под руководством Н. И. Артемовой, мы имеем возможность узнать некоторые моменты, связанные с постройкой церкви Покрова. Именно они записали воспоминания старожилов. Как вспоминает И. П. Артемов: «Благодарны были прихожане человеку из Кологрива, который пожертвовал на церковь 85 рублей. По тем временам сумма не малая — корова стоила 25 рублей. Помогли жители окрестных деревень, села Никола». Наверное, только так на энтузиазме верующих, на их огромном желании с божьей помощью можно было построить такой великолепный храм. Кирпич делали сами, прямо у церкви, тут же копали глину, песок, добавляли яйца. Для людей всё тогда казалось чудесным, необыкновенным. О. И. Оленева вспоминала услышанное от кого-то: «Был человек необыкновенный при строительстве: постучит наверху постройки по кирпичу палочкой и, на удивление всех присутствующих, яйца для закрепления кирпича тут же оказывались наверху». Иконостас писали иконописцы прямо на месте. Часть икон закупали на пожертвования от полотенец, скатертей, которые продавали Ефим Павлов и Мигунов, долго прислуживавшие при церкви. Церковь Покровской Богоматери имела два престола:
- Покровский (левый)
- Троицкий (правый)
Внутри были сводчатые потолки, стены расписные. Престолы разделял центральный столб. В левом молились верующие после Покрова, а в правом — после Троицы. В церкви имелись 2 старинные иконы. Первая — Покровской Богоматери. Она по размерам самая большая. И вторая — это икона Святой Троицы. Она чуть поменьше. «На колокольне было пять колоколов: один большой и четыре маленьких, которые к сожалению в 50-е годы были кем-то тайно сняты», — рассказывает Н. Н. Соколов. «Звон колоколов разносился далеко по округе», — вспоминает М. Г. Соколова. Запомнился и искусный звонарь Егор Скородумов. До него звонарём был дьяк Перепелкин. Позднее к церкви была пристроена паперть, обнесённая деревянной оградой. Здесь после смерти были захоронены тела пятерых строителей храма, братьев Крутиковых, а также людей, которые имели средства выкупить себе место возле церкви для захоронения. Первый священнослужитель церкви — Евгений Александрович Бартеньев. Батюшка жил рядом с церковью в сторожке, состоящей из двух половин. Во второй ночевали прихожане. После уезда отца Евгения до Великой Отечественной войны служил «Чёрный поп», прозванный так за цвет волос. В войну церковь была закрыта. В то время священником был Фёдор Иванович Соколов. В 1947 году церковь была открыта вновь. Позже, после уезда отца Фёдора в 1954 г. служили отец Михаил, отец Алексей, отец Василий и отец Михаил (ещё один). Приход в с. Покров был большой. Шли верующие с деревень: Петровки, Окатова, Сергеева, Абрамова; села Георгиевского и др. окрестных населённых пунктов. Даже были из Пыщуга. Шли в обычные дни, не говоря о праздниках: Покров, Рождество, Крещенье, Вознесенье, Христов день, Троица, Спасов день. В эти дни верующим не хватало места. Но времена для церквей и храмов были неподходящие. Церкви закрывались. Преследовались служители, особенно усердные верующие. Значительно уменьшился приход и Покровской церкви. Церковь была задушена непосильными налогами. Закрыли её в 1961 году. Часть икон была увезена в с. Гусево Мантуровского района. Многое из церковного имущества бесследно исчезло.
Напишите отзыв о статье "Межевской район (Костромская область)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 www.gks.ru/free_doc/doc_2016/bul_dr/mun_obr2016.rar Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2016 года
- ↑ [docs.cntd.ru/document/819053303 ЗАКОН КОСТРОМСКОЙ ОБЛАСТИ от 30 декабря 2004 года № 237-ЗКО «ОБ УСТАНОВЛЕНИИ ГРАНИЦ МУНИЦИПАЛЬНЫХ ОБРАЗОВАНИЙ В КОСТРОМСКОЙ ОБЛАСТИ И НАДЕЛЕНИИ ИХ СТАТУСОМ»]
- ↑ [docs.cntd.ru/document/895258884 ЗАКОН КОСТРОМСКОЙ ОБЛАСТИ от 22 июня 2010 года № 626-4-ЗКО «О преобразовании некоторых муниципальных образований в Антроповском, Вохомском, Галичском, Кологривском, Межевском, Поназыревском, Пыщугском, Судиславском, Сусанинском, Чухломском, Шарьинском муниципальных районах Костромской области и внесении изменений в Закон Костромской области „Об установлении границ муниципальных образований в Костромской области и наделении их статусом“»]
- ↑ [www.perepis2002.ru/ct/doc/1_TOM_01_04.xls Всероссийская перепись населения 2002 года. Том. 1, таблица 4. Численность населения России, федеральных округов, субъектов Российской Федерации, районов, городских поселений, сельских населённых пунктов - райцентров и сельских населённых пунктов с населением 3 тысячи и более]. [www.webcitation.org/65AdCU0q3 Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].
- ↑ [docs.cntd.ru/document/460161770 Постановление администрации Костромской области от 24 июня 2008 года № 184-А «Об утверждении Реестра населённых пунктов Костромской области»]. Проверено 22 февраля 2015. [www.webcitation.org/6WXQ4l8Fd Архивировано из первоисточника 22 февраля 2015].
- ↑ [www.gks.ru/bgd/regl/B09_109/IssWWW.exe/Stg/d01/tabl-21-09.xls Численность постоянного населения Российской Федерации по городам, посёлкам городского типа и районам на 1 января 2009 года]. Проверено 2 января 2014. [www.webcitation.org/6MJmu0z1u Архивировано из первоисточника 2 января 2014].
- ↑ [www.gks.ru/free_doc/new_site/perepis2010/croc/Documents/Vol1/pub-01-11.xlsx Перепись населения 2010. Численность населения России, федеральных округов, субъектов Российской Федерации, городских округов, муниципальных районов, городских и сельских поселений] (рус.). Федеральная служба государственной статистики. Проверено 19 апреля 2013. [www.webcitation.org/6GDBk0rPa Архивировано из первоисточника 28 апреля 2013].
- ↑ www.gks.ru/dbscripts/munst/munst34/DBInet.cgi?pl=8112027 Костромская область. Оценка численности постоянного населения на 1 января 2009-2015 годов
- ↑ [www.gks.ru/free_doc/doc_2012/bul_dr/mun_obr2012.rar Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям. Таблица 35. Оценка численности постоянного населения на 1 января 2012 года]. Проверено 31 мая 2014. [www.webcitation.org/6PyOWbdMc Архивировано из первоисточника 31 мая 2014].
- ↑ [www.gks.ru/free_doc/doc_2013/bul_dr/mun_obr2013.rar Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2013 года. — М.: Федеральная служба государственной статистики Росстат, 2013. — 528 с. (Табл. 33. Численность населения городских округов, муниципальных районов, городских и сельских поселений, городских населённых пунктов, сельских населённых пунктов)]. Проверено 16 ноября 2013. [www.webcitation.org/6LAdCWSxH Архивировано из первоисточника 16 ноября 2013].
- ↑ [www.gks.ru/free_doc/doc_2014/bul_dr/mun_obr2014.rar Таблица 33. Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2014 года]. Проверено 2 августа 2014. [www.webcitation.org/6RWqP50QK Архивировано из первоисточника 2 августа 2014].
- ↑ [www.gks.ru/free_doc/doc_2015/bul_dr/mun_obr2015.rar Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2015 года]. Проверено 6 августа 2015. [www.webcitation.org/6aaNzOlFO Архивировано из первоисточника 6 августа 2015].
