Мейнленд (Шетландские острова)
Поделись знанием:
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.
Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»
Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.
Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.
После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
Этот фланговый марш не только не мог бы принести какие нибудь выгоды, но мог бы погубить русскую армию, ежели бы при том не было совпадения других условий. Что бы было, если бы не сгорела Москва? Если бы Мюрат не потерял из виду русских? Если бы Наполеон не находился в бездействии? Если бы под Красной Пахрой русская армия, по совету Бенигсена и Барклая, дала бы сражение? Что бы было, если бы французы атаковали русских, когда они шли за Пахрой? Что бы было, если бы впоследствии Наполеон, подойдя к Тарутину, атаковал бы русских хотя бы с одной десятой долей той энергии, с которой он атаковал в Смоленске? Что бы было, если бы французы пошли на Петербург?.. При всех этих предположениях спасительность флангового марша могла перейти в пагубность.
В третьих, и самое непонятное, состоит в том, что люди, изучающие историю, умышленно не хотят видеть того, что фланговый марш нельзя приписывать никакому одному человеку, что никто никогда его не предвидел, что маневр этот, точно так же как и отступление в Филях, в настоящем никогда никому не представлялся в его цельности, а шаг за шагом, событие за событием, мгновение за мгновением вытекал из бесчисленного количества самых разнообразных условий, и только тогда представился во всей своей цельности, когда он совершился и стал прошедшим.
На совете в Филях у русского начальства преобладающею мыслью было само собой разумевшееся отступление по прямому направлению назад, то есть по Нижегородской дороге. Доказательствами тому служит то, что большинство голосов на совете было подано в этом смысле, и, главное, известный разговор после совета главнокомандующего с Ланским, заведовавшим провиантскою частью. Ланской донес главнокомандующему, что продовольствие для армии собрано преимущественно по Оке, в Тульской и Калужской губерниях и что в случае отступления на Нижний запасы провианта будут отделены от армии большою рекою Окой, через которую перевоз в первозимье бывает невозможен. Это был первый признак необходимости уклонения от прежде представлявшегося самым естественным прямого направления на Нижний. Армия подержалась южнее, по Рязанской дороге, и ближе к запасам. Впоследствии бездействие французов, потерявших даже из виду русскую армию, заботы о защите Тульского завода и, главное, выгоды приближения к своим запасам заставили армию отклониться еще южнее, на Тульскую дорогу. Перейдя отчаянным движением за Пахрой на Тульскую дорогу, военачальники русской армии думали оставаться у Подольска, и не было мысли о Тарутинской позиции; но бесчисленное количество обстоятельств и появление опять французских войск, прежде потерявших из виду русских, и проекты сражения, и, главное, обилие провианта в Калуге заставили нашу армию еще более отклониться к югу и перейти в середину путей своего продовольствия, с Тульской на Калужскую дорогу, к Тарутину. Точно так же, как нельзя отвечать на тот вопрос, когда оставлена была Москва, нельзя отвечать и на то, когда именно и кем решено было перейти к Тарутину. Только тогда, когда войска пришли уже к Тарутину вследствие бесчисленных дифференциальных сил, тогда только стали люди уверять себя, что они этого хотели и давно предвидели.
| Мейнленд англ. Mainland | |
 | |
| 60°19′ с. ш. 01°16′ з. д. / 60.317° с. ш. 1.267° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=60.317&mlon=-1.267&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 60°19′ с. ш. 01°16′ з. д. / 60.317° с. ш. 1.267° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=60.317&mlon=-1.267&zoom=9 (O)] (Я) | |
| Архипелаг | Шетландские острова |
| Акватория | Атлантический океан |
| Страна |  Великобритания |
| Регион | Шотландия |
| Район | Шетланд |
| Площадь | 970 км² |
| Наивысшая точка | 450 м |
| Население (2013 год) | 18 765 чел. |
| Плотность населения | 19,345 чел./км² |
Мейнленд (англ. Mainland) — крупнейший по площади, «главный» остров Шетландского архипелага, Шетландии[1] - страны, расположенной ка северу от Шотландии, и много веков входящей в её состав.
Содержание
История
См. также: История Норвегии
См. также: История Шотландии
В 874 г. Мейнленд, как и весь архипелаг, завоёван был норвежским королём Харальдом Косматым. С той поры много веков Шетландией владели норвежские монархи. 2 августа 1379 года король Хокон VI возвёл шотландского аристократа Генри Синклера в ярлы Оркнэ[2] и назначил его же губернатором Шетландии. В сентябре 1389 года на Мейнленде произошло кровавое столкновение губернатора Синклера с его кузеном, шетландским магнатом Мэйлисом Спаррой, который вероломно напал на Синклера. В итоге же, как повествует Исландская летопись,
|
Мэйлис Спарра, вместе с семью другими, был убит в Шетландии ярлом Оркнэ. (…) Из той стычки уцелел один человек, слуга, который вместе с шестью людьми [Спарры[3]] спас свою жизнь, уплыв в Норвегию на 6-вёсельной лодке. | 
|
Осенью того же 1389 года Генри Синклер сделался суверенным государем[4]. В 1392 году Генри Синклер двинул Оркнейский флот на отвоевание Шетландии. После чего назначил губернатором Шетландии адмирала Николо Дзено, венецианца[5]. Резиденция Дзено располагалась на острове Мейнленд.
В 1993 году у южного берега острова Мейнленд потерпел крушение танкер MV Braer, в результате чего произошла утечка нефти объёмом 84 700 тонн.
География
Площадь острова составляет 970 км²,[6]. Наивысшая точка — гора Ронас-Хилл, 450 метров над уровнем моря.
Через южную часть острова проходит 60-я параллель северной широты.
Береговая линия
Омывается на востоке Северным морем, на западе Атлантическим океаном. В северный берег острова глубоко врезана бухта Саллом-Во, в западный берег — залив Сент-Магнус, в южный берег — бухта Пул-оф-Вирки. Крутые, из темно-серых скал, берега со множеством выдолбленных водой гротов и пещер придают острову Мейнленд суровый вид. От острова Йелл Мейнленд отделён проливом Йелл-Саунд.
Вершины
Вершины:
- Ронас-Хилл, 450 метров над уровнем моря.
- Ройл-Филд, 293 метра.
- Скалла-Филд, 281 метр.
- Сэнднесс-Хилл, 249 метров.
Полуострова
Южную часть острова образует полуостров, к югу завершающийся мысами Самборо-Хед и Несс-оф-Берджи. Северо-западную часть острова образует полуостров Нортмейвин, соединённый с остальной частью острова узким перешейком Мейвис-Гринд.
Соседние острова
См. также: Список Шетландских островов
Окружён множеством небольших островов. С островом Сент-Ниниенс соединён томболо. С островами Макл-Ро и Трондра соединён мостами. Через остров Трондра в свою очередь соединён мостами с островами Ист-Берра и Уэст-Берра.
Озёра
Озёра:
Население
На острове проживают 18 765 человек (2013 год), при средней плотности населения 19 чел./км². Крупнейший населённый пункт — Леруик (более 9 тысяч человек).
Населённые пункты
Населённые пункты:
Экономика
В центре острова идёт строительство ветряной электростанции «Viking Wind Farm», 103 турбины. Электростанцию планируется построить к 2018 году[7][8].
Транспорт
Аэропорты
Аэропорты — Самборо, Скатста и Тингуолл.
Паромы
Паромы компании «NorthLink Ferries» связывают Леруик с Абердином в основной части Шотландии и Керкуоллом на Оркнейских островах[9].
Внутри архипелага Мейнленд связан с соседними островами паромами компаний «Shetland Islands Council Ferries»[10] и «BK Marine»[11]:
- Тофт — Улста, остров Йелл.
- Видлин — группа островов Аут-Скеррис.
- Видлин — Симбистер, остров Уолси.
- Лаксо — Симбистер, остров Уолси.
- Уэст-Берраферт — остров Папа-Стур.
- Уолс — остров Фула.
- Леруик — группа островов Аут-Скеррис.
- Леруик — остров Брессей.
- Леруик — остров Фэр-Айл.
- Грутнесс — остров Фэр-Айл.
Автодороги
Автодорога «A970» пересекает остров в направлении с севера на юг от деревни Норт-Ро до аэропорта Самборо. От деревни Хиллсайд в северном направлении в деревню Тофт и через две паромные переправы на остров Анст ведёт дорога «A968».
Политика
Остров управляется советом Шетландских островов, состоящим из 22 депутатов, избранных в 7 округах[12].
