Меланау
| Самоназвание |
"люди реки" |
|---|---|
| Численность и ареал | |
|
Всего: 100 тыс. чел. | |
| Язык | |
| Религия | |
| Входит в | |
| Происхождение |
потомки гесерцы, старобанданцы, бугисы, макасар,тидорцы, яванцы. |
Меланау- лико мелану, народ группы даяков в Восточной Малайзии (в штате Саравак, от реки Реджанг до границы с Брунеем) и соседних районах Брунея. Численность 100 тыс. человек, из них 95 тыс. человек в Малайзии. Меланау — мусульмане-сунниты, часть меланау придерживается традиционных верований, есть протестанты.
Содержание
Язык
Говорят на языке меланау, западно-австронезийской группы австронезийской семьи. Язык разделяется на диалекты и говоры. В некоторых частях распространён индонезийский язык.
Религия
Меланау — мусульмане-сунниты, часть меланау придерживается традиционных верований, есть протестанты. В традициональном мировоззрении меланау смерть означает, что душа покидает человеческое тело и путешествует в мир мертвых.(Appleton 2006: 128)
Другие исследователи, в частности, доктор Стефан Моррис, утверждают, что смерть в понимании меланау связана не с покиданием тела бессмертной душой, а с разрушением связей между составляющими живого человеческого существа. Эти четыре составляющие представляют собой закон (nyawa), эмоции (naseng), физическое тело (badan, bieh) и тень, иначе называемую Двойник (bedua, medua). (Morris 1991 "The Oya melanau"). В европейской научной традиции тень часто называют душой, исходя из её принципиального бессмертия, однако она имеет мало общего с христианской концепцией души. Согласно религиозным воззрениям меланау, вселенная состоит из многих миров, населенных различными существами и разделенных между собой границами, которые раньше были преодолимы, однако теперь могут быть пересечены только некоторыми духами либо шаманами. Все множество обитаемых миров называется дунья.
История
В XVI—XIX веках территория, заселённая меланау, принадлежала султанам Брунея; в конце XIX в. — 1963 — в составе английских колониальных владений. Культурное влияние на протяжении веков малайцев, исламизация меланау приводили к утрате этнической самобытности, к ассимиляции меланау малайцами.
Традиционные занятия
Ручное земледелие (суходольный рис, клубнеплоды , бобовые, фруктовые деревья), добывание саго; на побережье рыболовство. Широко распространено также изготовление традиционных стеклянных бусин, имеющее магическое значение, охота и животноводство. Большинство современных меланау работает на коммерческом производстве саго и на каучуковых плантациях.
Культура
Традиционные верования включали культ духов природы, культ верховного божества-демиурга Ала-тала (Allah taala); шаманство (шаманами, а-байю, были преимущественно женщины). Сохранился развитый похоронный ритуал — захоронение в гробах в форме лодки, сопровождающееся речитативным пением похоронных гимнов и петушиными боями.
Общество
Деление на 5 эндогамных социальных групп (бангса) сохранилось лишь в этикете. У современных меланау преобладает малая семья. Родственная организация билатеральная. Традиционное общество Меланау заключалось в независимых деревнях, состоящих из двух-трех длинных домов, населенных несколькими сотнями человек, связанных по родству или узами брака. Общество было построено иерархически, и каждая община в доме возглавлялась группой аристократов. Попав под контроль Джеймса Брука в 19 веке, меланау стали селиться в односемейных домах малайского типа, в менее крупных деревнях. После Второй Мировой войны меланау были под влиянием британцев до тех пор, пока в 1963 году Малайзия и Серавак не получили независимость.(Appleton 2006: 127)
Питание
Основная пища — варёный рис, саговая каша, варёный саговый крахмал, фрукты. Мясо (курятина, у немусульманского населения — свинина) — по праздникам.
Напишите отзыв о статье "Меланау"
Литература
- Ann L.Appleton Acts of intergration // Borneo Research Cuncil: 127-129
- Ann L.Appleton Acts of intergration // Borneo Research Cuncil: 128-129
- The Oya Melanau, Kuching (Sarawak), by Stephen Morris. Malaysian Historical Society (Sarawak Branch), Hajah Dona Babel, c/o Department of Education, Wisnia Yayasan Sarawak, Kuching, Sarawak: x + 421 pp. 24 × 15 × 2.6, illustr. & maps, paperback, 1991.
Ссылки
- [bse.sci-lib.com/article054372.html= малайзийские языки — статья из Большой советской энциклопедии]
- [www.etnolog.ru/people.php?id=ONIN= "Народы и религии мира" - Меланау]
- [etnolog.ru/people.php?id=SUBN Ethnologue]
Отрывок, характеризующий Меланау
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.
Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
