Мекленбургско-переднепомеранские диалекты
| Мекленбургско-переднепомеранские диалекты | |
| Самоназвание: |
Mękelborgsch-Vörpommersch |
|---|---|
| Страны: | |
| Регионы: | |
| Классификация | |
| Категория: | |
| Письменность: | |
| См. также: Проект:Лингвистика | |
Мекленбу́ргско-переднепомера́нские диалекты (нем. Mecklenburgisch-Vorpommersch; в диалекте — Mękelborgsch und Vörpommersch) — эта группа диалектов нижненемецкого языка, входящих в восточнонижненемецкую группу диалектов. Распространены в основном в современной немецкой федеральной земле Мекленбург-Передняя Померания. Все диалекты группы очень похожи друг на друга и не обладают строго определёнными границами, которые бы позволили определить зоны перехода.
Характерной чертой восточнонижненемецких диалектов является то, что отсутствует происходящее из древнесаксонского окончание -t для глаголов во множественном числе. Вместо этого глагол получает окончание -(e)n, что сближает его с верхненемецким.
Содержание
Территория распространения
- Мекленбургский (Mecklenburgisch)
- Мекленбург-шверинский (Mecklenburg-Schwerinerisch) — в районе городов Шверин, Росток, Висмар, Гюстров
- Мекленбург-штрелицкий (Mecklenburg-Strelitzsch) — в районе городов Нойштрелиц, Нойбранденбург
- Переднепомеранский (Vorpommersch) — в районе Штральзунда, Грайфсвальда и Анклама
- Западно-мекленбургский / Восточно-гольштейнский (Westmecklenburgisch / Ostholsteinisch)
На западе мекленбургский переходит в гольштейнский. Он имеет с мекленбургским определённые сходства, которые в Гольштейне (в зависимости от региона) смешиваются с северо-нижнесаксонским диалектом. В районе Ратцебурга, который также причисляется к мекленбургской диалектной зоне, существует переход, где присутствуют в изменённом виде особенности мекленбургского и гольштейнского, в пределах отдельных диалектов смешивающихся. Так, на западе от Шверина известно окончание -t для глаголов во множественнос числе.
Фонетические особенности
Обычная для нижненемецкого дифтонгизация открытых /oː/ и /eː/ (переход их в /oʊ/ и /eɪ/, соответственно) проявляется в мекленбургском в ещё большей степени (/oː/ может переходить также в /aʊ/). То же правило распространяется на умляуты (/øʏ/ переходит в /œʏ/ или /ɔɪ/). Однако с словах, в которых в прагерманском присутствовал дифтонг «au», в мекленбургском произонится чистый звук «o» и наоборот (прагерманское *augo (глаз) перешло в oge, но bōks (книга) в bauk).
В мекленбургско-переднепомеранских диалектах употребляется несколько звуков нетипичных для других нижненемецких диалектов. Для их передачи используются специальные буквы Æ(Œ) и Ę, а также общая для всего нижненемецкого ареала буква Å.
Å
Å/å, используемая прежде всего в померанском ареале, используется для обозначения звука /oː/ перед вокализированным r, где в общенемецком писалась бы буква a. К примеру, нижнемецкое слово Jor (год), соответствующее литературному немецкому Jahr, может быть записано как Jår[1].
Ę
Ę/ę обозначает длинный звук E [/ɛ:/][2]. Она употребляется в тех словах, в которых изначальный древнесаксонский длинный звук I перешёл в E (древнесакс. givan и мекл. gęven (geben — давать)).
Æ
Æ/æ или Œ/œ обозначают звук [/ɶː/], который представляет собой умлаут A, который, однако, отличается от литературного немецкого Ä, и представляет собой среднее между длинным Ä и Ö[3]. Этот звук также часто обозначается как Ä.
Апостроф
На месте отпавшей на конце E в мекленбургско-переднепомеранских диалектах употребляется апостроф, который показывает что согласная на конце слова не оглушается.
См. также
Напишите отзыв о статье "Мекленбургско-переднепомеранские диалекты"
Примечания
- ↑ Ernst Moritz Arndt: Mährchen und Jugenderinnerungen. 1 Ausgabe. Realschulbuchhandlung Berlin. 1818.
- ↑ Albert Schwarz: Vollständiges Wörterbuch zu Fritz Reuters Werken: mit einem Nachwort: die Sprache Fritz Reuters; Separatabdruck aus Fritz Reuters sämtlichen Werken herausgegeben von Hermann Jahnke und Albert Schwarz. A. Weichert, Berlin 1900, S. 30.
- ↑ Albert Schwarz: Vollständiges Wörterbuch zu Fritz Reuters Werken: mit einem Nachwort: die Sprache Fritz Reuters; Separatabdruck aus Fritz Reuters sämtlichen Werken herausgegeben von Hermann Jahnke und Albert Schwarz. A. Weichert, Berlin 1900, S. 9.
Ссылки
- [nds.plattmakers.de Plattmakers-Wöörbook] (нижненем.). Проверено 3 января 2012. [www.webcitation.org/67jzx4msr Архивировано из первоисточника 18 мая 2012].
Отрывок, характеризующий Мекленбургско-переднепомеранские диалекты
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.
На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
