Мезопланета

Мезопланета — термин, придуманный Айзеком Азимовым для обозначения планетных тел, по величине меньше Меркурия, но крупнее Цереры. Если определять величину линейными измерениями или объёмом, мезопланеты должны быть от 1000 до 5000 км в диаметре. Под эту классификацию попадают Эрида, Плутон, Макемаке, Хаумеа, Седна, Орк и Квавар. К ним также могут присоединиться такие объекты как 2002 TC₃₀₂ и Варуна, если их размеры окажутся ближе к верхней границе текущих оценок.

Термин «мезопланета» был впервые использован Азимовым в статье «Что в имени?», впервые опубликованной в конце 1980-х в «Лос-Анджелес таймс», и в 1991 году перепечатанной в его книге «Новые возможности». В статье Азимов отметил, что в Солнечной системе имеется большое число планетных тел (в отличие от Солнца и спутников планет), и заявил, что любая выбранная граница между основными и малыми планетами произвольна. Азимов затем указал, что существует большой разрыв в размерах между Меркурием, самым малым телом, которое считалось несомненно представителем основных планет, и Церерой, крупнейшим телом, которое считалось несомненно представителем малых планет. Только одно планетное тело из известных в то время, Плутон, попадает в этот интервал. Вместо того чтобы произвольным образом отнести Плутон к числу основных или малых планет, Азимов предложил любые планетные тела, по размеру занимающее промежуточное положение между Меркурием и Церерой, именовать мезопланетами (др.-греч. μέσος — средний, промежуточный).

С 2000 года было открыто несколько транснептуновых объектов, по размеру меньше Меркурия, но больше Цереры. Это подкрепляет доводы в пользу особой категории небесных тел, такой как мезопланеты.

В 2006 году Международный астрономический союз принял определение для категории карликовых планет, в которую вошли Церера, Плутон, Эрида, а позднее Макемаке и Хаумеа.

Термин Азимова не следует путать с термином «мезопланета» как класса жизнепригодности планеты.

См. также

• Астероид
• Карликовая планета

Отрывок, характеризующий Мезопланета

Ростов, не отвечая, тряхнул по солдатскому Георгиевскому кресту, висевшему на снурках мундира, и, указывая на свою подвязанную руку, улыбаясь, взглянул на Берга.
– Как видишь, – сказал он.
– Вот как, да, да! – улыбаясь, сказал Борис, – а мы тоже славный поход сделали. Ведь ты знаешь, его высочество постоянно ехал при нашем полку, так что у нас были все удобства и все выгоды. В Польше что за приемы были, что за обеды, балы – я не могу тебе рассказать. И цесаревич очень милостив был ко всем нашим офицерам.
И оба приятеля рассказывали друг другу – один о своих гусарских кутежах и боевой жизни, другой о приятности и выгодах службы под командою высокопоставленных лиц и т. п.
– О гвардия! – сказал Ростов. – А вот что, пошли ка за вином.
Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…
– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
– Ах, помилуйте, граф, я очень понимаю, – сказал Берг, вставая и говоря в себя горловым голосом.
– Вы к хозяевам пойдите: они вас звали, – прибавил Борис.
Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты.