Мексика

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Мексиканские Соединённые Штаты
Estados Unidos Mexicanos
Флаг Герб
Гимн: «Himno Nacional Mexicano»
Дата независимости 16 сентября 1810 (от Испании)
Официальный язык испанский (де-факто)
Столица Мехико
Крупнейшие города Мехико, Гвадалахара, Монтеррей, Пуэбла
Форма правления президентская республика
Президент Энрике Пенья Ньето
Территория
• Всего
13-я в мире
1 972 550 км²
Население
• Оценка (2015)
Плотность

121 005 815[1] чел. (11-е)
62 чел./км²
ВВП (ППС)
  • Итого (2012)
  • На душу населения

1,761 трлн[2] долл. (12-й)
15 300[2] долл. (88-й)
ИЧР (2013) 0,775[3] (высокий) (61-е место)
Валюта мексиканское песо (MXN, код 484)
Интернет-домен .mx
Телефонный код +52
Часовые пояса -6…-8
Координаты: 22°23′00″ с. ш. 102°02′00″ з. д. / 22.38333° с. ш. 102.03333° з. д. / 22.38333; -102.03333 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=22.38333&mlon=-102.03333&zoom=9 (O)] (Я)

Ме́ксика (исп. México [ˈmexiko]), официально — Мексиканские Соединённые Штаты[4] (исп. Estados Unidos Mexicanos) — государство в Северной Америке, на севере граничит с США, на юго-востоке — с Белизом и Гватемалой, на западе омывается водами Калифорнийского залива и Тихого океана, на востоке — водами Мексиканского залива и Карибского моря[5].





История

Свидетельства пребывания человека на территории Мексики относятся по меньшей мере к XX тысячелетию до н. э. В середине I тысячелетия до н. э. в Центральной и Южной Мексике складываются оседлые культуры[6]. В XII—V вв. до н. э. на территории Мексики процветала культура ольмеков, оказавшая значительное влияние на формирование более поздних классических цивилизаций. Расцвет этих цивилизаций пришёлся на IV—IX вв. н. э., это были культуры Теотиуакана, сапотеков, тотонаков, майя. К достижениям майя относятся иероглифическое письмо, развитые архитектура и декоративно-прикладное искусство, обширные познания в математике и астрономии, точный календарь[6]. В XII веке в Центральной Мексике появляются ацтеки, покорив многие обитавшие там племена, они создали могущественную империю[7].

В 1517 году началось целенаправленное исследование и завоевание Мексики европейцами. Испанцы послали к берегам Мексиканского залива три экспедиции. Первую в 1517 году возглавил Франсиско Эрнандес де Кордоба, вторую в 1518 году — Хуан де Грихальва и третью в 1519 году — Эрнан Кортес, покоритель империи ацтеков. В 1522 году испанский император Карл V утвердил последнего в качестве генерал-капитана и губернатора завоеванных земель, передав в его владение земли площадью 64 750 км² со 100 000 проживавших на них индейцев[6].

В 1528 году власть Кортеса была ограничена, в Мексику была прислана аудиенсия — административно-судебная коллегия, подчинявшаяся непосредственно королю. В 1535 году Мексика вошла в состав вновь созданного вице-королевства Новая Испания. С 1521 по 1821 гг., Мексика оставалась колониальным владением Испании. Её хозяйство было основано на эксплуатации индейцев, вынужденных работать на отобранных у них землях и на рудниках[6]. Экономика Новой Испании подчинялась интересами метрополии, её важнейшей отраслью стала добыча драгоценных металлов[8].

Недовольство различных слоёв населения дискриминацией и политическим бесправием с одной стороны, и события на европейском континенте, борьба английских колоний в Северной Америке за независимость, проникновение в Латинскую Америку прогрессивных идей — с другой[9], послужили причиной крестьянских волнений 1810 года, которые привели Мексику к десятилетней войне за независимость. Среди вожаков повстанцев выделялись священники Мигель Идальго-и-Костилья и Хосе Мария Морелос — оба были схвачены и казнены[10]. В конце войны освободительное движение возглавил Агустин де Иту́рбиде, ставший в мае 1822 года мексиканским императором. В марте 1823 года империя пала[11] — Мексика становится республикой.

В 1835 году мексиканский штат Техас начинает войну за независимость. В результате проигранного мексиканцами решающего сражения 1836 года Республика Техас добилась отделения, и вскоре (в 1845 году) была аннексирована США[12].

В 1841—1848 гг. на одноимённом полуострове существовала Республика Юкатан, которая объявила об отделении от Мексики. В 1845 вспыхнуло восстание в Калифорнии, повстанцы объявили о создании собственного правительства[13].

Весной 1846 года на мексиканскую территорию вторглись войска США. К осени 1847 года американцы захватили обширную область и столицу — Мехико. Конец войне положил договор Гуадалупе-Идальго, подписанный 2 февраля 1848 года. К США отошли Верхняя Калифорния, Новая Мексика и части земель других штатов, это составило более половины всей площади Мексики[12].

В 18541860 гг. проходят буржуазная революция и гражданская война между мексиканскими консерваторами и либералами во главе с Бенито Хуаресом. Конфликт окончился безоговорочной победой последних[14].

В 1861 году Великобритания, Франция и Испания, поддерживаемые мексиканскими консерваторами, предприняли интервенцию в Мексику. В 1862 году их коалиция распалась, но в Мексике остались войска Франции. Её армия заняла ряд штатов и вступила в Мехико. Страна была объявлена империей во главе с монархом — Максимилианом I. Поскольку захватчиков поддержало лишь незначительное меньшинство мексиканцев, в 1867 году Наполеон III[15][16], имея более амбициозные планы в Европе и опасаясь вмешательства США, вывел из Мексики французские войска. В 1867 году силы Максимилиана I были разбиты, а он сам осужден и расстрелян[6].

В 1876 году, произведя переворот, к власти пришёл генерал Порфирио Диас, управлявший страной более 30 лет, оборотной стороной экономических успехов его правления явилась высокая социальная напряженность[17]. В 1910 году началась гражданская война, окончившаяся принятием Конституции 1917 года[18].

В 1934 году президентом становится Ласаро Ка́рденас, известный национализацией собственности, принадлежавшей иностранным нефтяным компаниям[19]. В 1940-х гг. начинается экономический подъём, окончившийся кризисом 1980-х гг., вызванным падением цен на нефть. В середине 1980-х гг. страна переходит к неолиберальным реформам. В 1994 году начинается восстание сапатистов, выступавших против неолиберализма. В результате инвесторы стали с осторожностью относиться к вложению своих денег в нестабильном регионе, что привело в этом же году к новому финансово-экономическому кризису.

В 2000 году в Мексике проходят выборы положившие конец многолетней гегемонии Институционно-революционной партии (ИРП), победу одержал представитель ПНД Висенте Фокс. Но 1 июля 2012 года президентом страны вновь был избран кандидат от ИРП — Энрике Пенья Ньето, который вступил в должность 1 декабря 2012 года[6].

Политическая структура

Президент Мексики

10 июля 2006 в Мексике состоялись очередные президентские выборы. Победил кандидат от правящей Партии национального действия Фелипе Кальдерон, получивший 14 981 268 голосов (35,88 %). За его основного соперника лидера оппозиционной Революционно-демократической партии Андреса Мануэля Лопеса Обрадора проголосовали 14 745 262 избирателя (35,31 %).

В сентябре 2006 Федеральный избирательный трибунал Мексики признал Фелипе Кальдерона избранным президентом. Новый президент вступил в свою должность 1 декабря 2006 на шесть лет.

1 июля 2012 года состоялись очередные выборы президента Мексики, на которых победил Энрике Пенья Ньето (вступил в должность 1 декабря 2012 года).

Парламент

Двухпалатный Конгресс — Сенат (128 мест, избираются на 6-летний срок) и Палата депутатов (500 мест, избираются на 3-летний срок).

Политические партии

Левые

Левый центр

Центр

Правый центр

Административное деление

Мексика административно делится на 31 штат (исп. estados) и один федеральный округ (исп. Distrito Federal), в совокупности называющиеся федеративными образованиями (исп. Entidades federativas).

Географические сведения

Будучи расположенной в Северной Америке, (приблизительно на 23° северной широты и 102° западной долготы) Мексика составляет бо́льшую часть Средней Америки. С точки зрения физической географии, территория восточнее перешейка Теуантепек, включая полуостров Юкатан, (которая составляет около 12 % территории страны) расположена в Центральной Америке; с точки зрения геологии Транс-мексиканский вулканический пояс отделяет северный регион страны. Однако геополитически Мексика считается североамериканской страной.

Общая площадь Мексики составляет 1 972 550 км², в том числе около 6 тыс. км² островов в Тихом океане (включая остров Гуадалупе и архипелаг Ревилья-Хихедо), Мексиканском заливе, Карибском море и Калифорнийском заливе. По площади территории Мексика занимает 13 место в мире. На севере Мексика граничит с США (длина границы 3141 км). К востоку от города Сьюдад-Хуарес до Мексиканского залива граница проходит по извилистой реке Рио-Гранде. Несколько естественных и рукотворных отметок определяют границу с США к западу от Сьюдад-Хуарес до Тихого океана. На юге Мексика граничит с Гватемалой (871 км) и Белизом (251 км).

Климат

Климат Мексики тропический и субтропический[20]. Уровень осадков составляет 300—600 мм/год и меньше. В большинстве населённых областей южной части нагорья, в том числе в Мехико и Гвадалахаре, среднегодовой уровень осадков равен 600—1000 мм/год. Столбик температур в областях севернее 24-й параллели, расположенных выше 2500 м над уровнем моря, колеблется от +2 зимой, до +15 летом, в то же самое время на побережье ближе к югу температура постоянна и не опускается ниже +20 градусов по Цельсию. Среднегодовая температура на прибрежных равнинах и полуострове Юкатан составляет от +24 до 28 градусов.

Рельеф

Мексика пересечена с севера на юг двумя горными хребтами: Сьерра-Мадре Восточная и Сьерра-Мадре Западная, которые являются продолжением Скалистых гор Северной Америки. С востока на запад в центре страны проходит Транс-мексиканский вулканический пояс, также известный как Сьерра Невада. Четвёртый горный хребет Сьерра-Мадре Южная располагается между штатами Мичоакан и Оахака. Таким образом, большая часть центральной Мексики и северные территории расположены на больших высотах. Самые высокие горы находятся на Транс-мексиканском вулканическом поясе: пик Орисаба(5700 м), Попокатепетль(5462 м), Истаксиуатль (Iztaccíhuatl) (5286 м) и Невадо-де-Толука(4577 м). Три крупные городские агломерации расположены в долинах между этими четырьмя высотами: Толука-де-Лердо, Мехико и Пуэбла-де-Сарагоса.

Экономика

Куаутемок и кони конкистадоров на песо 1988

Мексика — индустриально-аграрная страна, одна из наиболее экономически развитых в Америке. Производится добыча нефти, природного газа (одно из ведущих мест в Америке), железной руды, серы, руд сурьмы, ртути и графита.

Мексика — один из ведущих в мире производителей и экспортёров плавикового шпата. В обрабатывающей промышленности наиболее развиты чёрная и цветная металлургия, машиностроение, химическая и нефтехимическая, хлопчатобумажная, пищевкусовая отрасли.

Нефтепереработка развита недостаточно, являясь одним из крупнейших мировых экспортеров нефти, Мексика импортирует нефтепродукты.

В сельском хозяйстве преобладает растениеводство — кукуруза, пшеница, соя, рис, бобы, хлопчатник, кофе, фрукты, помидоры. Развиты лесозаготовки.

Внешняя торговля

Мексика входит в Североамериканскую зону свободной торговли (NAFTA), созданную в 1994—2008 годах. В результате, за 1993—2013 годы экспорт Мексики в США вырос с 49,5 млрд долларов до 277,7 млрд долларов, а в Канаду с 3,3 млрд долларов до 25,5 млрд долларов[21]. А стоимость импорта за этот период увеличилась из США с 50,8 млрд долларов до 216,3 млрд долларов, а из Канады с 0,8 млрд долларов до 5,4 млрд долларов[21].

Экспорт — 357 млрд долл. (в 2011 году) — Электронное оборудование, автомобили и детали для них, нефть и нефтепродукты, золото и металлы[22].

Основные получатели — США (71 %), Канада (6,5 %), Китай (2,1 %), Колумбия (1,7 %), Германия (1,6 %)[22].

Импорт — 280 млрд долл. (в 2011 году) — промышленное оборудование, автомобили и детали автомобилей, авиационная техника, электронное оборудование[22].

Основные поставщики — США (57 %), Канада (9 %), Китай (4,9 %), Германия (2,6 %), Бразилия (2,3 %)[22].

Население

Численность населения — 121 005 815 человек (оценка на июль 2015, 11-е место в мире)[1]. Самоназвание — мексиканцы (исп. mexicanos).

Годовой прирост — 1,1 % (уровень эмиграции — 0,4 %, фертильность — 2,3 рождений на женщину).

Средняя продолжительность жизни — 73 года у мужчин, 79 лет у женщин.

Возрастной состав — 0-14 лет: 28,7 %, 15-64 лет: 64,9 %, 65 лет и старше: 6,4 % (на 2010 год).

Этно-расовый состав: метисы — 60 %, индейцы — 30 %, белые — 9 %, прочие — 1 %.

Религии — католики 76,5 %, протестанты 4,9 % (в том числе — пятидесятники из Ассамблей Бога 1,4 %), атеисты 3,1 %, свидетели Иеговы 1,1 % (1,91 % на 2011 год), неопределившиеся 13,8 %, другие религии 0,3 % (по переписи 2000 года).

Несколько тысяч мексиканцев являются православными христианами в юрисдикции Православной Церкви в Америке.

Языки — 92,7 % населения говорят только по-испански, 5,7 % — на испанском и каком-либо индейском языке, 0,8 % знают только язык местных индейцев (оценка 2005 года).

Грамотность — 92 % мужчин, 89 % женщин, общая грамотность 91 % (оценка 2004 года).

Городское население — 77 % (в 2008).

Заражённость вирусом иммунодефицита (ВИЧ) — 0,3 % (оценка 2007 года). Общее количество зараженных ВИЧ — 200 тыс. человек (30 место в мире).

Культура

Литература

Доколумбова эпоха

Из доколумбовой эпохи до нас дошли образцы лирической и эпической поэзии коренных народов Мезоамерики.

Конкиста и колониальный период

Первые образцы собственно мексиканской литературы — хроники конкисты. Наиболее яркими представителями этого жанра были конкистадоры Эрнан Кортес и Берналь Диас дель Кастильо, монахи Бернардино де Саагун, Торибио Мотолиния и Хуан де Торквемада.

Самым заметным из произведений, написанных в первые десятилетия пребывания испанцев на территории нынешней Мексики, является «Всеобщая история о делах Новой Испании» Бернардино де Саагун, которому он посвятил всю свою жизнь. Это произведение написано на языках нахуатль и испанском, и включает в себя описание цивилизации майя.

Первым художественным произведением мексиканской литературы стала поэма Бернардо де Бальбуэны «Великолепие Мексики» (1604 год).

В XVII веке среди представителей так называемой «ученой поэзии» выделяются три фигуры: Карлос Сигуэнса-и-Гонгора, поэтесса Хуана Инес де ла Крус и Хуан Руис де Аларкон.

К концу XVIII века, с назреванием протеста против колониального режима Испании, тенденция самоутверждения нашла выражение в таких произведениях, как поэма «Сельская Мексика» (1781) Р. Ландивара и в «Древняя история Мексики» (1780—1781) Франсиско Клавихеро.

Период войны за независимость и становления Мексиканского государства в XIX веке

Представители: революционный классицизм — А. Кинтана Роо (1787—1851); романтизм и костумбризм — М. Акунья (1849—1873), Г. Прието (1818—1897), М. Пайно (1810—1894), Л. Инклан (1816—1875), Х. Т. де Куэльяра (1830—1894), И. М. Альтамирано (1834—1893), Хосе Хоакина Фернандеса де Лисарди (1776—1827).

Литература конца XIX—XX веков

Представители: модернизм — Сальвадор Диас Мирон (1853—1928), Мануэль Гутьеррес Нахера (1859—1895), М. Х. Отон (1858—1906) и Амадо Нерво (1870—1928); натурализм — Х. Лопес Портильо-и-Рохас (1850—1923), Ф. Гамбоа (1864—1939), Э. Фриас (1870—1925), А. дель Кампо (1868—1908); реализм — Мариано Асуэла (1873—1952), Мартин Луис Гусман (1887—1976), Грегорио Лопес-и-Фуэнтес (1897—1966), Хосе Рубен Ромеро (1880—1952), Агустин Яньес (1904—1980), Х. Мансисидор (1895—1956); поэзия — Р. Лопес Веларде (1888—1921), Энрике Гонсалес Мартинес (1871—1952), К. Пельисер (1897—1977), Хавьер Вильяуррутия (1903—1950); культурфилософия — Хосе Васконселос (1881—1959), Альфонсо Рейес (1889—1959), Антонио Касо (1883—1946), Самуэль Рамос (1897—1959).

Современная мексиканская литература

Представители: Хуан Хосе Арреола (1918—2001), Хуан Рульфо (1918—1986), Карлос Фуэнтес (1928—2012), Фернандо дель Пасо (р. 1935 г.);

В 1990 году мексиканский поэт и эссеист Октавио Пас был удостоен Нобелевской премии по литературе.

Дипломаты СССР и России в Мексике

1924—1926 — Пестковский, Станислав Станиславович — полпред
1926—1927 — Коллонтай, Александра Михайловна — полпред
1927—1930 — Макар, Александр Михайлович — полпред
1943—1945 — Уманский, Константин Александрович
1962—1968 — Базаров, Семён Тарасович
1968—1969 — Фомин, Геннадий Иванович
1970—1972 — Колосовский, Игорь Константинович
1994—1999 — Амбарцумов, Евгений Аршакович
1999—2005 — Мозель, Константин Николаевич
2005—2012 — Морозов, Валерий Иванович
2012— н.в.— Малаян, Эдуард Рубенович

См. также

Напишите отзыв о статье "Мексика"

Примечания

  1. 1 2 [www.conapo.gob.mx/es/CONAPO/Proyecciones_Datos ESTIMACIONES Y PROYECCIONES DE LA POBLACIÓN POR ENTIDAD FEDERATIVA. República Mexicana] (см. [www.conapo.gob.mx/work/models/CONAPO/Proyecciones/Datos/Estimaciones_y_Proyecciones/2010_2030/RepublicaMexicana_pry.xlsx 2010-2030.xlsx])
  2. 1 2 [www.cia.gov/library/publications/the-world-factbook/geos/mx.html Всемирная книга фактов ЦРУ // Мексика] (англ.). cia.gov. — справочный альманах ЦРУ.
  3. [hdr.undp.org/en/media/HDR_2013_EN_complete.pdf Human Development Report 2013] (англ.). United Nations Development Programme (2013). [www.webcitation.org/6IqDzz4je Архивировано из первоисточника 13 августа 2013].
  4. [www.mid.ru/BDOMP/Dks.nsf/arh/F0201BEBB4324EBCC32571450036C01A?OpenDocument МИД России | 12/28/2005 | МЕКСИКА]
  5. Мексика // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  6. 1 2 3 4 5 6 [www.krugosvet.ru/enc/strany_mira/MEKSIKA.html Мексика] // Энциклопедия «Кругосвет».
  7. Марчук, 2005, с. 38—39.
  8. Альперович, 1979, с. 10.
  9. Альперович, 1979, с. 20—21.
  10. Родригес, 2008, с. 522.
  11. Родригес, 2008, с. 529—530.
  12. 1 2 Родригес, 2008, с. 556.
  13. Марчук, 2005, с. 405.
  14. Родригес, 2008, с. 557—560.
  15. Родригес, 2008, с. 560—561.
  16. Марчук, 2005, с. 411—415.
  17. Марчук, 2005, с. 476.
  18. Марчук, 2005, с. 478.
  19. Родригес, 2005, с. 445.
  20. [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_geo/3176/Мексика Мексика] — статья из Географической энциклопедии
  21. 1 2 Костюнина Г. М. Североамериканская интеграция: 20 лет спустя // Вестник МГИМО Университета. — 2015. — № 2 (41). — С. 236
  22. 1 2 3 4 [atlas.media.mit.edu/profile/country/mex/ Observatory of economic complexity: Learn about trade in Mexico]

Литература

Ссылки

Отрывок, характеризующий Мексика



Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.
– Улюлюлю! – шопотом, оттопыривая губы, проговорил Ростов. Собаки, дрогнув железками, вскочили, насторожив уши. Карай почесал свою ляжку и встал, насторожив уши и слегка мотнул хвостом, на котором висели войлоки шерсти.
– Пускать – не пускать? – говорил сам себе Николай в то время как волк подвигался к нему, отделяясь от леса. Вдруг вся физиономия волка изменилась; он вздрогнул, увидав еще вероятно никогда не виданные им человеческие глаза, устремленные на него, и слегка поворотив к охотнику голову, остановился – назад или вперед? Э! всё равно, вперед!… видно, – как будто сказал он сам себе, и пустился вперед, уже не оглядываясь, мягким, редким, вольным, но решительным скоком.
– Улюлю!… – не своим голосом закричал Николай, и сама собою стремглав понеслась его добрая лошадь под гору, перескакивая через водомоины в поперечь волку; и еще быстрее, обогнав ее, понеслись собаки. Николай не слыхал своего крика, не чувствовал того, что он скачет, не видал ни собак, ни места, по которому он скачет; он видел только волка, который, усилив свой бег, скакал, не переменяя направления, по лощине. Первая показалась вблизи зверя чернопегая, широкозадая Милка и стала приближаться к зверю. Ближе, ближе… вот она приспела к нему. Но волк чуть покосился на нее, и вместо того, чтобы наддать, как она это всегда делала, Милка вдруг, подняв хвост, стала упираться на передние ноги.
– Улюлюлюлю! – кричал Николай.
Красный Любим выскочил из за Милки, стремительно бросился на волка и схватил его за гачи (ляжки задних ног), но в ту ж секунду испуганно перескочил на другую сторону. Волк присел, щелкнул зубами и опять поднялся и поскакал вперед, провожаемый на аршин расстояния всеми собаками, не приближавшимися к нему.
– Уйдет! Нет, это невозможно! – думал Николай, продолжая кричать охрипнувшим голосом.
– Карай! Улюлю!… – кричал он, отыскивая глазами старого кобеля, единственную свою надежду. Карай из всех своих старых сил, вытянувшись сколько мог, глядя на волка, тяжело скакал в сторону от зверя, наперерез ему. Но по быстроте скока волка и медленности скока собаки было видно, что расчет Карая был ошибочен. Николай уже не далеко впереди себя видел тот лес, до которого добежав, волк уйдет наверное. Впереди показались собаки и охотник, скакавший почти на встречу. Еще была надежда. Незнакомый Николаю, муругий молодой, длинный кобель чужой своры стремительно подлетел спереди к волку и почти опрокинул его. Волк быстро, как нельзя было ожидать от него, приподнялся и бросился к муругому кобелю, щелкнул зубами – и окровавленный, с распоротым боком кобель, пронзительно завизжав, ткнулся головой в землю.
– Караюшка! Отец!.. – плакал Николай…
Старый кобель, с своими мотавшимися на ляжках клоками, благодаря происшедшей остановке, перерезывая дорогу волку, был уже в пяти шагах от него. Как будто почувствовав опасность, волк покосился на Карая, еще дальше спрятав полено (хвост) между ног и наддал скоку. Но тут – Николай видел только, что что то сделалось с Караем – он мгновенно очутился на волке и с ним вместе повалился кубарем в водомоину, которая была перед ними.
Та минута, когда Николай увидал в водомоине копошащихся с волком собак, из под которых виднелась седая шерсть волка, его вытянувшаяся задняя нога, и с прижатыми ушами испуганная и задыхающаяся голова (Карай держал его за горло), минута, когда увидал это Николай, была счастливейшею минутою его жизни. Он взялся уже за луку седла, чтобы слезть и колоть волка, как вдруг из этой массы собак высунулась вверх голова зверя, потом передние ноги стали на край водомоины. Волк ляскнул зубами (Карай уже не держал его за горло), выпрыгнул задними ногами из водомоины и, поджав хвост, опять отделившись от собак, двинулся вперед. Карай с ощетинившейся шерстью, вероятно ушибленный или раненый, с трудом вылезал из водомоины.
– Боже мой! За что?… – с отчаянием закричал Николай.
Охотник дядюшки с другой стороны скакал на перерез волку, и собаки его опять остановили зверя. Опять его окружили.
Николай, его стремянной, дядюшка и его охотник вертелись над зверем, улюлюкая, крича, всякую минуту собираясь слезть, когда волк садился на зад и всякий раз пускаясь вперед, когда волк встряхивался и подвигался к засеке, которая должна была спасти его. Еще в начале этой травли, Данила, услыхав улюлюканье, выскочил на опушку леса. Он видел, как Карай взял волка и остановил лошадь, полагая, что дело было кончено. Но когда охотники не слезли, волк встряхнулся и опять пошел на утек. Данила выпустил своего бурого не к волку, а прямой линией к засеке так же, как Карай, – на перерез зверю. Благодаря этому направлению, он подскакивал к волку в то время, как во второй раз его остановили дядюшкины собаки.
Данила скакал молча, держа вынутый кинжал в левой руке и как цепом молоча своим арапником по подтянутым бокам бурого.
Николай не видал и не слыхал Данилы до тех пор, пока мимо самого его не пропыхтел тяжело дыша бурый, и он услыхал звук паденья тела и увидал, что Данила уже лежит в середине собак на заду волка, стараясь поймать его за уши. Очевидно было и для собак, и для охотников, и для волка, что теперь всё кончено. Зверь, испуганно прижав уши, старался подняться, но собаки облепили его. Данила, привстав, сделал падающий шаг и всей тяжестью, как будто ложась отдыхать, повалился на волка, хватая его за уши. Николай хотел колоть, но Данила прошептал: «Не надо, соструним», – и переменив положение, наступил ногою на шею волку. В пасть волку заложили палку, завязали, как бы взнуздав его сворой, связали ноги, и Данила раза два с одного бока на другой перевалил волка.
С счастливыми, измученными лицами, живого, матерого волка взвалили на шарахающую и фыркающую лошадь и, сопутствуемые визжавшими на него собаками, повезли к тому месту, где должны были все собраться. Молодых двух взяли гончие и трех борзые. Охотники съезжались с своими добычами и рассказами, и все подходили смотреть матёрого волка, который свесив свою лобастую голову с закушенною палкой во рту, большими, стеклянными глазами смотрел на всю эту толпу собак и людей, окружавших его. Когда его трогали, он, вздрагивая завязанными ногами, дико и вместе с тем просто смотрел на всех. Граф Илья Андреич тоже подъехал и потрогал волка.
– О, материщий какой, – сказал он. – Матёрый, а? – спросил он у Данилы, стоявшего подле него.
– Матёрый, ваше сиятельство, – отвечал Данила, поспешно снимая шапку.
Граф вспомнил своего прозеванного волка и свое столкновение с Данилой.
– Однако, брат, ты сердит, – сказал граф. – Данила ничего не сказал и только застенчиво улыбнулся детски кроткой и приятной улыбкой.


