Межерицкий, Леонид Яковлевич

Леонид Межерицкий
Автопортрет с собакой (1968)
Дата рождения:	11 декабря 1930(1930-12-11)
Место рождения:	Одесса
Дата смерти:	12 ноября 2007(2007-11-12) (76 лет)
Место смерти:	Берлин
Жанр:	портрет, пейзаж, натюрморт

Леонид Яковлевич Межери́цкий (1930—2007) — советский художник, живописец, признанный мастер колорита.

Родился 11 декабря 1930 года в семье архитектора. Коренной одессит. Окончил Одесское государственное художественное училище в 1955 году, мастерская станковой живописи Д. М. Фруминой. Член Союза художников СССР и Союза художников Украины с 1971 года.

Работал преимущественно в технике масляной живописи в собственной живописной манере, опирающейся на колористические системы французского импрессионизма и постимпрессионизма. Некоторые специалисты выделяют в художнике в первую очередь особый дар портретиста. Тем не менее, крупнейший корпус картин мастера относится к жанру пленэрного пейзажа, традиционному в южнорусской (одесской) школе живописи. Жанры портрета и натюрморта составляют примерно равное количество полотен.

Жил и творил художник большую часть жизни в Одессе. Часто предпринимал творческие поездки по Украине и по России, а с 1990-х годов — по Италии, Германии и Израилю, на севере которого, в Галилее, прожил последние восемь лет жизни. Израильский период творчества мастера включил в себя крупную серию пейзажей (более 60), несколько натюрмортов и один портрет.

Участник многих одесских областных, украинских республиканских и всесоюзных художественных выставок, в том числе Третьей общесоюзной выставки художников-маринистов 1961 года в Москве (последней этого статуса и направления в СССР). После 1970 года из принципиальных соображений отказывался, за редкими исключениями, от участия в официальных выставках. Лишь в 1997 году, перед переездом в Израиль, представил широкой публике свои работы на получившей отличную профессиональную и любительскую критику выставке в Одесском еврейском культурном центре. В 2000 году состоялась столь же резонансная персональная выставка живописца в Российском центре науки и культуры в Берлине (Германия). Впоследствии участвовал в групповых выставках живописи, проводившимися различными галереями Берлина, Люксембурга, Тель Авива.

Творчество художника-живописца представлено в собраниях государственных художественных музеев Украины, в частных коллекциях этой страны, США, Канады, Германии, Англии, Израиля и России. Несколько пейзажных произведений в 1973 году были приобретены одной из крупнейших в мире частной картинной галереей искусства XX века Гекоссо (Япония) и экспонировались ею на зарубежных выставках советского искусства. Сюжетно-тематические картины, созданные в 1960-е — 1970-е годы по заказам Художественного Фонда СССР в стилистике живописного реализма с элементами «сурового стиля», можно встретить в актуальных каталогах галерей Украины и России.

Леонид Межерицкий ушёл из жизни 12 ноября 2007 года в Берлине после тяжёлой болезни. Похоронен на Еврейском кладбище в Вайсензе.

Литература

• Л. Межберг [www.odessitclub.org/publications/almanac/alm_39/alm_39_239-246.pdf «Несколько благодарных слов об Одесских художниках»] Нью Йорк, 1985
• В. Бессмертный. «Путевые зарисовки Леонида Межерицкого». «Одесский вестник», № 239 от 11.12.1996
• Р. Бурлина. «Не продается вдохновенье…». «Новости Кармиэля», № 320 от 17.02.2000
• Д. Фрумина. «Мои воспоминания». Галерея «Мост», Одесса, 2005
• Б. Кердман. [viknaodessa.od.ua/newspaper/news/?511 «Вы рисуйте, вам зачтется…»] Первая публикация: «Вести», Тель Авив, № 36 от 27.04.2006
• Т. Литвиненко. [viknaodessa.od.ua/newspaper/news/?8338 «Памяти художника и друга».] «Тиква» — «Ор самеах», Одесса, № 2 от 9.01.2008

Ссылки

• [www.art-leon.info/ Леонид Межерицкий: биография, произведения, рецензии]
• Эдриана Пайпер [www.spikeart.at/de/i/magazin/back/Ausgabe_31__Winter_2 Artist's Favourites] (de, en) // Spike Art Quarterly. — Вена, 2012. — № 31.

Отрывок, характеризующий Межерицкий, Леонид Яковлевич

Первые русские люди, которые вступили в Москву, были казаки отряда Винцингероде, мужики из соседних деревень и бежавшие из Москвы и скрывавшиеся в ее окрестностях жители. Вступившие в разоренную Москву русские, застав ее разграбленною, стали тоже грабить. Они продолжали то, что делали французы. Обозы мужиков приезжали в Москву с тем, чтобы увозить по деревням все, что было брошено по разоренным московским домам и улицам. Казаки увозили, что могли, в свои ставки; хозяева домов забирали все то, что они находили и других домах, и переносили к себе под предлогом, что это была их собственность.
Но за первыми грабителями приезжали другие, третьи, и грабеж с каждым днем, по мере увеличения грабителей, становился труднее и труднее и принимал более определенные формы.
Французы застали Москву хотя и пустою, но со всеми формами органически правильно жившего города, с его различными отправлениями торговли, ремесел, роскоши, государственного управления, религии. Формы эти были безжизненны, но они еще существовали. Были ряды, лавки, магазины, лабазы, базары – большинство с товарами; были фабрики, ремесленные заведения; были дворцы, богатые дома, наполненные предметами роскоши; были больницы, остроги, присутственные места, церкви, соборы. Чем долее оставались французы, тем более уничтожались эти формы городской жизни, и под конец все слилось в одно нераздельное, безжизненное поле грабежа.
Грабеж французов, чем больше он продолжался, тем больше разрушал богатства Москвы и силы грабителей. Грабеж русских, с которого началось занятие русскими столицы, чем дольше он продолжался, чем больше было в нем участников, тем быстрее восстановлял он богатство Москвы и правильную жизнь города.
Кроме грабителей, народ самый разнообразный, влекомый – кто любопытством, кто долгом службы, кто расчетом, – домовладельцы, духовенство, высшие и низшие чиновники, торговцы, ремесленники, мужики – с разных сторон, как кровь к сердцу, – приливали к Москве.
Через неделю уже мужики, приезжавшие с пустыми подводами, для того чтоб увозить вещи, были останавливаемы начальством и принуждаемы к тому, чтобы вывозить мертвые тела из города. Другие мужики, прослышав про неудачу товарищей, приезжали в город с хлебом, овсом, сеном, сбивая цену друг другу до цены ниже прежней. Артели плотников, надеясь на дорогие заработки, каждый день входили в Москву, и со всех сторон рубились новые, чинились погорелые дома. Купцы в балаганах открывали торговлю. Харчевни, постоялые дворы устраивались в обгорелых домах. Духовенство возобновило службу во многих не погоревших церквах. Жертвователи приносили разграбленные церковные вещи. Чиновники прилаживали свои столы с сукном и шкафы с бумагами в маленьких комнатах. Высшее начальство и полиция распоряжались раздачею оставшегося после французов добра. Хозяева тех домов, в которых было много оставлено свезенных из других домов вещей, жаловались на несправедливость своза всех вещей в Грановитую палату; другие настаивали на том, что французы из разных домов свезли вещи в одно место, и оттого несправедливо отдавать хозяину дома те вещи, которые у него найдены. Бранили полицию; подкупали ее; писали вдесятеро сметы на погоревшие казенные вещи; требовали вспомоществований. Граф Растопчин писал свои прокламации.


В конце января Пьер приехал в Москву и поселился в уцелевшем флигеле. Он съездил к графу Растопчину, к некоторым знакомым, вернувшимся в Москву, и собирался на третий день ехать в Петербург. Все торжествовали победу; все кипело жизнью в разоренной и оживающей столице. Пьеру все были рады; все желали видеть его, и все расспрашивали его про то, что он видел. Пьер чувствовал себя особенно дружелюбно расположенным ко всем людям, которых он встречал; но невольно теперь он держал себя со всеми людьми настороже, так, чтобы не связать себя чем нибудь. Он на все вопросы, которые ему делали, – важные или самые ничтожные, – отвечал одинаково неопределенно; спрашивали ли у него: где он будет жить? будет ли он строиться? когда он едет в Петербург и возьмется ли свезти ящичек? – он отвечал: да, может быть, я думаю, и т. д.
О Ростовых он слышал, что они в Костроме, и мысль о Наташе редко приходила ему. Ежели она и приходила, то только как приятное воспоминание давно прошедшего. Он чувствовал себя не только свободным от житейских условий, но и от этого чувства, которое он, как ему казалось, умышленно напустил на себя.
На третий день своего приезда в Москву он узнал от Друбецких, что княжна Марья в Москве. Смерть, страдания, последние дни князя Андрея часто занимали Пьера и теперь с новой живостью пришли ему в голову. Узнав за обедом, что княжна Марья в Москве и живет в своем не сгоревшем доме на Вздвиженке, он в тот же вечер поехал к ней.