Межиров, Александр Петрович
Поделись знанием:
Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:
«Vous savez, que je suis accable d'affaires et que ce n'est que par pure charite, que je m'occupe de vous, et puis vous savez bien, que ce que je vous propose est la seule chose faisable». [Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; разумеется, что я тебе говорю, есть единственно возможное.]
– Ну, мой друг, завтра мы едем, наконец, – сказал он ему однажды, закрывая глаза, перебирая пальцами его локоть и таким тоном, как будто то, что он говорил, было давным давно решено между ними и не могло быть решено иначе.
– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которой произнесены были эти слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им в случае необходимости крайнего убеждения.
– Mais, mon cher, [Но, мой милый,] я это сделал для себя, для своей совести, и меня благодарить нечего. Никогда никто не жаловался, что его слишком любили; а потом, ты свободен, хоть завтра брось. Вот ты всё сам в Петербурге увидишь. И тебе давно пора удалиться от этих ужасных воспоминаний. – Князь Василий вздохнул. – Так так, моя душа. А мой камердинер пускай в твоей коляске едет. Ах да, я было и забыл, – прибавил еще князь Василий, – ты знаешь, mon cher, что у нас были счеты с покойным, так с рязанского я получил и оставлю: тебе не нужно. Мы с тобою сочтемся.
То, что князь Василий называл с «рязанского», было несколько тысяч оброка, которые князь Василий оставил у себя.
В Петербурге, так же как и в Москве, атмосфера нежных, любящих людей окружила Пьера. Он не мог отказаться от места или, скорее, звания (потому что он ничего не делал), которое доставил ему князь Василий, а знакомств, зовов и общественных занятий было столько, что Пьер еще больше, чем в Москве, испытывал чувство отуманенности, торопливости и всё наступающего, но не совершающегося какого то блага.
Из прежнего его холостого общества многих не было в Петербурге. Гвардия ушла в поход. Долохов был разжалован, Анатоль находился в армии, в провинции, князь Андрей был за границей, и потому Пьеру не удавалось ни проводить ночей, как он прежде любил проводить их, ни отводить изредка душу в дружеской беседе с старшим уважаемым другом. Всё время его проходило на обедах, балах и преимущественно у князя Василия – в обществе толстой княгини, его жены, и красавицы Элен.
Анна Павловна Шерер, так же как и другие, выказала Пьеру перемену, происшедшую в общественном взгляде на него.
Прежде Пьер в присутствии Анны Павловны постоянно чувствовал, что то, что он говорит, неприлично, бестактно, не то, что нужно; что речи его, кажущиеся ему умными, пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко выговорит, и что, напротив, самые тупые речи Ипполита выходят умными и милыми. Теперь всё, что ни говорил он, всё выходило charmant [очаровательно]. Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать, и она только, в уважение его скромности, воздерживалась от этого.
В начале зимы с 1805 на 1806 год Пьер получил от Анны Павловны обычную розовую записку с приглашением, в котором было прибавлено: «Vous trouverez chez moi la belle Helene, qu'on ne se lasse jamais de voir». [у меня будет прекрасная Элен, на которую никогда не устанешь любоваться.]
Читая это место, Пьер в первый раз почувствовал, что между ним и Элен образовалась какая то связь, признаваемая другими людьми, и эта мысль в одно и то же время и испугала его, как будто на него накладывалось обязательство, которое он не мог сдержать, и вместе понравилась ему, как забавное предположение.
Вечер Анны Павловны был такой же, как и первый, только новинкой, которою угощала Анна Павловна своих гостей, был теперь не Мортемар, а дипломат, приехавший из Берлина и привезший самые свежие подробности о пребывании государя Александра в Потсдаме и о том, как два высочайшие друга поклялись там в неразрывном союзе отстаивать правое дело против врага человеческого рода. Пьер был принят Анной Павловной с оттенком грусти, относившейся, очевидно, к свежей потере, постигшей молодого человека, к смерти графа Безухого (все постоянно считали долгом уверять Пьера, что он очень огорчен кончиною отца, которого он почти не знал), – и грусти точно такой же, как и та высочайшая грусть, которая выражалась при упоминаниях об августейшей императрице Марии Феодоровне. Пьер почувствовал себя польщенным этим. Анна Павловна с своим обычным искусством устроила кружки своей гостиной. Большой кружок, где были князь Василий и генералы, пользовался дипломатом. Другой кружок был у чайного столика. Пьер хотел присоединиться к первому, но Анна Павловна, находившаяся в раздраженном состоянии полководца на поле битвы, когда приходят тысячи новых блестящих мыслей, которые едва успеваешь приводить в исполнение, Анна Павловна, увидев Пьера, тронула его пальцем за рукав.
– Attendez, j'ai des vues sur vous pour ce soir. [У меня есть на вас виды в этот вечер.] Она взглянула на Элен и улыбнулась ей. – Ma bonne Helene, il faut, que vous soyez charitable pour ma рauvre tante, qui a une adoration pour vous. Allez lui tenir compagnie pour 10 minutes. [Моя милая Элен, надо, чтобы вы были сострадательны к моей бедной тетке, которая питает к вам обожание. Побудьте с ней минут 10.] А чтоб вам не очень скучно было, вот вам милый граф, который не откажется за вами следовать.
Красавица направилась к тетушке, но Пьера Анна Павловна еще удержала подле себя, показывая вид, как будто ей надо сделать еще последнее необходимое распоряжение.
– Не правда ли, она восхитительна? – сказала она Пьеру, указывая на отплывающую величавую красавицу. – Et quelle tenue! [И как держит себя!] Для такой молодой девушки и такой такт, такое мастерское уменье держать себя! Это происходит от сердца! Счастлив будет тот, чьей она будет! С нею самый несветский муж будет невольно занимать самое блестящее место в свете. Не правда ли? Я только хотела знать ваше мнение, – и Анна Павловна отпустила Пьера.
