Мейер, Адольф де

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Адольф де Мейер (фр.  Adolphe Edward Sigismund de Meyer, 1868, Париж — 1946, Лос-Анджелес) — французский фотограф, художник, коллекционер искусства.





Биография

Отец — парижский банкир немецко-еврейского происхождения, мать — родом из Шотландии. Учился в Дрездене. В 1893 стал членом Королевского фотографического общества Великобритании. В 1899 женился на светской красавице Ольге Караччоло, крёстным отцом (а по слухам — и реальным отцом) которой был король Эдуард VII. Брак был союзом по расчету, поскольку Мейер отличался гомосексуальными наклонностями, а его жена была бисексуальной. Близость к королю сыграла Мейеру хорошую службу: по просьбе Эдуарда VII король Саксонии Фридрих Август пожаловал фотографу титул барона. В 1914 Мейер вместе с женой переехал в США, где работал на модные журналы Vogue, Vanity Fair, Harper’s Bazaar. В 1922 вернулся в Париж и прожил там до войны. Возвратившись в 1939 в США, он почувствовал себя и своё искусство живым анахронизмом.

Модели

Среди моделей Мейера были король Эдуард VII, Мэри Пикфорд, Нелли Мельба, светские дамы эпохи. Он оставил ряд фотографий своей жены.

Наследие и признание

Большинство работ Мейера погибло в годы войны. Известный фотограф Сесил Битон назвал Мейера Дебюсси фотографии. Его сближают с пикториализмом.

Напишите отзыв о статье "Мейер, Адольф де"

Литература

  • Meyer A. de. Of passions and tenderness: portraits of Olga. Marina del Rey: Greystone Books, 1992
  • Ehrenkranz A. A singular elegance: the photographs of Baron Adolph de Meyer. San Francisco: San Francisco Chronicle Books u.a., 1994

Ссылки

  • [www.npg.org.uk/live/search/person.asp?LinkID=mp07791&role=art Фотографии Адольфа де Мейера]
  • [broadway.cas.sc.edu/index.php?action=showPhotographer&id=55 Фотографии Адольфа де Мейера]


Отрывок, характеризующий Мейер, Адольф де

– Я думаю… – сказал Пьер. – Ему нечего прощать… Ежели бы я был на его месте… – По связи воспоминаний, Пьер мгновенно перенесся воображением к тому времени, когда он, утешая ее, сказал ей, что ежели бы он был не он, а лучший человек в мире и свободен, то он на коленях просил бы ее руки, и то же чувство жалости, нежности, любви охватило его, и те же слова были у него на устах. Но она не дала ему времени сказать их.
– Да вы – вы, – сказала она, с восторгом произнося это слово вы, – другое дело. Добрее, великодушнее, лучше вас я не знаю человека, и не может быть. Ежели бы вас не было тогда, да и теперь, я не знаю, что бы было со мною, потому что… – Слезы вдруг полились ей в глаза; она повернулась, подняла ноты к глазам, запела и пошла опять ходить по зале.
В это же время из гостиной выбежал Петя.
Петя был теперь красивый, румяный пятнадцатилетний мальчик с толстыми, красными губами, похожий на Наташу. Он готовился в университет, но в последнее время, с товарищем своим Оболенским, тайно решил, что пойдет в гусары.
Петя выскочил к своему тезке, чтобы переговорить о деле.
Он просил его узнать, примут ли его в гусары.
Пьер шел по гостиной, не слушая Петю.
Петя дернул его за руку, чтоб обратить на себя его вниманье.
– Ну что мое дело, Петр Кирилыч. Ради бога! Одна надежда на вас, – говорил Петя.
– Ах да, твое дело. В гусары то? Скажу, скажу. Нынче скажу все.
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.