Мексиканско-сальвадорская война
| Мексиканско-сальвадорская война | |||
| Дата |
1822–1823 | ||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Итог |
Аннексия провинции Сан-Сальвадор Мексиканской империей | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Мексиканско-сальвадорская война — боевые действия между Мексиканской империей и провинцией Сан-Сальвадор в 1822—1823 годах.
Предыстория
В сентябре 1821 года испанские владения в Центральной Америке провозгласили независимость. Было решено созвать весной 1822 года конгресс, который бы решил дальнейшую судьбу Центральной Америки. Однако регент Мексиканской империи Агустин де Итурбиде 29 октября 1821 года отправил письмо генерал-капитану Временной консультативной хунты Центральной Америки Габине Гаинсе с предложением о присоединении к Мексике на основе «трёх гарантий», указанных в Кордовском договоре. Гаинса согласился, и 5 января 1822 года состоялась аннексия Центральной Америки Мексикой. Однако Правящая хунта провинции Сан-Сальвадор не согласилась с этим решением, и 11 января 1822 года провозгласила независимость провинции Сан-Сальвадор.
Ход событий
В связи с тем, что сальвадорские города Санта-Ана и Сан-Мигель признали мексиканскую аннексию, командующий войсками провинции Сан-Сальвадор Мануэль Хосе де Арсе решил первым делом вернуть их под власть правительства провинции. Санта-Ана обратился за помощью к Гаинсе, и тот направил туда 120 солдат под командованием Хосе Николаса Абоса-и-Падильи[es]. Однако в результате сражения при Льяно Эль Эспино — первого сражения в Центральной Америке после провозглашения независимости — гватемальские войска были остановлены сальвадорцами.
Тогда Гаинса отправил новый контингент во главе с Мануэлем Арсу[es]. 3 июня Арсу вошёл в Сан-Сальвадор и пробился к Plaza Major (главная площадь города). Девять часов сражения обернулись большими потерями для обеих сторон, множество домов были сожжены и разграблены, однако гватемальцы были вынуждены отступить. В июне 1822 года по распоряжению мексиканского императора Гаинсу в Гватемале сменил Висенте Филисола, в подчинении которого были опытные мексиканские солдаты.
10 октября 1822 года между мексиканскими и сальвадорскими представителями было достигнуто соглашение о признании права провинции Сан-Сальвадор на независимость, но император не утвердил его. 12 ноября сальвадорское правительство согласилось на аннексию, но при условии, что в провинцию не будут вводиться войска, а также, что в ней будет учреждена отдельная епископская кафедра. Филисола посчитал это проволочками, и объявил об аннексии провинции империей; тогда правительство Сан-Сальвадора аннулировало решение о вхождении в состав Мексики, и 2 декабря 1822 года официально объявило о вхождении в состав США на правах штата. Это заявление не остановило Филисолу; его войска 9 февраля 1823 года вошли в Сан-Сальвадор. Он объявил о неприкосновенности жизни живущих здесь людей и их собственности, но также и об аннексии провинции Мексикой. Правительство Дельгадо было свергнуто.
Последствия
Тем временем сама Мексиканская империя доживала последние дни. Уже в марте 1823 года император бежал из Мексики, а республиканские власти решили, что Центральная Америка должна сама определить свою судьбу. Летом 1823 года Центральная Америка, включая провинцию Сан-Сальвадор, вновь провозгласила независимость.
Напишите отзыв о статье "Мексиканско-сальвадорская война"
Отрывок, характеризующий Мексиканско-сальвадорская война
Офицер опять обратился к Герасиму. Он требовал, чтобы Герасим показал ему комнаты в доме.– Барин нету – не понимай… моя ваш… – говорил Герасим, стараясь делать свои слова понятнее тем, что он их говорил навыворот.
Французский офицер, улыбаясь, развел руками перед носом Герасима, давая чувствовать, что и он не понимает его, и, прихрамывая, пошел к двери, у которой стоял Пьер. Пьер хотел отойти, чтобы скрыться от него, но в это самое время он увидал из отворившейся двери кухни высунувшегося Макара Алексеича с пистолетом в руках. С хитростью безумного Макар Алексеич оглядел француза и, приподняв пистолет, прицелился.
– На абордаж!!! – закричал пьяный, нажимая спуск пистолета. Французский офицер обернулся на крик, и в то же мгновенье Пьер бросился на пьяного. В то время как Пьер схватил и приподнял пистолет, Макар Алексеич попал, наконец, пальцем на спуск, и раздался оглушивший и обдавший всех пороховым дымом выстрел. Француз побледнел и бросился назад к двери.
Забывший свое намерение не открывать своего знания французского языка, Пьер, вырвав пистолет и бросив его, подбежал к офицеру и по французски заговорил с ним.
– Vous n'etes pas blesse? [Вы не ранены?] – сказал он.
– Je crois que non, – отвечал офицер, ощупывая себя, – mais je l'ai manque belle cette fois ci, – прибавил он, указывая на отбившуюся штукатурку в стене. – Quel est cet homme? [Кажется, нет… но на этот раз близко было. Кто этот человек?] – строго взглянув на Пьера, сказал офицер.
– Ah, je suis vraiment au desespoir de ce qui vient d'arriver, [Ах, я, право, в отчаянии от того, что случилось,] – быстро говорил Пьер, совершенно забыв свою роль. – C'est un fou, un malheureux qui ne savait pas ce qu'il faisait. [Это несчастный сумасшедший, который не знал, что делал.]
Офицер подошел к Макару Алексеичу и схватил его за ворот.
Макар Алексеич, распустив губы, как бы засыпая, качался, прислонившись к стене.
– Brigand, tu me la payeras, – сказал француз, отнимая руку.
– Nous autres nous sommes clements apres la victoire: mais nous ne pardonnons pas aux traitres, [Разбойник, ты мне поплатишься за это. Наш брат милосерд после победы, но мы не прощаем изменникам,] – прибавил он с мрачной торжественностью в лице и с красивым энергическим жестом.
Пьер продолжал по французски уговаривать офицера не взыскивать с этого пьяного, безумного человека. Француз молча слушал, не изменяя мрачного вида, и вдруг с улыбкой обратился к Пьеру. Он несколько секунд молча посмотрел на него. Красивое лицо его приняло трагически нежное выражение, и он протянул руку.
– Vous m'avez sauve la vie! Vous etes Francais, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз,] – сказал он. Для француза вывод этот был несомненен. Совершить великое дело мог только француз, а спасение жизни его, m r Ramball'я capitaine du 13 me leger [мосье Рамбаля, капитана 13 го легкого полка] – было, без сомнения, самым великим делом.
Но как ни несомненен был этот вывод и основанное на нем убеждение офицера, Пьер счел нужным разочаровать его.
– Je suis Russe, [Я русский,] – быстро сказал Пьер.
– Ти ти ти, a d'autres, [рассказывайте это другим,] – сказал француз, махая пальцем себе перед носом и улыбаясь. – Tout a l'heure vous allez me conter tout ca, – сказал он. – Charme de rencontrer un compatriote. Eh bien! qu'allons nous faire de cet homme? [Сейчас вы мне все это расскажете. Очень приятно встретить соотечественника. Ну! что же нам делать с этим человеком?] – прибавил он, обращаясь к Пьеру, уже как к своему брату. Ежели бы даже Пьер не был француз, получив раз это высшее в свете наименование, не мог же он отречься от него, говорило выражение лица и тон французского офицера. На последний вопрос Пьер еще раз объяснил, кто был Макар Алексеич, объяснил, что пред самым их приходом этот пьяный, безумный человек утащил заряженный пистолет, который не успели отнять у него, и просил оставить его поступок без наказания.
