Мейер, Пётр Петрович

Петр Петрович Мейер
Ростовский-на-Дону градоначальник
15 августа 1916 — 1 мая 1917
Предшественник:	Михаил Степанович Комиссаров
Преемник:	Павел Тимофеевич Семёнов
Рождение:	10 октября 1860(1860-10-10)
Смерть:	4 декабря 1925(1925-12-04) (65 лет) Белград, Югославия
Военная служба
Годы службы:	1878—1920
Принадлежность:	Российская империя Российская империя
Род войск:	Гвардия, пехота
Звание:	генерал-лейтенант
Награды:	1-й ст. 3-й ст. 3-й ст. 3-й ст.

Пётр Петро́вич Ме́йер (10 октября 1860 — 4 декабря 1925) — генерал-лейтенант, Ростовский-на-Дону градоначальник в 1916—1917 гг.

Биография

Православный. Из дворян Санкт-Петербургской губернии.

Окончил Петербургскую военную гимназию (1878) и 1-е военное Павловское училище (1880), откуда был выпущен прапорщиком в Санкт-Петербургский гренадерский полк.

Чины: подпоручик (за отличие, 1884), поручик (1888), штабс-капитан гвардии (1893), капитан армии (за отличие, 1898), подполковник (за отличие, 1900), полковник (за отличие, 1903), генерал-майор (за отличие, 1909).

15 марта 1898 года был назначен и.д. штаб-офицера при Варшавском губернаторе, а 14 января 1901 — штаб-офицером при канцелярии помощника Варшавского генерал-губернатора. С 10 декабря 1902 года состоял Виленским полицмейстером, а 9 мая 1905 был назначен Варшавским обер-полицмейстером.

15 августа 1916 года занял пост Ростовского-на-Дону градоначальника. После Февральской революции, 1 мая 1917 был уволен от службы по болезни с производством в генерал-лейтенанты.

Во время Гражданской войны был Севастопольским градоначальником (1920).

В эмиграции в Югославии. Умер в 1925 году Белграде. Похоронен на Новом кладбище.

Награды

• Орден Святого Станислава 3-й ст. (1890);
• Орден Святой Анны 3-й ст. (1896);
• Орден Святого Владимира 3-й ст. (1912);
• Орден Святого Станислава 1-й ст. (1914).

Иностранные:

• прусский орден Короны 4-й ст. (1887);
• прусский орден Короны 3-й ст. (1897).

Ссылки

• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=356 Мейер, Пётр Петрович] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»
• [regiment.ru/bio/M/195.htm Биография на сайте «Русская императорская армия»]

Отрывок, характеризующий Мейер, Пётр Петрович

– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.