Мелен, Жюль

Жюль Мелен

Жюль Мелен (фр. Jules Méline; 20 мая 1838, Ремирмон, департамент Вогезы — 21 декабря 1925, город Париж) — французский политик, и государственный деятель, который более двух лет, с 29 апреля 1896 года по 28 июня 1898 года будучи премьер-министром, возглавлял кабинет министров Третьей республики.

После получения юридического образования, Жюль Мелен, при Второй империи, занимался в столице Франции адвокатской практикой.

Политическую карьеру начал помощником мэра первого округа Парижа. Активный участник Парижской коммуны.

С 1872 по 1903 годы — член Палаты депутатов от департамента Вогезы.

С 12 декабря 1876 года по 16 мая 1877 годах — министр юстиции и по делам религий.

С 23 сентября 1880 года по 10 ноября 1881 года — министр сельского хозяйства.

С 4 апреля 1888 года по 11 ноября 1889 года — председатель палаты депутатов.

С 1903 по 1925 годы — сенатор от департамента Вогезы.

Он занимал пост председателя Совета Министров Франции с 29 апреля 1896 года по 25 июня 1898 года. Несмотря на кажущуюся кратковременность его правления, Мелена можно назвать долгожителем на посту премьер-министра времён становления Третьей Республики, ибо за 26 лет её существования, на этом посту, до Жюля Мелена во Франции сменилось 32 правительства.

Жюль Мелен баллотировался кандидатом на президентских выборах 1899 года.

Жюль Мелен скончался 21 декабря 1925 года в Париже.

Отрывок, характеризующий Мелен, Жюль

Градус политического термометра, указанный на этом вечере обществу, был следующий: сколько бы все европейские государи и полководцы ни старались потворствовать Бонапартию, для того чтобы сделать мне и вообще нам эти неприятности и огорчения, мнение наше на счет Бонапартия не может измениться. Мы не перестанем высказывать свой непритворный на этот счет образ мыслей, и можем сказать только прусскому королю и другим: тем хуже для вас. Tu l'as voulu, George Dandin, [Ты этого хотел, Жорж Дандэн,] вот всё, что мы можем сказать. Вот что указывал политический термометр на вечере Анны Павловны. Когда Борис, который должен был быть поднесен гостям, вошел в гостиную, уже почти всё общество было в сборе, и разговор, руководимый Анной Павловной, шел о наших дипломатических сношениях с Австрией и о надежде на союз с нею.
Борис в щегольском, адъютантском мундире, возмужавший, свежий и румяный, свободно вошел в гостиную и был отведен, как следовало, для приветствия к тетушке и снова присоединен к общему кружку.
Анна Павловна дала поцеловать ему свою сухую руку, познакомила его с некоторыми незнакомыми ему лицами и каждого шопотом определила ему.
– Le Prince Hyppolite Kouraguine – charmant jeune homme. M r Kroug charge d'affaires de Kopenhague – un esprit profond, и просто: М r Shittoff un homme de beaucoup de merite [Князь Ипполит Курагин, милый молодой человек. Г. Круг, Копенгагенский поверенный в делах, глубокий ум. Г. Шитов, весьма достойный человек] про того, который носил это наименование.
Борис за это время своей службы, благодаря заботам Анны Михайловны, собственным вкусам и свойствам своего сдержанного характера, успел поставить себя в самое выгодное положение по службе. Он находился адъютантом при весьма важном лице, имел весьма важное поручение в Пруссию и только что возвратился оттуда курьером. Он вполне усвоил себе ту понравившуюся ему в Ольмюце неписанную субординацию, по которой прапорщик мог стоять без сравнения выше генерала, и по которой, для успеха на службе, были нужны не усилия на службе, не труды, не храбрость, не постоянство, а нужно было только уменье обращаться с теми, которые вознаграждают за службу, – и он часто сам удивлялся своим быстрым успехам и тому, как другие могли не понимать этого. Вследствие этого открытия его, весь образ жизни его, все отношения с прежними знакомыми, все его планы на будущее – совершенно изменились. Он был не богат, но последние свои деньги он употреблял на то, чтобы быть одетым лучше других; он скорее лишил бы себя многих удовольствий, чем позволил бы себе ехать в дурном экипаже или показаться в старом мундире на улицах Петербурга. Сближался он и искал знакомств только с людьми, которые были выше его, и потому могли быть ему полезны. Он любил Петербург и презирал Москву. Воспоминание о доме Ростовых и о его детской любви к Наташе – было ему неприятно, и он с самого отъезда в армию ни разу не был у Ростовых. В гостиной Анны Павловны, в которой присутствовать он считал за важное повышение по службе, он теперь тотчас же понял свою роль и предоставил Анне Павловне воспользоваться тем интересом, который в нем заключался, внимательно наблюдая каждое лицо и оценивая выгоды и возможности сближения с каждым из них. Он сел на указанное ему место возле красивой Элен, и вслушивался в общий разговор.