Пьер с искренностью отвечал Анне Павловне утвердительно на вопрос ее об искусстве Элен держать себя. Ежели он когда нибудь думал об Элен, то думал именно о ее красоте и о том не обыкновенном ее спокойном уменьи быть молчаливо достойною в свете.
Тетушка приняла в свой уголок двух молодых людей, но, казалось, желала скрыть свое обожание к Элен и желала более выразить страх перед Анной Павловной. Она взглядывала на племянницу, как бы спрашивая, что ей делать с этими людьми. Отходя от них, Анна Павловна опять тронула пальчиком рукав Пьера и проговорила:
– J'espere, que vous ne direz plus qu'on s'ennuie chez moi, [Надеюсь, вы не скажете другой раз, что у меня скучают,] – и взглянула на Элен.
Элен улыбнулась с таким видом, который говорил, что она не допускала возможности, чтобы кто либо мог видеть ее и не быть восхищенным. Тетушка прокашлялась, проглотила слюни и по французски сказала, что она очень рада видеть Элен; потом обратилась к Пьеру с тем же приветствием и с той же миной. В середине скучливого и спотыкающегося разговора Элен оглянулась на Пьера и улыбнулась ему той улыбкой, ясной, красивой, которой она улыбалась всем. Пьер так привык к этой улыбке, так мало она выражала для него, что он не обратил на нее никакого внимания. Тетушка говорила в это время о коллекции табакерок, которая была у покойного отца Пьера, графа Безухого, и показала свою табакерку. Княжна Элен попросила посмотреть портрет мужа тетушки, который был сделан на этой табакерке.
– Это, верно, делано Винесом, – сказал Пьер, называя известного миниатюриста, нагибаясь к столу, чтоб взять в руки табакерку, и прислушиваясь к разговору за другим столом.
Он привстал, желая обойти, но тетушка подала табакерку прямо через Элен, позади ее. Элен нагнулась вперед, чтобы дать место, и, улыбаясь, оглянулась. Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть ее плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до нее. Он слышал тепло ее тела, запах духов и скрып ее корсета при движении. Он видел не ее мраморную красоту, составлявшую одно целое с ее платьем, он видел и чувствовал всю прелесть ее тела, которое было закрыто только одеждой. И, раз увидав это, он не мог видеть иначе, как мы не можем возвратиться к раз объясненному обману.
«Так вы до сих пор не замечали, как я прекрасна? – как будто сказала Элен. – Вы не замечали, что я женщина? Да, я женщина, которая может принадлежать всякому и вам тоже», сказал ее взгляд. И в ту же минуту Пьер почувствовал, что Элен не только могла, но должна была быть его женою, что это не может быть иначе.
Он знал это в эту минуту так же верно, как бы он знал это, стоя под венцом с нею. Как это будет? и когда? он не знал; не знал даже, хорошо ли это будет (ему даже чувствовалось, что это нехорошо почему то), но он знал, что это будет.
Пьер опустил глаза, опять поднял их и снова хотел увидеть ее такою дальнею, чужою для себя красавицею, какою он видал ее каждый день прежде; но он не мог уже этого сделать. Не мог, как не может человек, прежде смотревший в тумане на былинку бурьяна и видевший в ней дерево, увидав былинку, снова увидеть в ней дерево. Она была страшно близка ему. Она имела уже власть над ним. И между ним и ею не было уже никаких преград, кроме преград его собственной воли.
– Bon, je vous laisse dans votre petit coin. Je vois, que vous y etes tres bien, [Хорошо, я вас оставлю в вашем уголке. Я вижу, вам там хорошо,] – сказал голос Анны Павловны.
И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.
Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.
В ноябре месяце 1805 года князь Василий должен был ехать на ревизию в четыре губернии. Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка) сына Анатоля, с ним вместе заехать к князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтоб женить сына на дочери этого богатого старика. Но прежде отъезда и этих новых дел, князю Василью нужно было решить дела с Пьером, который, правда, последнее время проводил целые дни дома, т. е. у князя Василья, у которого он жил, был смешон, взволнован и глуп (как должен быть влюбленный) в присутствии Элен, но всё еще не делал предложения.
«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.
| Александр Межиров | |||||||
 | |||||||
| Дата рождения: | |||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Место рождения: | |||||||
| Дата смерти: | |||||||
| Место смерти: | |||||||
| Гражданство: | |||||||
| Род деятельности: | |||||||
| Дебют: |
«Дорога далека» | ||||||
| Премии: |
| ||||||
| Награды: |
| ||||||
Александр Петрович Межиров (1923—2009) — русский советский поэт и переводчик.
Содержание
Биография
Родился 26 сентября 1923 года в Замоскворечье[1][2], в еврейской семье[3][4][5][6], переселившейся в Москву из Чернигова незадолго до его рождения: отец — юрист по профессии[7] Пинхус (Пётр) Израилевич Межиров (1888—1958) — работал в московском представительстве Черниговского крайсоюза, позже экономистом, автор книги «Цены и торговые накидки: Краткое пособие для инструкторов-ревизоров и ревизионных комиссий коопорганизаций при проверке цен» (М.: Советская торговля, 1934)[8][9]; мать — учительница немецкого языка Елизавета Семёновна Межирова (1888—1969)[10][11][12]. Семья снимала квартиру № 31 в доме № 1/39 в Лебяжьем переулке (бывший доходный дом Г. Г. Солодовникова, 1913)[13].
В самом начале Великой Отечественной войны был призван в армию и после курсов подготовки десантников в Татищево отправлен на фронт в составе 8-го парашютно-десантного корпуса. Был ранен, в госпитале переболел тифом. Служил в 1-м батальоне 864-го стрелкового полка 189-й стрелковой дивизии 42-й армии на Западном фронте[14], с 1942 года — заместитель командира стрелковой роты по политчасти[11][15] на Западном и Ленинградском фронтах, в Синявинских болотах. На фронте в 1943 году был принят в ВКП(б). Демобилизован в 1944 году после тяжёлого ранения и контузии в звании младшего лейтенанта.
После войны учился в Литературном институте им. А. М. Горького (1943—1947). Некоторе время учился на историческом факультете МГУ (1948). Член СП СССР с 1946 года. Участвовал вместе с Н. К. Старшиновым в занятиях литературного объединения И. Л. Сельвинского. Поддерживал дружеские связи с С. С. Наровчатовым.
Стихи писал с 1941 года. В послевоенные годы особенной известностью пользовалось его стихотворение «Коммунисты, вперёд!»[16]. Первый поэтический сборник «Дорога далека» вышел в 1947 году. За ним последовали сборники «Коммунисты, вперёд!» (1950), «Возвращение» (1955), «Подкова» (1957), «Ветровое стекло» (1961), «Ладожский лёд» (1965), «Лебяжий переулок» (1968) и другие, в которых поэт вновь и вновь обращался к военной теме. В конце 1980-х годов начал также писать стихи для детей. Много переводил с грузинского (И. Абашидзе, С. Чиковани), литовского (Ю. Марцинкявичюс) и других языков народов СССР[17]. Написанное в 1956 году стихотворение «Мы под Колпином скопом стоим, / Артиллерия бьёт по своим…» получило широкое хождение в самиздате[18].
Преподавал на кафедре литературного мастерства Литературного института имени А. М. Горького с 1966 года. Многие годы вёл в этом институте поэтический семинар на Высших литературных курсах (ВЛК)[19]. Оказал влияние на молодых поэтов 1960-х годов — Е. А. Евтушенко, И. И. Шкляревского, О. Г. Чухонцева, А. К. Передреева.
Имел репутацию сильного бильярдиста и картёжника[20][21][22][23][24].
25 января 1988 года на Ленинградском шоссе сбил машиной актёра Ю. С. Гребенщикова[25], после чего скрылся с места происшествия, не оказав пострадавшему первой помощи[26][27]. Данная информация оспаривается дочерью Межирова[28]. Через 3 месяца Юрий Гребенщиков скончался в больнице. Эта трагедия послужила поводом для многочисленных нападок на поэта[29]. По словам дочери поэта, Межиров очень переживал из-за случившегося[30][31].
С 1992 года проживал в США, сначала в Портленде (штат Орегон, где ранее поселились его дочь и внучка)[32][33][34], затем в Нью-Йорке[35][36]. Читал курс лекций по русской поэзии на русском отделении Портлендского университета. Делал передачи о русских поэтах на русском радио Нью-Йорка. Продолжал писать стихи[37]. Последней крупной работой поэта стала поэма «Позёмка» (1993)[38][39][40].
По некоторым источникам, последние годы жизни в Нью-Йорке страдал потерей памяти[41][42]. Скончался 22 мая 2009 года в больницe Рузвельта в Нью-Йорке[43][44]. 25 сентября 2009 года урна с прахом покойного, привезённая из США дочерью поэта, была захоронена на Переделкинском кладбище[35].
Семья
- Жена — Елена Афанасьевна (Лёля) Межирова[45].
- Дочь — Зоя Александровна Межирова (литературный псевдоним Зоя Велихова, род. 1949), поэт, эссеист; была замужем за поэтом Сергеем Алихановым, дочь Анна[46][47][48].
- Сестра — Лидия Петровна Толстоухова (1926—2002), химик-технолог, автор изобретений в области целлюлозно-бумажного производства[49][50].
- Упоминается также, что поэт состоял в родстве со скульптором Эрнстом Иосифовичем Неизвестным[51][52][53].