Культура
На острове жил скрипач и композитор Том Андерсон (1910-1991)[13].
Достопримечательности
- Ярлсхоф — доисторический памятник III тыс. до н. э. Вместе с расположенным неподалеку памятником Олд-Скатнесс и островом Мауса с его брохом составляет объект, в 2012 году объявленный официальным кандидатом на включение в список всемирного наследия ЮНЕСКО Mousa, Old Scatness and Jarlshof: the Zenith of Iron Age Shetland (англ.)[14].
- Замок Скалловей построен в 1600 году Патриком Стюартом, 2-м графом Оркнейским в деревне Скалловей. В 1971 году включён в список архитектурных памятников категории «A»[15].
- Форт Шарлотт в Леруике построен в 1665—1667 годах Робертом Милном во время Второй англо-голландской войны. В 1971 году включён в список архитектурных памятников категории «A»[16].
- Олд-Хаа-оф-Скалловей — усадьба 1750 года постройки. В 1974 году включена в список архитектурных памятников категории «A»[17].
- Хаа-оф-Сэнд — усадьба 1754 года постройки. В 1971 году включена в список архитектурных памятников категории «A»[18].
- Лодберри — группа жилых и коммерческих помещений на берегу бухты в Леруике, построена в конце XVIII века. В 1971 году включена в список архитектурных памятников категории «A»[19].
- Маяк на мысе Самборо-Хед в южной части острова построен в 1821 году инженером Робертом Стивенсоном. В 1977 году маяк и окружающие его постройки включёны в список архитектурных памятников категории «A»[20].
- Куиндейл-Милл — водяная мельница 1867 года постройки. В 1977 году включена в список архитектурных памятников категории «A»[21].
См. также
Напишите отзыв о статье "Мейнленд (Шетландские острова)"
Примечания
- ↑ Данный топоним многократно встречается в латиноязычной литературе (в частности, «Shetlandia» на карте З. Г. Хипшмана).
- ↑ «Таково русское собирательное имя Оркнейского архипелага в единственном числе. (...) Транскрипция Оркнэ для топонима "Orkney" была выбрана известной переводчицей М. В. Лучицкой (ПСС Б. Бьёрнсона, Киев, 1900 г.)» - Козубский К. Э. «Обретение Америки».
- ↑ Вставлено по смыслу.
- ↑
- Козубский К. Э. «Обретение Америки».
Князь Генри I (Prince Henry I), властелин Оркнэ, вошёл (de facto) в число суверенных европейских монархов.
- ↑ Козубский К. Э. «Обретение Америки».
- ↑ Третий по величине остров Шотландии и пятый по величине остров Британской группы.
- ↑ [www.theguardian.com/environment/2012/apr/04/shetland-islands-windfarm-scotland-energy Ветряная электростанция «Viking Wind Farm»]
- ↑ [www.vikingenergy.co.uk/project-timeline.asp Сроки строительства]
- ↑ [www.northlinkferries.co.uk/timetables/ Паромы компании «NorthLink Ferries»]
- ↑ [www.shetland.gov.uk/ferries/mapofservices.asp Паромы компании «Shetland Islands Council Ferries»]
- ↑ [www.bkmarine.org/ Паромы компании «BK Marine»]
- ↑ [www.shetland.gov.uk/about_your_councillors/ Совет Шетландских островов]
- ↑ [www.shetland-music.com/prominent_artists/artists_of_the_past/dr_tom_anderson_%281910-1991%29/ Том Андерсон]
- ↑ [whc.unesco.org/fr/listesindicatives/5677/ ЮНЕСКО.]
