Межконтинентальный узел

«Межконтинентальный узел»
Жанр:	повесть
Автор:	Юлиан Семёнов
Язык оригинала:	русский
Дата первой публикации:	1986

Повесть «Межконтинентальный узел» — продолжение хорошо известного читателям произведения Юлиана Семёнова под названием «ТАСС уполномочен заявить…». Первое издание повести выходит в свет в 1986 году, на заре разворачивающейся в СССР перестройки и гласности.

В мире продолжается жёсткое и бескомпромиссное соперничество двух сильнейших держав мира, СССР и США, и, естественно, своего апогея достигают невидимые для обычного гражданина закулисные сражения, развернувшиеся между советской и американской разведками. Между профессионалами КГБ и ЦРУ в беспощадных схватках часто решались судьбы как простого человека, так и целых стран.

Описываемые действия происходят в разных уголках земного шара, в том числе в Москве, Женеве, Западном Берлине. Вот как сам автор вспоминал некоторые моменты написания повести «Межконтинентальный узел» в своей статье [www.semenov-foundation.org/pub12-9.html «БЕСЫ В ЛОНДОНЕ» (Рецензия на книгу Питера Райта «Spy Catcher»)]:

«2. „ТАСС“ я написал в 1978 году, а в прошлом году закончил вторую повесть — „Межконтинентальный узел“, являющийся продолжением „ТАССа“. В новой повести я уделяю много места делу шпиона Пеньковского, арестованного в Москве в 1961 году, хотя действие происходит в наши дни. В процессе работы над повестью я тщательно проанализировал стенографический отчет судебного процесса над Пеньковским и пришел к выводу, что он „работал“ не один, наверняка имел преемника. Читая же Питера Райта, я понял, что он всегда подозревал Пеньковского, „коронного агента MI-5“ — все это дело — „фокус русских“. Питер Райт считает, что Пеньковский не работал ни на Лондон, ни на CIA, а всегда верно исполнял свой „долг советского гражданина“. В моей повести есть отрывок, являющийся, если хотите, правленной стенограммой моего собеседования с одним из высших офицеров КГБ, который принимал участие в „работе“ с Пеньковским. Из него явно следует, что „двойник“ так себя вести не может. Поскольку „Межконтинентальный узел“ был напечатан в Советском Союзе в 1986 году, задолго до выхода в свет „Spy Catcher“, вряд ли можно заподозрить меня в том, что я, — конечно же, под „давлением властей“, — написал свою повесть в „пику“ Райту».

Сюжет

В 1986 году советская контрразведка обращает своё внимание на необычно высокой всплеск активности резидентов ЦРУ в Москве и на основе аналитических заключений приходит к выводу, что американцы срочно решили задействовать в своей работе одного из своих совершенно секретных агентов.

Параллельно в данный отрезок времени в Женеве проходят переговоры о сокращении ядерных вооружений, у советской контрразведки возникает предположение, что эти события могут быть между собой каким-то образом связаны. И как в дальнейшем выясняется, ЦРУ активно продвигает интересы американской военной промышленности, совершенно не заинтересованной в вопросах разоружения.

Агенты ЦРУ стремятся во что бы то ни стало получить информацию о том, что СССР, прикрываясь переговорами, на самом деле разворачивает или собирается развернуть дополнительные ракеты с ядерными боеголовками. Соответствует данная информация истине или нет, американцев совершенно не интересует, главное, чтобы полученные сведения были из так называемого «надёжного источника».

Полковник Славин (главный герой произведения) приступает к поиску предателя. У него совместно с руководством сложилось мнение, что шпиона необходимо искать среди бывшего окружения Олега Пеньковского.

См. также

• ТАСС уполномочен заявить… (роман)

Ссылки

• [www.semenov-foundation.org/lib/mezhkontinentalnyiy_uzel.html/ Повесть «Межконтинентальный узел»]
• [www.semenov-foundation.org/ Культурный Фонд Юлиана Семёнова]

Отрывок, характеризующий Межконтинентальный узел

Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.