Книги стихов
- Избранные произведения в 2-х томах. М., 1981
- «Дорога далека» (М., 1947)
- «Новые встречи» (М., 1949)
- «Коммунисты, вперёд!» (1950, 1952)
- «Возвращение» (М., 1955)
- Разные годы. М., 1956
- Стихи. М., 1957
- «Ветровое стекло» (М.,1961)
- Стихотворения, М., 1963
- «Прощание со снегом» (М., 1964)
- «Ладожский лёд» (М.,1965)
- «Подкова» (М., 1967)
- Избранная лирика. 1967
- «Лебяжий переулок» (М.,1968)
- Стихотворения. М., 1969
- Невская Дубровка. Л., 1970
- Поздние стихи. М., 1971
- Стихотворения. М., 1973
- Тишайший снегопад. М., 1974
- Недолгая встреча. М., 1975
- Времена. М., 1976
- «Под старым небом» (М., 1976, 1977)
- «Очертания вещей» (М., 1977)
- Медальон. М., 1979
- Закрытый поворот. М., 1985
- «Проза в стихах» (Государственная премия СССР, 1982)
- «Тысяча мелочей» (М., 1984)
- «Бормотуха» (М., Правда, 1989)
- «Стихотворения» (М., 1989)
- «Избранное» (М., 1989)
- Проза в стихах. М., 1989
- Бормотуха. М., 1991
- «Позёмка» (1997)
- «Артиллерия бьёт по своим». Избранные стихотворения последних лет 2006
- «Какая музыка была!» (изд-во «Эксмо», «Золотая серия поэзии», 2014)
Книги переводов
- Стихи грузинских поэтов. / Пер. с грузинского. Тбилиси, 1952
- Книга друзей. / Пер. с грузинского. Тбилиси, 1956
- Марцинкявичюс Ю. Кровь и пепел. / Пер с литовского. Вильнюс, 1964
- Марцинкявичюс Ю. Кровь и пепел. / Пер с литовского. М., 1965
- Марцинкявичюс Ю. Кровь и пепел. / Пер с литовского. Вильнюс, 1965
- Марцинкявичюс Ю. Кровь и пепел. / Пер с литовского. М., 1966
- Марцинкявичюс Ю. Стена. / Пер с литовского. Вильнюс, 1968
- Марцинкявичюс Ю. Стена. / Пер с литовского. М., 1969
- Марцинкявичюс Ю. Миндаугас. / Пер с литовского. Вильнюс, 1973
- Марцинкявичюс Ю. Кровь и пепел. / Пер с литовского. Фрунзе, 1977
- Карим М. Не бросай огонь, Прометей! / Пер. с башкирского. Уфа, 1979
- Марцинкявичюс Ю. Кровь и пепел. / Пер с литовского. Вильнюс, 1979
- Марцинкявичюс Ю. Мажвидас. / Пер с литовского. Вильнюс, 1984
- Теснина. Из грузинской поэзии./ Пер. с грузинского. Тбилиси, 1984
- Марцинкявичюс Ю. Кровь и пепел. / Пер с литовского. М., 1987
- Оразбаев И. Наследник./ Пер. с казахского. Алма-Ата, 1988
Награды
Лауреат Государственной премии СССР (1986), Государственной премии Грузинской ССР (1987), премии имени Важа Пшавелы независимого СП Грузии (1999). В 1994 году удостоен награды Президента Соединённых Штатов Америки Билла Клинтона, которая была вручена ему в Белом Доме («Проникнутая духом партнёрства и взаимопомощи, благодарная Нация никогда не забудет Ваш несравненный личный вклад и жертвенность, проявленную во Второй мировой войне»).
Напишите отзыв о статье "Межиров, Александр Петрович"
Примечания
- ↑ [magazines.russ.ru/druzhba/2006/7/an14.html Лев Аннинский «Я лежу в пристрелянном кювете…»]: По другим данным, поэт родился в Чернигове и семья поселилась в Замосковоречье, когда он был ребёнком. См. также [www.alefmagazine.com/pub3621.html «Воин. Поэт. Эмигрант»] и [isr.rs.gov.ru/node/7992 «90 лет со дня рождения А. П. Межирова»]
- ↑ [old.lgz.ru/article/8925/ Волшебство мастера (некролог, «Литературная газета»)]: Родившийся в Чернигове, он всё детство провёл в Москве.
- ↑ [soyuzpisateley.ru/publication.php?id=168 Александр Межиров на сайте Союза писателей Москвы]: Он родился в Москве в интеллигентной еврейской семье. Далее: Межиров Александр Петрович родился 26 сентября 1923 в Москве в семье юриста.
- ↑ [www.lechaim.ru/ARHIV/111/kornilov.htm Владимир Корнилов «Были мы с войной на ты…»]
- ↑ [www.bulvar.com.ua/arch/2009/22/4a255325a4ea5/view_print/ Артиллерия бьёт по своим…]
- ↑ [trove.nla.gov.au/work/31646744?q&versionId=38369473 An anthology of Jewish-Russian literature: two centuries of dual identity in prose and poetry / edited, selected, and cotranslated, with introductory essays by Maxim D. Shrayer] [books.google.com/books?id=8a392rarhCsC&printsec=frontcover#v=onepage&q=mejirov&f=false (текст здесь)]
- ↑ [magazines.russ.ru/druzhba/2006/7/an14.html Лев Аннинский «Я лежу в пристрелянном кювете…»]: «Мой отец, юрист по профессии, был всесторонне образованным человеком» (из автобиографического очерка для «Библиотеки советской поэзии», 1968).
- ↑ [www.apartment.ru/Article/487104418.html Лебяжий пер., дом 1: Межиров Пинхус Израилевич]
- ↑ [accountology.ucoz.ru/index/mezhirov_p_i/0-11765 Отечественные бухгалтеры]
- ↑ [i.ja-static.info/w/images/c/c9/I0033907945.jpg?20130803155426 Надгробный памятник Межировых]
- ↑ 1 2 [www.litrossia.ru/archive/item/2334-oldarchive В. Огрызко «Испуг на всю жизнь: Александр Межиров» («Литературная Россия»)]: Его отец имел две специальности: юриста и врача. Мать преподавала немецкий язык.
- ↑ [2005.novayagazeta.ru/nomer/2005/35n/n35n-s32.shtml В Россию возвращаются стихи Межирова]: По словам Евгения Евтушенко, отец поэта был экономистом.
- ↑ [www.apartment.ru/Article/487104418.html Жители Москвы]: Квартира № 31 — Межиров Пинхус Изр., Пред-во Черниг. Крайсоюза, 2-99-23.
- ↑ [www.ladoga-news.ru/news?id=6917 Поэт Александр Межиров — участник боёв у Синявинских высот]
- ↑ Сергей Наровчатов. [books.google.ru/books?id=WNZfAAAAMAAJ&q=растягивались+едва+ли+не+вдвое&dq=растягивались+едва+ли+не+вдвое&hl=ru&sa=X&redir_esc=y Мы входим в жизнь: книга молодости]. — М.: Советский писатель, 1980. — С. 162. — 285 с.
