Мейер, Расс

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Мейер, Русс»)
Перейти к: навигация, поиск
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
Расс Мейер
Russ Meyer
Имя при рождении:

Russell Albion Meyer

Дата рождения:

21 марта 1922(1922-03-21)

Место рождения:

Окленд, США

Дата смерти:

18 сентября 2004(2004-09-18) (82 года)

Место смерти:

Лос-Анджелес, США

Гражданство:

США США

Профессия:

кинорежиссёр, сценарист, продюсер, фотограф, оператор, актёр

Карьера:

19502001

Направление:

сексплотэйшн
малобюджетное кино

Рассел Альбион «Расс» Мейер (англ. Russell Albion "Russ" Meyer 21 марта 1922 — 18 сентября 2004) — американский режиссёр, сценарист, оператор, продюсер, актёр и фотограф.



Биография

Родился в Окленде в семье полицейского и медсестры.

Первые любительские киноработы сняты им в возрасте 15 лет, об этом известно, поскольку он выиграл школьный конкурс.

Расс Мейер был участником Второй мировой войны, воевал в Армии США в качестве фронтового кинооператора. Доступны снятые им на войне документальные материалы.

После демобилизации работал фотографом. Расс Мейер стал одним из первых штатных фотографов журнала Playboy. Он много «тусуется», снимает короткометражки.

В 1952 году женится на будущем продюсере своих картин красотке Эвелин Тёрнер (известна как Ив Мейер). Этот брак распался в 1969 году. В 1970—1975 годах Мейер состоял в браке с Эдди Вильямс — одной из трех «кисок» из Faster, Pussycat! Kill! Kill!.

Творчество

Первый его полнометражный фильм «Аморальный мистер Тис» (англ. The Immoral Mr. Teas, 1959) приносит более миллиона долларов в прокате. Это позволило Расу стать одним из первых в истории независимых кинорежиссёров. В последующие годы, реализуя свои творческие замыслы, Расу удалось создать целую кино-вселенную, полную подлинного эротизма, сильных чувств, тонкой иронии, острой социальной критики и прочих штампов, а также настоящего, 100%-го безумия.

Вершинами его творчества по праву считаются ленты «Мочи, мочи их, киска!» (англ. Faster, Pussycat! Kill! Kill!) а также «Психо на мопедо» или «Безумные мотоциклисты» (англ. Motor Psycho). Мейер возвел жанр сексплотэйшн на пьедестал, задав столь высокую планку качества, что до настоящего времени ни один из режиссёров такого рода кино, за исключением, пожалуй, Квентина Тарантино, не приблизился к его лучшим работам по уровню исполнения и глубине проработки как сюжета, так и характеров.

Своеобразный киноязык Мейера препятствует восприятию его творчества в России. Для популярного кино он слишком стар, а для артхауса, в нашем понимании, у него, попросту говоря, слишком большие сиськи. При этом, его кино не просто качественно. Будучи настоящим новатором жанра, режиссёр собирает из самых обыденных, банальных до зевоты и пошлых сюжетов эпические по своей силе полотна и лишь уже упомянутые прекрасные груди, тонкие талии и простые, как правда, лица его героинь мешают проникнуть в этот особый мир большинству российских любителей «интеллектуального» кино.

Постоянным соавтором Мейера с конца 60-х годов становится широко известный сегодня американский кинокритик Роджер Эберт. Он написал сценарии трех картин, в том числе «За пределами долины кукол».

Расс Мейер является во многих случаях одновременно режиссёром и оператором своих картин, при этом он принципиально практически не использовал «движущуюся камеру», снимая со статических точек и добивался эффекта движения использованием трансфокатора.

Творчество Раса Мейера часто обсуждается в контексте BDSM, психоанализа и феминизма. В США широко дискутировался вопрос, являются ли его героини, часто жестко доминирующие над мужчинами, символом превосходства «слабого» пола над «сильным».

Фильмография

Напишите отзыв о статье "Мейер, Расс"

Отрывок, характеризующий Мейер, Расс

– Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]
Пьер молчал.
– Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]
Пьер, ничего не понимая и молча, застенчиво краснея, смотрел на княгиню Анну Михайловну. Переговорив с Пьером, Анна Михайловна уехала к Ростовым и легла спать. Проснувшись утром, она рассказывала Ростовым и всем знакомым подробности смерти графа Безухого. Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца. «C'est penible, mais cela fait du bien; ca eleve l'ame de voir des hommes, comme le vieux comte et son digne fils», [Это тяжело, но это спасительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын,] говорила она. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом.


В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз.