Мелконян, Агоп

Агоп Мелконян
болг. Агоп Мелконян
Имя при рождении:	Агоп Магардыч Мелконян
Дата рождения:	10 марта 1949(1949-03-10)
Дата смерти:	24 июля 2006(2006-07-24) (57 лет)
Род деятельности:	прозаик, драматург, публицист, переводчик, издатель
Годы творчества:	1968—2006
Жанр:	фантастика, научно-популярная литература
Язык произведений:	болгарский
Дебют:	Память о мире (1980)
Премии:	Премия «Гравитон» (1991)

Агоп Магардыч Мелконян (болг. Агоп Мъгърдич Мелконян; 10 марта 1949, Бургас — 24 июля 2006, София) — болгарский писатель-фантаст, переводчик, автор научно-популярных публикаций и издатель. Первый лауреат национальной премии в области фантастики «Гравитон» (1991 год).

Биография

Агоп Мелконян родился в Бургасе в семье выходцев из Армении. Окончил Бургасское Армянское училище, затем электротехникум в Пловдиве. Позже получил два высших образования: в 1974 году в Политехническом университете, а в 1977 году на факультете журналистики Софийского университета.

Как поэт Мелконян дебютировал в 1968 году. В студенческие годы составлял материалы для различных периодических изданий, сочинял пьесы, в дальнейшем ставившиеся в театрах Болгарии. С 1972 по 1992 год Мелконян был постоянным автором еженедельника «Орбита», где публиковал статьи на научные и технические темы. Общее число публикаций Мелконяна в «Орбите» составляет около четырёх тысяч. Перу Мелконяна принадлежат также четыре научно-популярные книги и сценарии десяти научно-популярных фильмов.

Мелконян — член Союза болгарских журналистов, Содружества болгарских писателей и Международной организации журналистов. В 1972 году опубликован его первый фантастический рассказ, «Самый долгий смех». В 1980 году вышла его первая персональная книга — сборник «Память о мире», в 1984 году написана «Антиутопия» — первая в Болгарии пьеса в научно-фантастическом жанре. В 1989 году Мелконян написал роман «Смерть в раковине», рассказывающий о порабощении человечества искусственными людьми, способными к размножению и «излечившими» своих создателей от самостоятельного творческого мышления. В начале 1990-х годов роман должен был выйти отдельной книгой, но по неизвестной причине весь тираж, кроме нескольких экземпляров, был уничтожен.

Виталий Карацупа в «Архиве фантастики» отмечает тонкий психологизм и безупречный стиль философской фантастики Мелконяна, которой тот часто придавал притчевую форму. Сочинения Мелконяна переведены на 65 языков. Сам Мелконян, помимо собственного творчества, был известен как переводчик на болгарский язык русскоязычной и англоязычной фантастики, в том числе произведений Э. А. По, Ф. Брауна, А. и Б. Стругацких, Кира Булычёва.

В 1979 году Мелконян стал одним из основателей серии «Библиотека „Галактика“» варнского издательства «Георги Бакалов», оставаясь членом её редколлегии до 1990 года. С 1990 года он был главным редактором и издателем журнала фантастики «Омега», в 1997 году основал ещё один фантастический журнал — «Върколак» (с 1999 года носит название «Зона F»). Издал несколько антологий болгарской фантастики, с 1993 года — владелец издательства «Ерато-Арт», специализирующегося на классической поэзии.

Агоп Мелконян — один из основателей кафедры арменистики Софийского университета, где преподавал армянскую филологию. Переводил армянскую поэзию. Вёл исследования армянской литературы, участвовал в подготовке изданий «Армянские художники в Болгарии, 1897—1997» (1997), «Армянская лирика», «Армянская литература V—XVIII века» и «Армянские иконы» (все — 2001).

Агоп Мелконян был женат, имел двоих сыновей. Умер в 2006 году в Софии от рака крови. Похоронен в Бургасе.

