Мелас, Михаэль Фридрих Бенедикт фон

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Мелас, Михаил Фридрих Бенедикт»)
Перейти к: навигация, поиск
Михаэль Фридрих Бенедикт фон Мелас
нем. Michael Friedrich Benedikt Freiherr von Melas
Дата рождения

12 мая 1729(1729-05-12)

Место рождения

Радельн, близ Шёсбург, Трансильвания

Дата смерти

31 мая 1806(1806-05-31) (77 лет)

Место смерти

Эльбетейниц, Богемия

Принадлежность

Священная Римская империя Священная Римская империя

Годы службы

17461803

Звание

Генерал от кавалерии

Сражения/войны

Семилетняя война,
Австро-турецкая война (1787—1791),
Война первой коалиции,
Война второй коалиции

Награды и премии

Михаэль Фридрих Бенедикт фон Мелас (нем. Michael Friedrich Benedikt Freiherr von Melas; 12 мая 1729, Радельн, близ Шёсбургаа, Трансильвания — 31 мая 1806, Эльбетейниц, Богемия) — австрийский военачальник. Генерал от кавалерии (1799). Барон.



Биография

Сын лютеранского пастора. Службу в Имперской армии начал в 1746 году кадетом 21-го пехотного полка Аремберга, где дослужился до чина капитана. Во время Семилетней войны был адъютантом фельдмаршала Дауна. В 1771 году произведён в майоры 34-го пехотного полка Баттьяни. В 1777 году получил чин подполковника и назначен командиром гренадёрского батальона своего полка. В 1778 году переведён в карабинерный полк эрцгерцога Франца. С 1781 года полковник и командир 7-го кирасирского полка Гарраха. С 1788 года командир легко-кавалерийского полка Лобковица. Во главе полка участвовал в войне с Османской империей. В 1789 году получил чин генерал-майора и стал командиром кавалерийской бригады в Земуне.

В 17921795 годах воевал против революционной Франции в Нидерландах и на Рейне. С 1793 года командир бригады в армии на Самбре. В 1794 году произведён в фельдмаршал-лейтенанты и переведён в корпус Бланкенштейна, с сентября — командир корпуса. В 1796 году действовал против французов в в Италии, командуя дивизией в резерве у Олиофи. Успешно командовал правой колонной армии графа Вурмзера в Мантуе.

В 1799 году назначен командующим австрийскими войсками, объединёнными с войсками Суворова в единую русско-австрийскую армию. Сражался при Адде, Треббии (где командовал левым крылом, но успеха не имел) и Нови.

Когда Суворов начал Швейцарский поход, Мелас принял командование над австрийскими войсками в Северо-Западной Италии. В его задачу входило изгнать французскую Итальянскую армию из Лигурии, форсировать Вар, захватить Прованс и Тулон, при содействии 20 тысяч англичан, размещённых на Менорке. Попытка командующего французской Итальянской армии генерала Шампионе, назначенного вместо Моро, провести наступление закончилась неудачей. 4 ноября Мелас нанёс ему поражение у Генуи: французы потеряли 8—9 тысяч человек, в том числе 4 тысячи пленными.

В конце 1799 года Мелас назначен шефом 6-го кирасирского полка и награждён Военным орденом Марии Терезии 2-й степени.

К началу мая 1800 года численность его армии была доведена до 86 тысяч штыков и 14 тысяч сабель. Начал наступление в Лигурии и 5 апреля оттеснил левый фланг армии Массена от горы Ченис, а затем провёл успешное наступление тремя колоннами в направлении Савоны, отрезав группировку генерала Сюше от Массена и Сульта. 6 апреля осадил Геную, гарнизон которой 4 июня был вынужден капитулировать. Имел штаб-квартиру в Турине.

7 июня 1800 года Бонапарт перерезал его коммуникации. Мелас отвёл свои части на восток, сосредоточив 13 июня в Алессандрии около 31 тысячи человек. 14 июня потерпел поражение при Маренго, потеряв около 11 тысяч человек (против 8 тысяч. французов). На следующий день деморализованный Мелас подписал соглашение, по которому обязался вывести войска из Северной Италии, и передал командование фельдмаршал-лейтенанту Беллегарду.

В 1801 году командующий войсками во Внутренней Австрии, в 1801—1803 годах — в Богемии. В 1803 году вышел в отставку.

Напишите отзыв о статье "Мелас, Михаэль Фридрих Бенедикт фон"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Мелас, Михаэль Фридрих Бенедикт фон

– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.


M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.