- ↑ [magazines.russ.ru/znamia/2012/8/m10.html Зоя Межирова «Веяние идеала»]
- ↑ [rujen.ru/index.php/Межиров_александр_петрович А. П. Межиров в Российской еврейской энциклопедии]
- ↑ [www.newizv.ru/culture/2010-07-09/129598-malchik-iz-lebjazhego-pereulka.html Евгений Евтушенко «Мальчик из Лебяжьего переулка»]
- ↑ [www.lgz.ru/article/N50--6202--2008-12-10-/Sеdymoy-эtazh6974/ Сергей Мнацаканян «Рваное время»]
- ↑ [magazines.russ.ru/znamia/2005/10/nb23.html Александр Агеев «До и после войны»]: А Межиров на этом фоне что? — младший лейтенант после великой войны, а в мирной жизни — биллиардист, картёжник, игрок.
- ↑ [www.lgz.ru/article/N21--6276---2010-05-26-/Alеksandr-MEZhIROV%3A-%C2%ABI-v-эmigratsiyu-igrayu.-I-doigrayu-do-kontsa%C2%BB12759/ Интервью в «Литературной Газете» с дочерью поэта Зоей Межировой-Дженкинс]: Мало кто знает, что отец его друга-одноклассника начал учить двух, тогда 12-летних, мальчиков игре в карты. С тех пор игра стала страстью, забвением, освобождением. Вначале он много проигрывал, что вызывало немалые трения в семье. Той же страстью был бильярд.
- ↑ [magazines.russ.ru/slovo/2006/50/gr24.html Андрей Грицман «Одиночество гонит меня»]: Линия игрока, линия бильярда в жизни Межирова отнюдь не случайное совпадение с его поэзией, да и игра в карты тоже.
- ↑ [soyuzpisateley.ru/publication.php?id=168 Илья Кукулин «Хранитель страха и азарта»]
- ↑ [xn----7sbfjgqascncnldx1m.xn--p1ai/о-владимире-мощенко/зоя-межирова Зоя Межирова «Фарфоровая чашка»]: Ведь так любимый им бильярд, да и игра в карты, которой Межиров профессионально обучался с двенадцатилетнего возраста[…]
- ↑ [www.vz.ru/culture/2009/5/26/290272.html vz.ru Артиллерия бьёт по мёртвым]
- ↑ В. Огрызко. [litrossia.ru/2007/49/02092.html Испуг на всю жизнь: Александр Межиров]. Литературная Россия (7 декабря 2007).
- ↑ [www.hrono.ru/biograf/bio_m/mezhirov_ap.php Александр Петрович Межиров. Биография]. Хронос.
- ↑ [www.port-folio.org/2011/part8.html «И В ЭМИГРАЦИЮ ИГРАЮ. И ДОИГРАЮ ДО КОНЦА.»]
- ↑ [old.lgz.ru/article/8925/ Некролог в «Литературной газете»]
- ↑ [www.lgz.ru/article/N21--6276---2010-05-26-/Alеksandr-MEZhIROV%3A-%C2%ABI-v-эmigratsiyu-igrayu.-I-doigrayu-do-kontsa%C2%BB12759/ Александр Межиров: И в эмиграцию играю. И доиграю до конца.]. Литературная газета (2014). Проверено 2 августа 2014.
- ↑ Михаил Синельников. [lgz.ru/article/-38-6431-25-09-2013/ranniy-zvuk/ Ранний звук]. Литературная газета (25 сентября 2013). Проверено 25 сентября 2013.
- ↑ [magazines.russ.ru/continent/2009/142/zh32-pr.html Тамара Жирмунская «Гражданская война вплотную подступила…»]: Он жил в Портленде.
- ↑ [www.vestnik.com/issues/2001/1106/koi/orlov2.htm Виталий Орлов «Узкая теснина бытия земного»]
- ↑ [magazines.russ.ru/arion/2013/1/m22.html Александр Межиров «Стихи и проза из архива»]
- ↑ 1 2 [rian.ru/culture/20090925/186408540.html Прах поэта Александра Межирова захоронили на кладбище в Переделкине], РИА-Новости (25 сентября 2009). Проверено 26 сентября 2009.
- ↑ [45parallel.net/aleksandr_mezhirov/ Михаил Этельзон «От Синявинских болот до Гудзона»]
- ↑ Зоя Межирова. [magazines.russ.ru/znamia/2014/7/11m.html Невозвращенец и не эмигрант] // Журнал «Знамя». — М., 2014. — № 7.
- ↑ [www.lechaim.ru/ARHIV/207/k1.htm И. Кукулин «Хранитель страха и азарта»]
- ↑ [www.alefmagazine.com/pub3621.html Юрий Безелянский «Воин. Поэт. Эмигрант»]
- ↑ [books.google.com/books?id=qc66AAAAQBAJ&pg=PT130&lpg=PT130&dq= Борис Гасс «Люблю товарищей моих»]
- ↑ [orlita.org/нина-большакова-русский-джентльмен/ Нина Большакова «Русский джентльмен: моя встреча с Александром Межировым»]: […] знаменитый русский поэт, очень известный в России, и вот надо же, какое несчастье, память потерял!
