Мезоархей
Мезоархе́й (от др.-греч. μέσος — «средний» и ἀρχαῖος — «древний») — третья геологическая эра архейского эона истории Земли. Продолжалась от 3,2 до 2,8 миллиарда лет назад (датировка условная, не основана на стратиграфии)[1].
Геология и география
В мезоархее практически всю поверхность планеты занимал неглубокий океан, и вся древняя кора принадлежала океаническому типу; суша была представлена вулканическими островами, которые на протяжении среднего архея росли в численности и постепенно складывались в первые крупные участки земли с корой континентального типа (однако они состояли в основном из базальтов). Океан в ту эпоху имел зеленоватый цвет за счёт высокой концентрации растворённого двухвалентного желе́за, а также отличался высокой солёностью и температурой. Земля постепенно остывает и замедляет суточное вращение, Луна всё ещё находится близко к Земле, вызывая приливные волны до 300 метров высотой. В практически лишённой кислорода атмосфере господствуют ураганные ветры. Начиная с мезоархея, происходит активное осаждение растворённого в океане железа, что приводит к формированию его отложений и к изменению состава и цвета морской воды. Этому способствует как возросший наземный вулканизм, поставляющий в атмосферу большое количество оксида серы, так и каскад процессов, связанных с распространением фотосинтеза.
Важнейшим событием мезоархея стало начало действия механизма тектоники плит около 3 млрд л.н., что привело к ещё большему вулканизму и интенсивному росту континентальной коры (гранитного типа), так как в зонах субдукции в мантию стало поступать много воды́. Начался интенсивный тектогенез, и в течение последовавшего миллиарда лет объём континентальной коры вырос в пять раз, в начале протерозоя стабилизировавшись на приблизительно близком к современному значении. Континенты быстро увеличивались в площади и высоте также за счёт более лёгкого веса гранитов, плавающих по поверхности плотной и вязкой астеносферы[2]. Таким образом, древнейшие массивы суши впервые пришли в движение в эпоху, когда их суммарная площадь составляла не более одной пятой от современной. Первые относительно крупные блоки составили я́дра континентальных литосферных плит и называются кратонами.
Вероятно, крупнейшим участком суши в конце палеоархея была Ваальбара (остров размером с Мадагаскар, сформировавшийся ~3,6 - 3,1 млрд.л.н. в районе южного тропика), но к середине мезоархея она выросла втрое, и эту стадию тектонического развития обычно обозначают уже как праматерик Ур. Этот массив смещался к экватору и к концу мезоархея уже находился к северу от него. Части Ваальбары, которые сегодня находят в Африке и в Австралии, к тому моменту уже были отделены друг от друга, однако вместе входили в состав У́ра. Пребывая в составе то одного, то другого сверхматерика, Ур останется единым массивом земли вплоть до раскола Пангеи в начале мезозоя около 208 млн.л.н. – то есть на протяжении 2,8 млрд.л.
В начале неоархея Ур станет основой формирования первого суперконтинента – Кенорленда.
Также к середине мезоархея относится древнейший известный кратер, оставшийся от столкновения Земли с астероидом. Это событие произошло около трех миллиардов лет назад[3] на другом древнем острове, располагавшемся в районе экватора (вероятно на удалении от Ваальбары/Ура, однако он также войдёт в состав Кенорленда). Сегодня этот кратер расположен недалеко от города Маниитсок в Гренландии.
Вулканические процессы вкупе с биогенной оксигенацией ускорили остывание Планеты. К концу мезоархея относится, возможно, первое оледенение на Земле: так называемое понгольское оледенение (англ. Pongola glaciation — по названию города в ЮАР). Оно произошло 2,9 млрд лет назад.[4][5]. Таким образом, вероятно, именно в конце мезоархея на Земле впервые появились снег и лёд местного происхождения.
Биология
Усиливающийся вулканизм (подводный, но по мере разрастания суши также всё более наземный) за счёт интенсификации круговорота минеральных и органических веществ создаёт благоприятные условия для эволюции древних архей и бактерий. Доминирующей формой жизни оставались микробные сообщества. Строматолиты, найденные в Австралии, показывают, что в мезоархее на Земле существовали цианобактерии и мог уже начаться оксигенный фотосинтез.