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 [docs.cntd.ru/document/412301869 Постановление администрации Костромской области от 8 апреля 2014 года № 133-а «Об утверждении Реестра населённых пунктов Костромской области»]. Проверено 10 марта 2015. [www.webcitation.org/6WvWqzDZj Архивировано из первоисточника 10 марта 2015].
Ссылки
- [www.mezha.org/ Сайт Администрации Межевского муниципального района]
- [www.region.kostroma.net/mapobl.php Сведения на сайте областной администрации]
- [kostromka.ru/belorukov/derevni/mezhevskoy/ Белоруков Д. Ф. Межевской район.] Деревни, села и города костромского края: материалы для истории. — Кострома: Костромской общественный фонд культуры. ISBN 5-89362-016-X
| ||||||||||
| ||||||||||
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Межевской район (Костромская область)
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
Лакей Петр что то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но видно Петру мало было сочувствования кучера: он повернулся на козлах к барину.
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.
– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.
По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.
Князю Андрею вдруг стало от чего то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой то своей отдельной, – верно глупой – но веселой и счастливой жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей.
Граф Илья Андреич в 1809 м году жил в Отрадном всё так же как и прежде, то есть принимая почти всю губернию, с охотами, театрами, обедами и музыкантами. Он, как всякому новому гостю, был рад князю Андрею, и почти насильно оставил его ночевать.
В продолжение скучного дня, во время которого князя Андрея занимали старшие хозяева и почетнейшие из гостей, которыми по случаю приближающихся именин был полон дом старого графа, Болконский несколько раз взглядывая на Наташу чему то смеявшуюся и веселившуюся между другой молодой половиной общества, всё спрашивал себя: «о чем она думает? Чему она так рада!».
Вечером оставшись один на новом месте, он долго не мог заснуть. Он читал, потом потушил свечу и опять зажег ее. В комнате с закрытыми изнутри ставнями было жарко. Он досадовал на этого глупого старика (так он называл Ростова), который задержал его, уверяя, что нужные бумаги в городе, не доставлены еще, досадовал на себя за то, что остался.
Князь Андрей встал и подошел к окну, чтобы отворить его. Как только он открыл ставни, лунный свет, как будто он настороже у окна давно ждал этого, ворвался в комнату. Он отворил окно. Ночь была свежая и неподвижно светлая. Перед самым окном был ряд подстриженных дерев, черных с одной и серебристо освещенных с другой стороны. Под деревами была какая то сочная, мокрая, кудрявая растительность с серебристыми кое где листьями и стеблями. Далее за черными деревами была какая то блестящая росой крыша, правее большое кудрявое дерево, с ярко белым стволом и сучьями, и выше его почти полная луна на светлом, почти беззвездном, весеннем небе. Князь Андрей облокотился на окно и глаза его остановились на этом небе.
Комната князя Андрея была в среднем этаже; в комнатах над ним тоже жили и не спали. Он услыхал сверху женский говор.
– Только еще один раз, – сказал сверху женский голос, который сейчас узнал князь Андрей.
– Да когда же ты спать будешь? – отвечал другой голос.
– Я не буду, я не могу спать, что ж мне делать! Ну, последний раз…
Два женские голоса запели какую то музыкальную фразу, составлявшую конец чего то.
– Ах какая прелесть! Ну теперь спать, и конец.
– Ты спи, а я не могу, – отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она видимо совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Всё затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия.
– Соня! Соня! – послышался опять первый голос. – Ну как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, – сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало.
Соня неохотно что то отвечала.
– Нет, ты посмотри, что за луна!… Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки, – туже, как можно туже – натужиться надо. Вот так!
– Полно, ты упадешь.
Послышалась борьба и недовольный голос Сони: «Ведь второй час».
– Ах, ты только всё портишь мне. Ну, иди, иди.
Опять всё замолкло, но князь Андрей знал, что она всё еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.