- ↑ [7iskusstv.com/2014/Nomer6/Gass1.php Борис Гасс «Встречи с Александром Межировым»]: Александр Межиров, способный часами читать наизусть стихи в кругу друзей, на склоне лет потерял память…
- ↑ [45parallel.net/aleksandr_mezhirov/ М. Этельзон «Шар отпустив земной…»]
- ↑ [www.mocavo.com/Alexander-Mejirov-1923-2009-Social-Security-Death-Index/04384356401792381323 Social Security Death Index]
- ↑ [magazines.russ.ru/znamia/2014/7/11m.html Невозвращенец и не эмигрант]
- ↑ [www.penrussia.org/new/2014/563 Зоя Межирова]
- ↑ [www.port-folio.org/2011/part8.htm Интервью с Зоей Межировой-Дженкинс]
- ↑ [coollib.com/b/273642/read И. И. Алиханов «Дней минувших анекдоты…»]
- ↑ [www.findpatent.ru/byauthors/920407/ Патенты Л. П. Толстоуховой]
- ↑ [7iskusstv.com/2014/Nomer6/Gass1.php От дочери поэта, Зои Межировой]: Из Москвы неоднократно приезжала Лидия Петровна — родная сестра Межирова.
- ↑ [reading-hall.ru/publication.php?id=10609 Марк Вейцман «В прошедшем времени: Александр Межиров»]: Э. И. Неизвестный — двоюродный брат или, по другим данным, племянник поэта.
- ↑ [worldportrait.org/modules.php?name=Narodnayagallery&do=showpic&pid=46 Владимир Слепченко «Портрет Александра Межирова»]: […] эти попытки неоднократно делал мой племянник Эрнст Неизвестный и у него ничего не вышло.
- ↑ [www.sem40.ru/arts/report22.htm Александр Белоусов «Наша идишская культура не исчезнет»]: Также упоминается, что дядей поэта (мужем тёти, концертмейстера Зинаиды Семёновны Судаковой) был известный советский скрипач и музыкальный педагог Юлиан Абрамович Судаков ([sgpress.ru/Gost_/art61293.html Татьяна Ларцева: «Сокровенные желания исполняются»]).
Литература
- Винокурова И. Со всеми вместе // Новый мир. — 1987. — № 9;
- Глушкова Т. Мастер // Литературное обозрение. 1976. № 1;
- Казак В. Лексикон русской литературы ХХ века. — М., 1996;
- Кожинов В. Лирика военного поколения // Социалистический реализм и художественное развитие человечества. — М., 1966;
- Приходько В. Человек, пришедший с войны // Приходько В. Постижение лирики. — М., 1988;
- Пьяных М. Поэзия Александра Межирова. — Л., 1985;
- Пьяных М. // Русские писатели, ХХ век. — Ч. 2. — М., 1998;
- Таганов Л. Возраст поэта: Лирика А. Межирова // Таганов Л. На поэтических меридианах. — Ярославль, 1975;
- Урбан А. Динамика поэтического мира: Александр Межиров // Урбан А. В настоящем времени. — Л., 1984.
Ссылки
- [magazines.russ.ru/authors/m/mezhirov/ Александр Межиров] в «Журнальном зале»
- [er3ed.qrz.ru/mezhirov.htm Александр Межиров. Стихи]
- [www.russianforever.com/stixiya/authors/mezhirov.html Межиров в «Стихии»]
- [quantoforum.ru/category-56/743-mezhirov-izbrannoe?limitstart=0 Александр Межиров. Стихи разных лет]
- [poetrylibrary.ru/stixiya/435.html Евгений Евтушенко об Александре Межирове. Строфы века. Антология русской поэзии.]
- Андрей Немзер. [www.ruthenia.ru/nemzer/mejirov.html Умер Александр Межиров]
- [www.novayagazeta.ru/arts/43455.html Олег Хлебников. Загар вчерашних похорон. «Новая газета», № 106, 25—26 сентября 2009]
- [magazines.russ.ru/druzhba/2011/5/si5.html Михаил Синельников. Стих расхожий. «Дружба Народов», № 5, 2011]
- [magazines.russ.ru/ier/2009/30/su20.html Дмитрий Сухарев. Прощание с Межировым. «Иерусалимский журнал», № 30, 2009]
- [magazines.russ.ru/continent/2009/142/zh32.html Тамара Жирмунская. «Гражданская война вплотную подступила…». Памяти Александра Межирова. «Континент», № 142, 2009]
- [www.lgz.ru/article/8925/ Волшебство мастера. Некролог. «Литературная газета», № 22, 27 мая 2009]
- [magazines.russ.ru/znamia/2012/8/m10.html Зоя Межирова. Веяние идеала//Знамя, № 8, 2012]
- [magazines.russ.ru/arion/2013/1/m22.html Александр Межиров. Стихи и проза из архива. Журнал «Арион», № 1, 2013]
- [magazines.russ.ru/druzhba/2013/9/10m.html Владимир Мощенко. Запекшаяся капелька слезы. «Дружба народов», № 9, 2013]
- [lgz.ru/article/-38-6431-25-09-2013/100-vstrech/ Сергей Мнацаканян. 100 встреч] Литературная газета, № 38(6431), 2013
- [www.youtube.com/watch?v=HitGgkSTNyU Вечер в Центральном Доме литераторов, посвящённый 90-летию А. П. Межирова]
- [lgz.ru/article/-3-6446-22-01-2014/na-vsyakiy-sluchay/ На всякий случай] Литературная газета, № 3, 2014
- [www.mk.ru/culture/2014/05/07/odnoyedinoy-strasti-radi.html Одной-единой страсти ради] // Московский комсомолец, 8 мая 2014
- [magazines.russ.ru/zin/2014/3/16s.html Речь Михаила Синельникова на вечере в ЦДЛ, посвящённом А. П. Межирову] // Зинзивер, № 3(59), 2014
- [magazines.russ.ru/druzhba/2014/5/11s.html Ал. Сорокин. Фантазёр, мудрец, игрок. Воспоминания об Александре Межирове] // Дружба народов, № 5, 2014
- [www.lgz.ru/article/-50-6491-17-12-2014/tak-nado-bylo-nebu/ Сергей Каратов. Так надо было] // Литературная газета, 17 декабря 2014
Отрывок, характеризующий Межиров, Александр Петрович
– Сделай это для нее, mon cher; всё таки она много пострадала от покойника, – сказал ему князь Василий, давая подписать какую то бумагу в пользу княжны.Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:
«Vous savez, que je suis accable d'affaires et que ce n'est que par pure charite, que je m'occupe de vous, et puis vous savez bien, que ce que je vous propose est la seule chose faisable». [Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; разумеется, что я тебе говорю, есть единственно возможное.]
– Ну, мой друг, завтра мы едем, наконец, – сказал он ему однажды, закрывая глаза, перебирая пальцами его локоть и таким тоном, как будто то, что он говорил, было давным давно решено между ними и не могло быть решено иначе.
– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которой произнесены были эти слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им в случае необходимости крайнего убеждения.
– Mais, mon cher, [Но, мой милый,] я это сделал для себя, для своей совести, и меня благодарить нечего. Никогда никто не жаловался, что его слишком любили; а потом, ты свободен, хоть завтра брось. Вот ты всё сам в Петербурге увидишь. И тебе давно пора удалиться от этих ужасных воспоминаний. – Князь Василий вздохнул. – Так так, моя душа. А мой камердинер пускай в твоей коляске едет. Ах да, я было и забыл, – прибавил еще князь Василий, – ты знаешь, mon cher, что у нас были счеты с покойным, так с рязанского я получил и оставлю: тебе не нужно. Мы с тобою сочтемся.
То, что князь Василий называл с «рязанского», было несколько тысяч оброка, которые князь Василий оставил у себя.
В Петербурге, так же как и в Москве, атмосфера нежных, любящих людей окружила Пьера. Он не мог отказаться от места или, скорее, звания (потому что он ничего не делал), которое доставил ему князь Василий, а знакомств, зовов и общественных занятий было столько, что Пьер еще больше, чем в Москве, испытывал чувство отуманенности, торопливости и всё наступающего, но не совершающегося какого то блага.
Из прежнего его холостого общества многих не было в Петербурге. Гвардия ушла в поход. Долохов был разжалован, Анатоль находился в армии, в провинции, князь Андрей был за границей, и потому Пьеру не удавалось ни проводить ночей, как он прежде любил проводить их, ни отводить изредка душу в дружеской беседе с старшим уважаемым другом. Всё время его проходило на обедах, балах и преимущественно у князя Василия – в обществе толстой княгини, его жены, и красавицы Элен.
Анна Павловна Шерер, так же как и другие, выказала Пьеру перемену, происшедшую в общественном взгляде на него.
Прежде Пьер в присутствии Анны Павловны постоянно чувствовал, что то, что он говорит, неприлично, бестактно, не то, что нужно; что речи его, кажущиеся ему умными, пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко выговорит, и что, напротив, самые тупые речи Ипполита выходят умными и милыми. Теперь всё, что ни говорил он, всё выходило charmant [очаровательно]. Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать, и она только, в уважение его скромности, воздерживалась от этого.
В начале зимы с 1805 на 1806 год Пьер получил от Анны Павловны обычную розовую записку с приглашением, в котором было прибавлено: «Vous trouverez chez moi la belle Helene, qu'on ne se lasse jamais de voir». [у меня будет прекрасная Элен, на которую никогда не устанешь любоваться.]
Читая это место, Пьер в первый раз почувствовал, что между ним и Элен образовалась какая то связь, признаваемая другими людьми, и эта мысль в одно и то же время и испугала его, как будто на него накладывалось обязательство, которое он не мог сдержать, и вместе понравилась ему, как забавное предположение.
Вечер Анны Павловны был такой же, как и первый, только новинкой, которою угощала Анна Павловна своих гостей, был теперь не Мортемар, а дипломат, приехавший из Берлина и привезший самые свежие подробности о пребывании государя Александра в Потсдаме и о том, как два высочайшие друга поклялись там в неразрывном союзе отстаивать правое дело против врага человеческого рода. Пьер был принят Анной Павловной с оттенком грусти, относившейся, очевидно, к свежей потере, постигшей молодого человека, к смерти графа Безухого (все постоянно считали долгом уверять Пьера, что он очень огорчен кончиною отца, которого он почти не знал), – и грусти точно такой же, как и та высочайшая грусть, которая выражалась при упоминаниях об августейшей императрице Марии Феодоровне. Пьер почувствовал себя польщенным этим. Анна Павловна с своим обычным искусством устроила кружки своей гостиной. Большой кружок, где были князь Василий и генералы, пользовался дипломатом. Другой кружок был у чайного столика. Пьер хотел присоединиться к первому, но Анна Павловна, находившаяся в раздраженном состоянии полководца на поле битвы, когда приходят тысячи новых блестящих мыслей, которые едва успеваешь приводить в исполнение, Анна Павловна, увидев Пьера, тронула его пальцем за рукав.
– Attendez, j'ai des vues sur vous pour ce soir. [У меня есть на вас виды в этот вечер.] Она взглянула на Элен и улыбнулась ей. – Ma bonne Helene, il faut, que vous soyez charitable pour ma рauvre tante, qui a une adoration pour vous. Allez lui tenir compagnie pour 10 minutes. [Моя милая Элен, надо, чтобы вы были сострадательны к моей бедной тетке, которая питает к вам обожание. Побудьте с ней минут 10.] А чтоб вам не очень скучно было, вот вам милый граф, который не откажется за вами следовать.
Красавица направилась к тетушке, но Пьера Анна Павловна еще удержала подле себя, показывая вид, как будто ей надо сделать еще последнее необходимое распоряжение.
– Не правда ли, она восхитительна? – сказала она Пьеру, указывая на отплывающую величавую красавицу. – Et quelle tenue! [И как держит себя!] Для такой молодой девушки и такой такт, такое мастерское уменье держать себя! Это происходит от сердца! Счастлив будет тот, чьей она будет! С нею самый несветский муж будет невольно занимать самое блестящее место в свете. Не правда ли? Я только хотела знать ваше мнение, – и Анна Павловна отпустила Пьера.
Пьер с искренностью отвечал Анне Павловне утвердительно на вопрос ее об искусстве Элен держать себя. Ежели он когда нибудь думал об Элен, то думал именно о ее красоте и о том не обыкновенном ее спокойном уменьи быть молчаливо достойною в свете.
Тетушка приняла в свой уголок двух молодых людей, но, казалось, желала скрыть свое обожание к Элен и желала более выразить страх перед Анной Павловной. Она взглядывала на племянницу, как бы спрашивая, что ей делать с этими людьми. Отходя от них, Анна Павловна опять тронула пальчиком рукав Пьера и проговорила:
– J'espere, que vous ne direz plus qu'on s'ennuie chez moi, [Надеюсь, вы не скажете другой раз, что у меня скучают,] – и взглянула на Элен.
Элен улыбнулась с таким видом, который говорил, что она не допускала возможности, чтобы кто либо мог видеть ее и не быть восхищенным. Тетушка прокашлялась, проглотила слюни и по французски сказала, что она очень рада видеть Элен; потом обратилась к Пьеру с тем же приветствием и с той же миной. В середине скучливого и спотыкающегося разговора Элен оглянулась на Пьера и улыбнулась ему той улыбкой, ясной, красивой, которой она улыбалась всем. Пьер так привык к этой улыбке, так мало она выражала для него, что он не обратил на нее никакого внимания. Тетушка говорила в это время о коллекции табакерок, которая была у покойного отца Пьера, графа Безухого, и показала свою табакерку. Княжна Элен попросила посмотреть портрет мужа тетушки, который был сделан на этой табакерке.
– Это, верно, делано Винесом, – сказал Пьер, называя известного миниатюриста, нагибаясь к столу, чтоб взять в руки табакерку, и прислушиваясь к разговору за другим столом.
Он привстал, желая обойти, но тетушка подала табакерку прямо через Элен, позади ее. Элен нагнулась вперед, чтобы дать место, и, улыбаясь, оглянулась. Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть ее плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до нее. Он слышал тепло ее тела, запах духов и скрып ее корсета при движении. Он видел не ее мраморную красоту, составлявшую одно целое с ее платьем, он видел и чувствовал всю прелесть ее тела, которое было закрыто только одеждой. И, раз увидав это, он не мог видеть иначе, как мы не можем возвратиться к раз объясненному обману.
«Так вы до сих пор не замечали, как я прекрасна? – как будто сказала Элен. – Вы не замечали, что я женщина? Да, я женщина, которая может принадлежать всякому и вам тоже», сказал ее взгляд. И в ту же минуту Пьер почувствовал, что Элен не только могла, но должна была быть его женою, что это не может быть иначе.
Он знал это в эту минуту так же верно, как бы он знал это, стоя под венцом с нею. Как это будет? и когда? он не знал; не знал даже, хорошо ли это будет (ему даже чувствовалось, что это нехорошо почему то), но он знал, что это будет.
Пьер опустил глаза, опять поднял их и снова хотел увидеть ее такою дальнею, чужою для себя красавицею, какою он видал ее каждый день прежде; но он не мог уже этого сделать. Не мог, как не может человек, прежде смотревший в тумане на былинку бурьяна и видевший в ней дерево, увидав былинку, снова увидеть в ней дерево. Она была страшно близка ему. Она имела уже власть над ним. И между ним и ею не было уже никаких преград, кроме преград его собственной воли.
– Bon, je vous laisse dans votre petit coin. Je vois, que vous y etes tres bien, [Хорошо, я вас оставлю в вашем уголке. Я вижу, вам там хорошо,] – сказал голос Анны Павловны.
И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.
Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.
В ноябре месяце 1805 года князь Василий должен был ехать на ревизию в четыре губернии. Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка) сына Анатоля, с ним вместе заехать к князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтоб женить сына на дочери этого богатого старика. Но прежде отъезда и этих новых дел, князю Василью нужно было решить дела с Пьером, который, правда, последнее время проводил целые дни дома, т. е. у князя Василья, у которого он жил, был смешон, взволнован и глуп (как должен быть влюбленный) в присутствии Элен, но всё еще не делал предложения.
«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.
Категории:
- Родившиеся 26 сентября
- Родившиеся в 1923 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Москве
- Умершие 22 мая
- Умершие в 2009 году
- Умершие в Нью-Йорке
- Поэты по алфавиту
- Поэты СССР
- Поэты России XX века
- Переводчики по алфавиту
- Переводчики СССР
- Переводчики России
- Переводчики XX века
- Лауреаты Государственной премии СССР
- Кавалеры ордена Трудового Красного Знамени
- Кавалеры ордена Отечественной войны II степени
- Награждённые медалью «За оборону Москвы»
- Награждённые медалью «За оборону Ленинграда»
- Награждённые медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- Писатели по алфавиту
- Русские поэты
- Писатели-соцреалисты
- Лауреаты Государственной премии Грузинской ССР
- Выпускники Литературного института имени А. М. Горького
- Преподаватели Литературного института имени А. М. Горького
- Русские эмигранты третьей волны в США
- Переводчики поэзии на русский язык
- Члены КПСС
- Члены Союза писателей СССР
- Похороненные на Переделкинском кладбище
- Писатели-фронтовики