Старый граф поехал домой; Наташа с Петей обещались сейчас же приехать. Охота пошла дальше, так как было еще рано. В середине дня гончих пустили в поросший молодым частым лесом овраг. Николай, стоя на жнивье, видел всех своих охотников.
Насупротив от Николая были зеленя и там стоял его охотник, один в яме за выдавшимся кустом орешника. Только что завели гончих, Николай услыхал редкий гон известной ему собаки – Волторна; другие собаки присоединились к нему, то замолкая, то опять принимаясь гнать. Через минуту подали из острова голос по лисе, и вся стая, свалившись, погнала по отвершку, по направлению к зеленям, прочь от Николая.
Он видел скачущих выжлятников в красных шапках по краям поросшего оврага, видел даже собак, и всякую секунду ждал того, что на той стороне, на зеленях, покажется лисица.
Охотник, стоявший в яме, тронулся и выпустил собак, и Николай увидал красную, низкую, странную лисицу, которая, распушив трубу, торопливо неслась по зеленям. Собаки стали спеть к ней. Вот приблизились, вот кругами стала вилять лисица между ними, всё чаще и чаще делая эти круги и обводя вокруг себя пушистой трубой (хвостом); и вот налетела чья то белая собака, и вслед за ней черная, и всё смешалось, и звездой, врозь расставив зады, чуть колеблясь, стали собаки. К собакам подскакали два охотника: один в красной шапке, другой, чужой, в зеленом кафтане.
«Что это такое? подумал Николай. Откуда взялся этот охотник? Это не дядюшкин».
Охотники отбили лисицу и долго, не тороча, стояли пешие. Около них на чумбурах стояли лошади с своими выступами седел и лежали собаки. Охотники махали руками и что то делали с лисицей. Оттуда же раздался звук рога – условленный сигнал драки.
– Это Илагинский охотник что то с нашим Иваном бунтует, – сказал стремянный Николая.
Николай послал стремяного подозвать к себе сестру и Петю и шагом поехал к тому месту, где доезжачие собирали гончих. Несколько охотников поскакало к месту драки.
Николай слез с лошади, остановился подле гончих с подъехавшими Наташей и Петей, ожидая сведений о том, чем кончится дело. Из за опушки выехал дравшийся охотник с лисицей в тороках и подъехал к молодому барину. Он издалека снял шапку и старался говорить почтительно; но он был бледен, задыхался, и лицо его было злобно. Один глаз был у него подбит, но он вероятно и не знал этого.
– Что у вас там было? – спросил Николай.
– Как же, из под наших гончих он травить будет! Да и сука то моя мышастая поймала. Поди, судись! За лисицу хватает! Я его лисицей ну катать. Вот она, в тороках. А этого хочешь?… – говорил охотник, указывая на кинжал и вероятно воображая, что он всё еще говорит с своим врагом.
Николай, не разговаривая с охотником, попросил сестру и Петю подождать его и поехал на то место, где была эта враждебная, Илагинская охота.
Охотник победитель въехал в толпу охотников и там, окруженный сочувствующими любопытными, рассказывал свой подвиг.
Дело было в том, что Илагин, с которым Ростовы были в ссоре и процессе, охотился в местах, по обычаю принадлежавших Ростовым, и теперь как будто нарочно велел подъехать к острову, где охотились Ростовы, и позволил травить своему охотнику из под чужих гончих.
Николай никогда не видал Илагина, но как и всегда в своих суждениях и чувствах не зная середины, по слухам о буйстве и своевольстве этого помещика, всей душой ненавидел его и считал своим злейшим врагом. Он озлобленно взволнованный ехал теперь к нему, крепко сжимая арапник в руке, в полной готовности на самые решительные и опасные действия против своего врага.
Едва он выехал за уступ леса, как он увидал подвигающегося ему навстречу толстого барина в бобровом картузе на прекрасной вороной лошади, сопутствуемого двумя стремянными.
Вместо врага Николай нашел в Илагине представительного, учтивого барина, особенно желавшего познакомиться с молодым графом. Подъехав к Ростову, Илагин приподнял бобровый картуз и сказал, что очень жалеет о том, что случилось; что велит наказать охотника, позволившего себе травить из под чужих собак, просит графа быть знакомым и предлагает ему свои места для охоты.
Наташа, боявшаяся, что брат ее наделает что нибудь ужасное, в волнении ехала недалеко за ним. Увидав, что враги дружелюбно раскланиваются, она подъехала к ним. Илагин еще выше приподнял свой бобровый картуз перед Наташей и приятно улыбнувшись, сказал, что графиня представляет Диану и по страсти к охоте и по красоте своей, про которую он много слышал.