– Ах… Боже мой! Боже мой! что ж это такое! – вдруг вскрикнула она. – Спать так спать! – и захлопнула окно.
«И дела нет до моего существования!» подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему то ожидая и боясь, что она скажет что нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.
На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой.
Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.
Целый день был жаркий, где то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.
«Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны», подумал князь Андрей. «Да где он», подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, – ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, – и всё это вдруг вспомнилось ему.
«Нет, жизнь не кончена в 31 год, вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. Мало того, что я знаю всё то, что есть во мне, надо, чтобы и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтоб не жили они так независимо от моей жизни, чтоб на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»
Возвратившись из своей поездки, князь Андрей решился осенью ехать в Петербург и придумал разные причины этого решенья. Целый ряд разумных, логических доводов, почему ему необходимо ехать в Петербург и даже служить, ежеминутно был готов к его услугам. Он даже теперь не понимал, как мог он когда нибудь сомневаться в необходимости принять деятельное участие в жизни, точно так же как месяц тому назад он не понимал, как могла бы ему притти мысль уехать из деревни. Ему казалось ясно, что все его опыты жизни должны были пропасть даром и быть бессмыслицей, ежели бы он не приложил их к делу и не принял опять деятельного участия в жизни. Он даже не понимал того, как на основании таких же бедных разумных доводов прежде очевидно было, что он бы унизился, ежели бы теперь после своих уроков жизни опять бы поверил в возможность приносить пользу и в возможность счастия и любви. Теперь разум подсказывал совсем другое. После этой поездки князь Андрей стал скучать в деревне, прежние занятия не интересовали его, и часто, сидя один в своем кабинете, он вставал, подходил к зеркалу и долго смотрел на свое лицо. Потом он отворачивался и смотрел на портрет покойницы Лизы, которая с взбитыми a la grecque [по гречески] буклями нежно и весело смотрела на него из золотой рамки. Она уже не говорила мужу прежних страшных слов, она просто и весело с любопытством смотрела на него. И князь Андрей, заложив назад руки, долго ходил по комнате, то хмурясь, то улыбаясь, передумывая те неразумные, невыразимые словом, тайные как преступление мысли, связанные с Пьером, с славой, с девушкой на окне, с дубом, с женской красотой и любовью, которые изменили всю его жизнь. И в эти то минуты, когда кто входил к нему, он бывал особенно сух, строго решителен и в особенности неприятно логичен.
– Mon cher, [Дорогой мой,] – бывало скажет входя в такую минуту княжна Марья, – Николушке нельзя нынче гулять: очень холодно.
– Ежели бы было тепло, – в такие минуты особенно сухо отвечал князь Андрей своей сестре, – то он бы пошел в одной рубашке, а так как холодно, надо надеть на него теплую одежду, которая для этого и выдумана. Вот что следует из того, что холодно, а не то чтобы оставаться дома, когда ребенку нужен воздух, – говорил он с особенной логичностью, как бы наказывая кого то за всю эту тайную, нелогичную, происходившую в нем, внутреннюю работу. Княжна Марья думала в этих случаях о том, как сушит мужчин эта умственная работа.
Князь Андрей приехал в Петербург в августе 1809 года. Это было время апогея славы молодого Сперанского и энергии совершаемых им переворотов. В этом самом августе, государь, ехав в коляске, был вывален, повредил себе ногу, и оставался в Петергофе три недели, видаясь ежедневно и исключительно со Сперанским. В это время готовились не только два столь знаменитые и встревожившие общество указа об уничтожении придворных чинов и об экзаменах на чины коллежских асессоров и статских советников, но и целая государственная конституция, долженствовавшая изменить существующий судебный, административный и финансовый порядок управления России от государственного совета до волостного правления. Теперь осуществлялись и воплощались те неясные, либеральные мечтания, с которыми вступил на престол император Александр, и которые он стремился осуществить с помощью своих помощников Чарторижского, Новосильцева, Кочубея и Строгонова, которых он сам шутя называл comite du salut publique. [комитет общественного спасения.]
Теперь всех вместе заменил Сперанский по гражданской части и Аракчеев по военной. Князь Андрей вскоре после приезда своего, как камергер, явился ко двору и на выход. Государь два раза, встретив его, не удостоил его ни одним словом. Князю Андрею всегда еще прежде казалось, что он антипатичен государю, что государю неприятно его лицо и всё существо его. В сухом, отдаляющем взгляде, которым посмотрел на него государь, князь Андрей еще более чем прежде нашел подтверждение этому предположению. Придворные объяснили князю Андрею невнимание к нему государя тем, что Его Величество был недоволен тем, что Болконский не служил с 1805 года.
«Я сам знаю, как мы не властны в своих симпатиях и антипатиях, думал князь Андрей, и потому нечего думать о том, чтобы представить лично мою записку о военном уставе государю, но дело будет говорить само за себя». Он передал о своей записке старому фельдмаршалу, другу отца. Фельдмаршал, назначив ему час, ласково принял его и обещался доложить государю. Через несколько дней было объявлено князю Андрею, что он имеет явиться к военному министру, графу Аракчееву.
В девять часов утра, в назначенный день, князь Андрей явился в приемную к графу Аракчееву.
Лично князь Андрей не знал Аракчеева и никогда не видал его, но всё, что он знал о нем, мало внушало ему уважения к этому человеку.
«Он – военный министр, доверенное лицо государя императора; никому не должно быть дела до его личных свойств; ему поручено рассмотреть мою записку, следовательно он один и может дать ход ей», думал князь Андрей, дожидаясь в числе многих важных и неважных лиц в приемной графа Аракчеева.
Князь Андрей во время своей, большей частью адъютантской, службы много видел приемных важных лиц и различные характеры этих приемных были для него очень ясны. У графа Аракчеева был совершенно особенный характер приемной. На неважных лицах, ожидающих очереди аудиенции в приемной графа Аракчеева, написано было чувство пристыженности и покорности; на более чиновных лицах выражалось одно общее чувство неловкости, скрытое под личиной развязности и насмешки над собою, над своим положением и над ожидаемым лицом. Иные задумчиво ходили взад и вперед, иные шепчась смеялись, и князь Андрей слышал sobriquet [насмешливое прозвище] Силы Андреича и слова: «дядя задаст», относившиеся к графу Аракчееву. Один генерал (важное лицо) видимо оскорбленный тем, что должен был так долго ждать, сидел перекладывая ноги и презрительно сам с собой улыбаясь.
Но как только растворялась дверь, на всех лицах выражалось мгновенно только одно – страх. Князь Андрей попросил дежурного другой раз доложить о себе, но на него посмотрели с насмешкой и сказали, что его черед придет в свое время. После нескольких лиц, введенных и выведенных адъютантом из кабинета министра, в страшную дверь был впущен офицер, поразивший князя Андрея своим униженным и испуганным видом. Аудиенция офицера продолжалась долго. Вдруг послышались из за двери раскаты неприятного голоса, и бледный офицер, с трясущимися губами, вышел оттуда, и схватив себя за голову, прошел через приемную.
Вслед за тем князь Андрей был подведен к двери, и дежурный шопотом сказал: «направо, к окну».
Князь Андрей вошел в небогатый опрятный кабинет и у стола увидал cорокалетнего человека с длинной талией, с длинной, коротко обстриженной головой и толстыми морщинами, с нахмуренными бровями над каре зелеными тупыми глазами и висячим красным носом. Аракчеев поворотил к нему голову, не глядя на него.
– Вы чего просите? – спросил Аракчеев.
– Я ничего не… прошу, ваше сиятельство, – тихо проговорил князь Андрей. Глаза Аракчеева обратились на него.
– Садитесь, – сказал Аракчеев, – князь Болконский?
– Я ничего не прошу, а государь император изволил переслать к вашему сиятельству поданную мною записку…
– Изволите видеть, мой любезнейший, записку я вашу читал, – перебил Аракчеев, только первые слова сказав ласково, опять не глядя ему в лицо и впадая всё более и более в ворчливо презрительный тон. – Новые законы военные предлагаете? Законов много, исполнять некому старых. Нынче все законы пишут, писать легче, чем делать.
– Я приехал по воле государя императора узнать у вашего сиятельства, какой ход вы полагаете дать поданной записке? – сказал учтиво князь Андрей.
– На записку вашу мной положена резолюция и переслана в комитет. Я не одобряю, – сказал Аракчеев, вставая и доставая с письменного стола бумагу. – Вот! – он подал князю Андрею.
На бумаге поперег ее, карандашом, без заглавных букв, без орфографии, без знаков препинания, было написано: «неосновательно составлено понеже как подражание списано с французского военного устава и от воинского артикула без нужды отступающего».
– В какой же комитет передана записка? – спросил князь Андрей.
– В комитет о воинском уставе, и мною представлено о зачислении вашего благородия в члены. Только без жалованья.
Князь Андрей улыбнулся.
– Я и не желаю.
– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.
Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.
На другой день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был вечером у графа Кочубея. Он рассказал графу свое свидание с Силой Андреичем (Кочубей так называл Аракчеева с той же неопределенной над чем то насмешкой, которую заметил князь Андрей в приемной военного министра).
– Mon cher, [Дорогой мой,] даже в этом деле вы не минуете Михаил Михайловича. C'est le grand faiseur. [Всё делается им.] Я скажу ему. Он обещался приехать вечером…
– Какое же дело Сперанскому до военных уставов? – спросил князь Андрей.
Кочубей, улыбнувшись, покачал головой, как бы удивляясь наивности Болконского.
– Мы с ним говорили про вас на днях, – продолжал Кочубей, – о ваших вольных хлебопашцах…
– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
– Ваш батюшка, человек старого века, очевидно стоит выше наших современников, которые так осуждают эту меру, восстановляющую только естественную справедливость.
– Я думаю однако, что есть основание и в этих осуждениях… – сказал князь Андрей, стараясь бороться с влиянием Сперанского, которое он начинал чувствовать. Ему неприятно было во всем соглашаться с ним: он хотел противоречить. Князь Андрей, обыкновенно говоривший легко и хорошо, чувствовал теперь затруднение выражаться, говоря с Сперанским. Его слишком занимали наблюдения над личностью знаменитого человека.
– Основание для личного честолюбия может быть, – тихо вставил свое слово Сперанский.
– Отчасти и для государства, – сказал князь Андрей.
– Как вы разумеете?… – сказал Сперанский, тихо опустив глаза.
– Я почитатель Montesquieu, – сказал князь Андрей. – И его мысль о том, что le рrincipe des monarchies est l'honneur, me parait incontestable. Certains droits еt privileges de la noblesse me paraissent etre des moyens de soutenir ce sentiment. [основа монархий есть честь, мне кажется несомненной. Некоторые права и привилегии дворянства мне кажутся средствами для поддержания этого чувства.]
Улыбка исчезла на белом лице Сперанского и физиономия его много выиграла от этого. Вероятно мысль князя Андрея показалась ему занимательною.
– Si vous envisagez la question sous ce point de vue, [Если вы так смотрите на предмет,] – начал он, с очевидным затруднением выговаривая по французски и говоря еще медленнее, чем по русски, но совершенно спокойно. Он сказал, что честь, l'honneur, не может поддерживаться преимуществами вредными для хода службы, что честь, l'honneur, есть или: отрицательное понятие неделанья предосудительных поступков, или известный источник соревнования для получения одобрения и наград, выражающих его.