Библиография

Список приводится по данным «Архива фантастики»

Роман

• 1994 — Смерть в раковине

Повести

• 1980 — Память о мире
• 1983 — Бедный мой Бернандие
• 1983 — Греховно и неприкосновенно
• 1987 — Убийство в Нью-Вавилоне

Сборники

• 1980 — Память о мире
• 1983 — Греховно и неприкосновенно
• 1987 — Via Dolorosa
• 1999 — Живые тени
• 2004 — Сутолока для душ
• 2007 — …территория, не тронутая позором
• 2009 — Вверх по лестнице к Богу

Пьеса

• 1984 — Антиутопия

Признание заслуг

В 1991 году Агоп Мелконян стал первым лауреатом болгарской национальной премии «Гравитон», вручаемой за произведения литературы и искусства в жанре фантастики. Он также номинировался на награду лучшему автору-фантасту Европы на конгрессе «Еврокон-2006». После его смерти его именем была названа одна из улиц Бургаса, а в сентябре 2006 года Мелконяну было посмертно присвоено звание Почётного гражданина Бургаса.

Ссылки

• Виталий Карацупа. [archivsf.narod.ru/1949/agop_melkonyan/index.htm Мелконян Агоп Мъгърдич]. Архив фантастики (2006—2012). Проверено 5 апреля 2016.

Отрывок, характеризующий Мелконян, Агоп

Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.


По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.
Князю Андрею вдруг стало от чего то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой то своей отдельной, – верно глупой – но веселой и счастливой жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей.
Граф Илья Андреич в 1809 м году жил в Отрадном всё так же как и прежде, то есть принимая почти всю губернию, с охотами, театрами, обедами и музыкантами. Он, как всякому новому гостю, был рад князю Андрею, и почти насильно оставил его ночевать.
В продолжение скучного дня, во время которого князя Андрея занимали старшие хозяева и почетнейшие из гостей, которыми по случаю приближающихся именин был полон дом старого графа, Болконский несколько раз взглядывая на Наташу чему то смеявшуюся и веселившуюся между другой молодой половиной общества, всё спрашивал себя: «о чем она думает? Чему она так рада!».
Вечером оставшись один на новом месте, он долго не мог заснуть. Он читал, потом потушил свечу и опять зажег ее. В комнате с закрытыми изнутри ставнями было жарко. Он досадовал на этого глупого старика (так он называл Ростова), который задержал его, уверяя, что нужные бумаги в городе, не доставлены еще, досадовал на себя за то, что остался.
Князь Андрей встал и подошел к окну, чтобы отворить его. Как только он открыл ставни, лунный свет, как будто он настороже у окна давно ждал этого, ворвался в комнату. Он отворил окно. Ночь была свежая и неподвижно светлая. Перед самым окном был ряд подстриженных дерев, черных с одной и серебристо освещенных с другой стороны. Под деревами была какая то сочная, мокрая, кудрявая растительность с серебристыми кое где листьями и стеблями. Далее за черными деревами была какая то блестящая росой крыша, правее большое кудрявое дерево, с ярко белым стволом и сучьями, и выше его почти полная луна на светлом, почти беззвездном, весеннем небе. Князь Андрей облокотился на окно и глаза его остановились на этом небе.
Комната князя Андрея была в среднем этаже; в комнатах над ним тоже жили и не спали. Он услыхал сверху женский говор.
– Только еще один раз, – сказал сверху женский голос, который сейчас узнал князь Андрей.
– Да когда же ты спать будешь? – отвечал другой голос.
– Я не буду, я не могу спать, что ж мне делать! Ну, последний раз…
Два женские голоса запели какую то музыкальную фразу, составлявшую конец чего то.
– Ах какая прелесть! Ну теперь спать, и конец.
– Ты спи, а я не могу, – отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она видимо совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Всё затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия.
– Соня! Соня! – послышался опять первый голос. – Ну как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, – сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало.
Соня неохотно что то отвечала.
– Нет, ты посмотри, что за луна!… Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки, – туже, как можно туже – натужиться надо. Вот так!
– Полно, ты упадешь.
Послышалась борьба и недовольный голос Сони: «Ведь второй час».
– Ах, ты только всё портишь мне. Ну, иди, иди.
Опять всё замолкло, но князь Андрей знал, что она всё еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.
– Ах… Боже мой! Боже мой! что ж это такое! – вдруг вскрикнула она. – Спать так спать! – и захлопнула окно.
«И дела нет до моего существования!» подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему то ожидая и боясь, что она скажет что нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.


На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой.