Межзональный турнир по шахматам 1948
Поделись знанием:
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
Межзональный турнир 1948 — один из этапов шахматных соревнований на первенство мира.
После смерти в 1946 году чемпиона мира Александра Алехина ФИДЕ установила новый порядок розыгрыша первенства мира. Звание чемпиона было разыграно в матч-турнире 1948 года (победил Михаил Ботвинник), после чего был установлен трёхлетний цикл чемпионата мира. Соперник чемпиона мира должен был определяться после трёх этапов соревнований: зональные турниры, межзональный турнир, турнир претендентов.
Перед межзональным турниром 1948 года удалось провести только два зональных турнира, победителями которых стали Альберик О’Келли и Эро Бёк. К зональным турнирам были приравнены чемпионаты США и Канады, по результатам которых право участия завоевали Исаак Кэжден и Даниел Яновский. Остальные участники были определены голосованием членов квалификационного комитета ФИДЕ. О’Келли и Кэжден не смогли принять участие в турнире.
Турнир состоялся в Сальтшёбадене, пригороде Стокгольма (Швеция), с 15 июля по 15 августа 1948 года.
Пять победителей получили право играть в турнире претендентов 1950 года. Впоследствии из-за отказа нескольких участников в турнир претендентов были допущены ещё 4 шахматиста, разделившие 6-9 места.
Турнирная таблица
| № | Участники | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | Очки | Место |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 |  Бронштейн, Давид |
 |
1 | ½ | 1 | ½ | ½ | ½ | ½ | ½ | ½ | ½ | ½ | 1 | 1 | ½ | 1 | ½ | 1 | 1 | 1 | 13½ | 1 |
| 2 |  Сабо, Ласло |
0 | |
½ | ½ | 1 | ½ | 1 | ½ | ½ | 1 | 1 | 1 | ½ | 1 | ½ | 1 | ½ | ½ | 1 | 0 | 12½ | 2 |
| 3 | Болеславский, Исаак |
½ | ½ | |
½ | ½ | ½ | 0 | ½ | 1 | 1 | 1 | ½ | ½ | ½ | ½ | ½ | 1 | 1 | 1 | ½ | 12 | 3 |
| 4 | Котов, Александр |
0 | ½ | ½ | |
½ | ½ | ½ | ½ | ½ | ½ | ½ | ½ | 1 | ½ | ½ | 1 | 1 | 1 | 1 | ½ | 11½ | 4 |
| 5 | Лилиенталь, Андрэ |
½ | 0 | ½ | ½ | |
1 | 1 | ½ | ½ | ½ | ½ | ½ | 0 | ½ | 1 | ½ | 1 | ½ | ½ | 1 | 11 | 5 |
| 6 | Бондаревский, Игорь |
½ | ½ | ½ | ½ | 0 | |
½ | 1 | ½ | 0 | ½ | 1 | ½ | 0 | ½ | ½ | 1 | ½ | 1 | 1 | 10½ | 6-9 |
| 7 |  Найдорф, Мигель |
½ | 0 | 1 | ½ | 0 | ½ | |
½ | ½ | 1 | ½ | 1 | 0 | 0 | ½ | 1 | ½ | ½ | 1 | 1 | 10½ | 6-9 |
| 8 | Флор, Саломон |
½ | ½ | ½ | ½ | ½ | 0 | ½ | |
½ | ½ | ½ | ½ | ½ | ½ | ½ | ½ | 1 | ½ | 1 | 1 | 10½ | 6-9 |
| 9 |  Штальберг, Гидеон |
½ | ½ | 0 | ½ | ½ | ½ | ½ | ½ | |
0 | 1 | 1 | ½ | ½ | ½ | ½ | ½ | 1 | ½ | 1 | 10½ | 6-9 |
| 10 |  Трифунович, Петар |
½ | 0 | 0 | ½ | ½ | 1 | 0 | ½ | 1 | |
0 | ½ | ½ | 1 | ½ | ½ | 1 | ½ | 1 | ½ | 10 | 10 |
| 11 |  Бёк, Эро |
½ | 0 | 0 | ½ | ½ | ½ | ½ | ½ | 0 | 1 | |
0 | ½ | ½ | ½ | ½ | ½ | 1 | 1 | 1 | 9½ | 11-13 |
| 12 | Глигорич, Светозар |
½ | 0 | ½ | ½ | ½ | 0 | 0 | ½ | 0 | ½ | 1 | |
½ | ½ | 1 | 1 | 1 | ½ | 0 | 1 | 9½ | 11-13 |
| 13 | Пирц, Вася |
0 | ½ | ½ | 0 | 1 | ½ | 1 | ½ | ½ | ½ | ½ | ½ | |
0 | 1 | 0 | ½ | 1 | ½ | ½ | 9½ | 11-13 |
| 14 | Рагозин, Вячеслав |
0 | 0 | ½ | ½ | ½ | 1 | 1 | ½ | ½ | 0 | ½ | ½ | 1 | |
0 | 0 | ½ | 0 | ½ | 1 | 8½ | 14-15 |
| 15 |  Яновский, Даниел |
½ | ½ | ½ | ½ | 0 | ½ | ½ | ½ | ½ | ½ | ½ | 0 | 0 | 1 | |
0 | ½ | ½ | ½ | 1 | 8½ | 14-15 |
| 16 |  Тартаковер, Савелий |
0 | 0 | ½ | 0 | ½ | ½ | 0 | ½ | ½ | ½ | ½ | 0 | 1 | 1 | 1 | |
0 | ½ | ½ | ½ | 8 | 16 |
| 17 |  Пахман, Людек |
½ | ½ | 0 | 0 | 0 | 0 | ½ | 0 | ½ | 0 | ½ | 0 | ½ | ½ | ½ | 1 | |
1 | ½ | 1 | 7½ | 17 |
| 18 | Штольц, Гёста |
0 | ½ | 0 | 0 | ½ | ½ | ½ | ½ | 0 | ½ | 0 | ½ | 0 | 1 | ½ | ½ | 0 | |
½ | ½ | 6½ | 18 |
| 19 |  Штейнер, Лайош |
0 | 0 | 0 | 0 | ½ | 0 | 0 | 0 | ½ | 0 | 0 | 1 | ½ | ½ | ½ | ½ | ½ | ½ | |
½ | 5½ | 19 |
| 20 | Лундин, Эрик |
0 | 1 | ½ | ½ | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | ½ | 0 | 0 | ½ | 0 | 0 | ½ | 0 | ½ | ½ | |
4½ | 20 |
Напишите отзыв о статье "Межзональный турнир по шахматам 1948"
Литература
- Шахматы за 1947–1949 гг. Москва : Физкультура и спорт, 1951. С. 55-67.
- Шахматы : энциклопедический словарь / гл. ред. А. Е. Карпов. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — С. 294. — 624 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-85270-005-3.
Ссылки
- [www.pgnmentor.com/events/Interzonal1948/ Партии на сайте pgnmentor.com]
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Межзональный турнир по шахматам 1948
На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