Илагин, чтобы загладить вину своего охотника, настоятельно просил Ростова пройти в его угорь, который был в версте, который он берег для себя и в котором было, по его словам, насыпано зайцев. Николай согласился, и охота, еще вдвое увеличившаяся, тронулась дальше.
Итти до Илагинского угоря надо было полями. Охотники разровнялись. Господа ехали вместе. Дядюшка, Ростов, Илагин поглядывали тайком на чужих собак, стараясь, чтобы другие этого не замечали, и с беспокойством отыскивали между этими собаками соперниц своим собакам.
Ростова особенно поразила своей красотой небольшая чистопсовая, узенькая, но с стальными мышцами, тоненьким щипцом (мордой) и на выкате черными глазами, краснопегая сучка в своре Илагина. Он слыхал про резвость Илагинских собак, и в этой красавице сучке видел соперницу своей Милке.
В середине степенного разговора об урожае нынешнего года, который завел Илагин, Николай указал ему на его краснопегую суку.
– Хороша у вас эта сучка! – сказал он небрежным тоном. – Резва?
– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
– Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! – закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из за них, наддал с страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его. Через минуту все стояли около столпившихся собак. Один счастливый дядюшка слез и отпазанчил. Потряхивая зайца, чтобы стекала кровь, он тревожно оглядывался, бегая глазами, не находя положения рукам и ногам, и говорил, сам не зная с кем и что.
«Вот это дело марш… вот собака… вот вытянул всех, и тысячных и рублевых – чистое дело марш!» говорил он, задыхаясь и злобно оглядываясь, как будто ругая кого то, как будто все были его враги, все его обижали, и только теперь наконец ему удалось оправдаться. «Вот вам и тысячные – чистое дело марш!»
– Ругай, на пазанку! – говорил он, кидая отрезанную лапку с налипшей землей; – заслужил – чистое дело марш!
– Она вымахалась, три угонки дала одна, – говорил Николай, тоже не слушая никого, и не заботясь о том, слушают ли его, или нет.
– Да это что же в поперечь! – говорил Илагинский стремянный.
– Да, как осеклась, так с угонки всякая дворняшка поймает, – говорил в то же время Илагин, красный, насилу переводивший дух от скачки и волнения. В то же время Наташа, не переводя духа, радостно и восторженно визжала так пронзительно, что в ушах звенело. Она этим визгом выражала всё то, что выражали и другие охотники своим единовременным разговором. И визг этот был так странен, что она сама должна бы была стыдиться этого дикого визга и все бы должны были удивиться ему, ежели бы это было в другое время.
Дядюшка сам второчил русака, ловко и бойко перекинул его через зад лошади, как бы упрекая всех этим перекидыванием, и с таким видом, что он и говорить ни с кем не хочет, сел на своего каураго и поехал прочь. Все, кроме его, грустные и оскорбленные, разъехались и только долго после могли притти в прежнее притворство равнодушия. Долго еще они поглядывали на красного Ругая, который с испачканной грязью, горбатой спиной, побрякивая железкой, с спокойным видом победителя шел за ногами лошади дядюшки.
«Что ж я такой же, как и все, когда дело не коснется до травли. Ну, а уж тут держись!» казалось Николаю, что говорил вид этой собаки.
Когда, долго после, дядюшка подъехал к Николаю и заговорил с ним, Николай был польщен тем, что дядюшка после всего, что было, еще удостоивает говорить с ним.


Когда ввечеру Илагин распростился с Николаем, Николай оказался на таком далеком расстоянии от дома, что он принял предложение дядюшки оставить охоту ночевать у него (у дядюшки), в его деревеньке Михайловке.
– И если бы заехали ко мне – чистое дело марш! – сказал дядюшка, еще бы того лучше; видите, погода мокрая, говорил дядюшка, отдохнули бы, графинечку бы отвезли в дрожках. – Предложение дядюшки было принято, за дрожками послали охотника в Отрадное; а Николай с Наташей и Петей поехали к дядюшке.
Человек пять, больших и малых, дворовых мужчин выбежало на парадное крыльцо встречать барина. Десятки женщин, старых, больших и малых, высунулись с заднего крыльца смотреть на подъезжавших охотников. Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием, подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что говорят о нем.
– Аринка, глянь ка, на бочькю сидит! Сама сидит, а подол болтается… Вишь рожок!
– Батюшки светы, ножик то…
– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.