- ↑ [hsewsf.sedsh.gov.uk/hslive/hsstart?P_HBNUM=18559 Замок Скалловей]
- ↑ [hsewsf.sedsh.gov.uk/hslive/hsstart?P_HBNUM=37255 Форт Шарлотт]
- ↑ [hsewsf.sedsh.gov.uk/hslive/hsstart?P_HBNUM=18558 Олд-Хаа-оф-Скалловей]
- ↑ [hsewsf.sedsh.gov.uk/hslive/hsstart?P_HBNUM=18693 Хаа-оф-Сэнд]
- ↑ [hsewsf.sedsh.gov.uk/hslive/hsstart?P_HBNUM=37242 Лодберри]
- ↑ [hsewsf.sedsh.gov.uk/hslive/hsstart?P_HBNUM=5442 Маяк на мысе Самборо-Хед]
- ↑ [hsewsf.sedsh.gov.uk/hslive/hsstart?P_HBNUM=5417 Куиндейл-Милл]
Ссылки
- [www.shetland.gov.uk Официальный сайт Шетландских островов]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
| Шетландские острова | |
|---|---|
| Обитаемые острова: Анст | Брессей | Брурей | Вейла | Ист-Берра | Йелл | Макл-Ро | Мейнленд | Папа-Стур | Трондра | Уолси | Уэст-Берра | Фетлар | Фула | Фэр-Айл | Хусей | |
|
| |
| Населённые пункты: Болтасаунд | Баста | Брей | Видлин | Гатчер | Грутнесс | Леруик | Моссбанк | Симбистер | Скалловей | Тофт | Улста | Уолс | Харолдсуик | Эйт | |
|
| |
| Аэропорты: Самборо | Скатста | Тингуолл Памятники: Ярлсхоф | |
Отрывок, характеризующий Мейнленд (Шетландские острова)
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.
Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»
Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.
Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.
После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
Этот фланговый марш не только не мог бы принести какие нибудь выгоды, но мог бы погубить русскую армию, ежели бы при том не было совпадения других условий. Что бы было, если бы не сгорела Москва? Если бы Мюрат не потерял из виду русских? Если бы Наполеон не находился в бездействии? Если бы под Красной Пахрой русская армия, по совету Бенигсена и Барклая, дала бы сражение? Что бы было, если бы французы атаковали русских, когда они шли за Пахрой? Что бы было, если бы впоследствии Наполеон, подойдя к Тарутину, атаковал бы русских хотя бы с одной десятой долей той энергии, с которой он атаковал в Смоленске? Что бы было, если бы французы пошли на Петербург?.. При всех этих предположениях спасительность флангового марша могла перейти в пагубность.
В третьих, и самое непонятное, состоит в том, что люди, изучающие историю, умышленно не хотят видеть того, что фланговый марш нельзя приписывать никакому одному человеку, что никто никогда его не предвидел, что маневр этот, точно так же как и отступление в Филях, в настоящем никогда никому не представлялся в его цельности, а шаг за шагом, событие за событием, мгновение за мгновением вытекал из бесчисленного количества самых разнообразных условий, и только тогда представился во всей своей цельности, когда он совершился и стал прошедшим.
На совете в Филях у русского начальства преобладающею мыслью было само собой разумевшееся отступление по прямому направлению назад, то есть по Нижегородской дороге. Доказательствами тому служит то, что большинство голосов на совете было подано в этом смысле, и, главное, известный разговор после совета главнокомандующего с Ланским, заведовавшим провиантскою частью. Ланской донес главнокомандующему, что продовольствие для армии собрано преимущественно по Оке, в Тульской и Калужской губерниях и что в случае отступления на Нижний запасы провианта будут отделены от армии большою рекою Окой, через которую перевоз в первозимье бывает невозможен. Это был первый признак необходимости уклонения от прежде представлявшегося самым естественным прямого направления на Нижний. Армия подержалась южнее, по Рязанской дороге, и ближе к запасам. Впоследствии бездействие французов, потерявших даже из виду русскую армию, заботы о защите Тульского завода и, главное, выгоды приближения к своим запасам заставили армию отклониться еще южнее, на Тульскую дорогу. Перейдя отчаянным движением за Пахрой на Тульскую дорогу, военачальники русской армии думали оставаться у Подольска, и не было мысли о Тарутинской позиции; но бесчисленное количество обстоятельств и появление опять французских войск, прежде потерявших из виду русских, и проекты сражения, и, главное, обилие провианта в Калуге заставили нашу армию еще более отклониться к югу и перейти в середину путей своего продовольствия, с Тульской на Калужскую дорогу, к Тарутину. Точно так же, как нельзя отвечать на тот вопрос, когда оставлена была Москва, нельзя отвечать и на то, когда именно и кем решено было перейти к Тарутину. Только тогда, когда войска пришли уже к Тарутину вследствие бесчисленных дифференциальных сил, тогда только стали люди уверять себя, что они этого хотели и давно предвидели.