Напишите отзыв о статье "Мезоархей"
Примечания
- ↑ [www.stratigraphy.org/ICSchart/ChronostratChart2014-10.pdf International Chronostratigraphic Chart] (англ.). International Commission on Stratigraphy (October 2014). Проверено 25 декабря 2014. [www.webcitation.org/6V4I4qZmX Архивировано из первоисточника 24 декабря 2014].
- ↑ [elementy.ru/novosti_nauki/432680/Elementnyy_sostav_kontinentalnoy_kory_pomog_datirovat_nachalo_tektoniki_plit Элементы - новости науки: Элементный состав континентальной коры помог датировать начало тектоники плит]
- ↑ Adam A. Garde, Iain McDonald, Brendan Dyck, Nynke Keulen (2012). «Searching for giant, ancient impact structures on Earth: The Mesoarchaean Maniitsoq structure, West Greenland». Earth and Planetary Science Letters 337-338: 197–210. DOI:10.1016/j.epsl.2012.04.026.
- ↑ [www.pnas.org/content/102/32/11131.long The Paleoproterozoic snowball Earth: A climate disaster triggered by the evolution of oxygenic photosynthesis]. [www.webcitation.org/6FxSJEBSv Архивировано из первоисточника 18 апреля 2013].
- ↑ [books.google.ru/books?id=58UxjDCAB24C&pg=PA22&lpg=PA22&dq=pongola+glaciation&source=bl&ots=TV9ZjPyXyY&sig=2Io-fyluJCKd92K40taxd6KnVCY&hl=ru&sa=X&ei=O2JkUa20M4X74QSm_4DgAw&sqi=2&ved=0CFQQ6AEwCQ#v=onepage&q=pongola%20glaciation&f=false The Goldilocks Planet:The 4 billion year story of Earth's climate Авторы: Jan Zalasiewicz,Mark Williams].
Литература
- Иорданский Н. Н. Развитие жизни на земле. — М.: Просвещение, 1981.
- Короновский Н.В., Хаин В.Е., Ясаманов Н.А. Историческая геология : Учебник. — М.: Академия, 2006.
- Ушаков С.А., Ясаманов Н.А. Дрейф материков и климаты Земли. — М.: Мысль, 1984.
- Ясаманов Н.А. Древние климаты Земли. — Л.: Гидрометеоиздат, 1985.
- Ясаманов Н.А. Популярная палеогеография. — М.: Мысль, 1985.
Ссылки
- [www.fio.vrn.ru/2004/7/archey.htm Развитие жизни на Земле — архейская эра]
Отрывок, характеризующий Мезоархей
– Тише, тише, разве нельзя тише? – видимо, более страдая, чем умирающий солдат, проговорил государь и отъехал прочь.Ростов видел слезы, наполнившие глаза государя, и слышал, как он, отъезжая, по французски сказал Чарторижскому:
– Какая ужасная вещь война, какая ужасная вещь! Quelle terrible chose que la guerre!
Войска авангарда расположились впереди Вишау, в виду цепи неприятельской, уступавшей нам место при малейшей перестрелке в продолжение всего дня. Авангарду объявлена была благодарность государя, обещаны награды, и людям роздана двойная порция водки. Еще веселее, чем в прошлую ночь, трещали бивачные костры и раздавались солдатские песни.
Денисов в эту ночь праздновал производство свое в майоры, и Ростов, уже довольно выпивший в конце пирушки, предложил тост за здоровье государя, но «не государя императора, как говорят на официальных обедах, – сказал он, – а за здоровье государя, доброго, обворожительного и великого человека; пьем за его здоровье и за верную победу над французами!»
– Коли мы прежде дрались, – сказал он, – и не давали спуску французам, как под Шенграбеном, что же теперь будет, когда он впереди? Мы все умрем, с наслаждением умрем за него. Так, господа? Может быть, я не так говорю, я много выпил; да я так чувствую, и вы тоже. За здоровье Александра первого! Урра!
– Урра! – зазвучали воодушевленные голоса офицеров.
И старый ротмистр Кирстен кричал воодушевленно и не менее искренно, чем двадцатилетний Ростов.
Когда офицеры выпили и разбили свои стаканы, Кирстен налил другие и, в одной рубашке и рейтузах, с стаканом в руке подошел к солдатским кострам и в величественной позе взмахнув кверху рукой, с своими длинными седыми усами и белой грудью, видневшейся из за распахнувшейся рубашки, остановился в свете костра.
– Ребята, за здоровье государя императора, за победу над врагами, урра! – крикнул он своим молодецким, старческим, гусарским баритоном.
Гусары столпились и дружно отвечали громким криком.
Поздно ночью, когда все разошлись, Денисов потрепал своей коротенькой рукой по плечу своего любимца Ростова.
– Вот на походе не в кого влюбиться, так он в ца'я влюбился, – сказал он.
– Денисов, ты этим не шути, – крикнул Ростов, – это такое высокое, такое прекрасное чувство, такое…
– Ве'ю, ве'ю, д'ужок, и 'азделяю и одоб'яю…
– Нет, не понимаешь!
И Ростов встал и пошел бродить между костров, мечтая о том, какое было бы счастие умереть, не спасая жизнь (об этом он и не смел мечтать), а просто умереть в глазах государя. Он действительно был влюблен и в царя, и в славу русского оружия, и в надежду будущего торжества. И не он один испытывал это чувство в те памятные дни, предшествующие Аустерлицкому сражению: девять десятых людей русской армии в то время были влюблены, хотя и менее восторженно, в своего царя и в славу русского оружия.
На следующий день государь остановился в Вишау. Лейб медик Вилье несколько раз был призываем к нему. В главной квартире и в ближайших войсках распространилось известие, что государь был нездоров. Он ничего не ел и дурно спал эту ночь, как говорили приближенные. Причина этого нездоровья заключалась в сильном впечатлении, произведенном на чувствительную душу государя видом раненых и убитых.
На заре 17 го числа в Вишау был препровожден с аванпостов французский офицер, приехавший под парламентерским флагом, требуя свидания с русским императором. Офицер этот был Савари. Государь только что заснул, и потому Савари должен был дожидаться. В полдень он был допущен к государю и через час поехал вместе с князем Долгоруковым на аванпосты французской армии.
Как слышно было, цель присылки Савари состояла в предложении свидания императора Александра с Наполеоном. В личном свидании, к радости и гордости всей армии, было отказано, и вместо государя князь Долгоруков, победитель при Вишау, был отправлен вместе с Савари для переговоров с Наполеоном, ежели переговоры эти, против чаяния, имели целью действительное желание мира.
Ввечеру вернулся Долгоруков, прошел прямо к государю и долго пробыл у него наедине.
18 и 19 ноября войска прошли еще два перехода вперед, и неприятельские аванпосты после коротких перестрелок отступали. В высших сферах армии с полдня 19 го числа началось сильное хлопотливо возбужденное движение, продолжавшееся до утра следующего дня, 20 го ноября, в который дано было столь памятное Аустерлицкое сражение.
До полудня 19 числа движение, оживленные разговоры, беготня, посылки адъютантов ограничивались одной главной квартирой императоров; после полудня того же дня движение передалось в главную квартиру Кутузова и в штабы колонных начальников. Вечером через адъютантов разнеслось это движение по всем концам и частям армии, и в ночь с 19 на 20 поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом 80 титысячная масса союзного войска.
Сосредоточенное движение, начавшееся поутру в главной квартире императоров и давшее толчок всему дальнейшему движению, было похоже на первое движение серединного колеса больших башенных часов. Медленно двинулось одно колесо, повернулось другое, третье, и всё быстрее и быстрее пошли вертеться колеса, блоки, шестерни, начали играть куранты, выскакивать фигуры, и мерно стали подвигаться стрелки, показывая результат движения.
Как в механизме часов, так и в механизме военного дела, так же неудержимо до последнего результата раз данное движение, и так же безучастно неподвижны, за момент до передачи движения, части механизма, до которых еще не дошло дело. Свистят на осях колеса, цепляясь зубьями, шипят от быстроты вертящиеся блоки, а соседнее колесо так же спокойно и неподвижно, как будто оно сотни лет готово простоять этою неподвижностью; но пришел момент – зацепил рычаг, и, покоряясь движению, трещит, поворачиваясь, колесо и сливается в одно действие, результат и цель которого ему непонятны.
Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих 1000 русских и французов – всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей – был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, т. е. медленное передвижение всемирно исторической стрелки на циферблате истории человечества.
