Верхнесаксонский диалект
Возможно, эта статья содержит оригинальное исследование. Добавьте ссылки на источники, в противном случае она может быть выставлена на удаление.
Дополнительные сведения могут быть на странице обсуждения. (22 сентября 2012) |
Верхнесаксонский диалект | |
Самоназвание: |
Obersächsisch |
---|---|
Страны: | |
Регионы: | |
Классификация | |
Категория: |
Языки Евразии |
См. также: Проект:Лингвистика |
Верхнесаксо́нский диале́кт (нем. Obersächsisch) — один из диалектов восточного наречия средненемецких диалектов немецкого языка. Лингвисты включают его в тюрингско-верхнесаксонскую диалектную группу (преимущественно как Meißenisch по городу Майсен, то есть «ма́йсенский диалект») восточносредненемецких диалектов[1]. Распространён в Восточной Германии (земля Саксония и отчасти Саксония-Ангальт). Является основой немецкого литературного языка.
Употребление верхнесаксонского имеет не очень широкое хождение.кабареты и комические сценки. В данном случае он используется, прежде всего, для того, чтобы представить типично ГДР-овского жителя или провести разграничение между прусскими и курфюршескими саксонскими представителями. Использование диалекта в театре или на телевидении чаще всего искажено вследствие имитации верхнесаксонского носителями других диалектов.
Его основные сферы применения — это немецкиеНапишите отзыв о статье "Верхнесаксонский диалект"
Примечания
- ↑ Ludwig Erich Schmitt (Hrsg.): Germanische Dialektologie. Franz Steiner, Wiesbaden 1968, S. 143
См. также
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 7 июля 2014 года. |
Это заготовка статьи об одном из языков мира. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Отрывок, характеризующий Верхнесаксонский диалект
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.
На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.