Меллаарт, Джеймс
| Джеймс Меллаарт | |
| англ. James Mellaart | |
 Джеймс Меллаарт по центру, с сигаретой | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Страна: | |
| Научная сфера: | |
| Известен как: |
исследователь неолитических поселений Чатал-Хююк и Хаджилар в Турции |
Джеймс Меллаарт (в публикациях на русском языке также Мелларт; англ. James Mellaart; 14 ноября 1925, Лондон — 29 июля 2012) — британский археолог, получивший известность как исследователь неолитических поселений Чатал-Хююк и Хаджилар в Турции. Ряд скандалов, связанных с его именем (в частности, обвинения в сделках на чёрном рынке древностей), привели к тому, что в 1960-е гг. ему запретили вести дальнейшие раскопки в Турции.
В 2005 г. Меллаарт ушёл в отставку с профессорской должности, проживал в Северном Лондоне вместе с женой.
Биография
Родился в Лондоне. Преподавал в Стамбульском университете, был помощником директора Британского института археологии в Анкаре. С 1951 года возглавлял раскопки ряда археологических памятников Турции вместе со своей женой Арлетт, рождённой в Турции. Помог выявить керамику «шампанского стекла» в западной Анатолии, отнросящуюся к позднему бронзовому веку, что, в свою очередь, помогло в 1954 г. открыть Бейджесултан. После завершения экспедиции в 1959 году участвовал в публикации её результатов. В 1964 г. начал читать лекции по археологии в Анкаре.
Скандал с Дораком
В 1958 г. Меллаарт сообщил о новых богатых находках в Дораке Сетону Ллойду из Британского института археологии в Анкаре. По его словам, он обнаружил предметы ещё 6 лет назад, но раньше не мог получить разрешения на публикацию. Когда это сообщение опубликовали в газете The Illustrated London News, турецкие власти захотели знать, почему их не поставили в известность и где были обнаружены артефакты.
Меллаарт заявил, что видел сокровища в доме молодой женщины, с которой познакомился в Измире. Женщина якобы не позволила ему фотографировать предметы, но позволила их зарисовать. Оказалось, что её имя — Анна Папастрари — не было в Измире никому известно, а её адрес оказался ненастоящим. В связи с этим турецкие власти лишили Меллаарта визы в связи с подозрением в контрабанде древностей. Позднее Меллаарту разрешили вновь вернуться в страну.
Раскопки Чатал-Хююка
Команда Меллаарта, раскапывавшая Чатал-Хююк в 1961 г., обнаружила более 150 помещений и зданий, некоторые были украшени настенными росписями, штуковыми рельефами и скульптурами. Это был важный памятник, который помог в значительной мере продвинуть знания о ранних поселениях Ближнего Востока.
По мнению Меллаарта, Чатал-Хююк играл важную роль в культе матери-богини. С этим не согласились многие другие археологи, которые даже обвинили Меллаарта в том, что тот сочинил ряд местных мифов в поддержку своей теории. Из-за возникшего скандала турецкие власти закрыли доступ к памятнику, и раскопки возобновились лишь в 1990-е годы.
Сочинения
- Mellaart, James : Anatolian Chronology in the Early and Middle Bronze Age ; Anatolian Studies VII, 1957
- Mellaart, James : Early Cultures of the South Anatolian Plateau. The Late Chalcolithic and Early Bronze Ages in the Konya Plain; Anatolian Studies XIII, 1963
- Mellaart, James : Çatalhöyük, A Neolithic Town in Anatolia, London, 1967
- Mellaart, James : Excavatians at Hacilar, vol. I—II
- Мелларт, Джеймс. Древнейшие цивилизации Ближнего Востока / Пер. с англ. и комментарий Е. В. Антоновой. Предисловие Н. Я. Мерперта. — М.: Наука (ГРВЛ), 1982. — (По следам исчезнувших культур Востока) — 152 с.
Напишите отзыв о статье "Меллаарт, Джеймс"
Литература
- Balter, Michael. The Goddess and the Bull: Çatalhöyük: An Archaeological Journey to the Dawn of Civilization. New York: Free Press, 2004 (hardcover, ISBN 0-7432-4360-9); Walnut Creek, CA: Left Coast Press, 2006 (paperback, ISBN 1-59874-069-5).
- Pearson, Kenneth; Connor, Patricia. The Dorak Affair. New York: Atheneum, 1968.
Ссылки
- Mazur, Susan. [www.scoop.co.nz/stories/HL0510/S00120.htm «The Dorak Affair’s Final Chapter»], at [www.scoop.co.nz/ Scoop.co.nz], October 10, 2005.
Отрывок, характеризующий Меллаарт, Джеймс
– Извините меня, ваше превосходительство, – начал он (Пьер был хорошо знаком с этим сенатором, но считал здесь необходимым обращаться к нему официально), – хотя я не согласен с господином… (Пьер запнулся. Ему хотелось сказать mon tres honorable preopinant), [мой многоуважаемый оппонент,] – с господином… que je n'ai pas L'honneur de connaitre; [которого я не имею чести знать] но я полагаю, что сословие дворянства, кроме выражения своего сочувствия и восторга, призвано также для того, чтобы и обсудить те меры, которыми мы можем помочь отечеству. Я полагаю, – говорил он, воодушевляясь, – что государь был бы сам недоволен, ежели бы он нашел в нас только владельцев мужиков, которых мы отдаем ему, и… chair a canon [мясо для пушек], которую мы из себя делаем, но не нашел бы в нас со… со… совета.Многие поотошли от кружка, заметив презрительную улыбку сенатора и то, что Пьер говорит вольно; только Илья Андреич был доволен речью Пьера, как он был доволен речью моряка, сенатора и вообще всегда тою речью, которую он последнею слышал.
– Я полагаю, что прежде чем обсуждать эти вопросы, – продолжал Пьер, – мы должны спросить у государя, почтительнейше просить его величество коммюникировать нам, сколько у нас войска, в каком положении находятся наши войска и армии, и тогда…
Но Пьер не успел договорить этих слов, как с трех сторон вдруг напали на него. Сильнее всех напал на него давно знакомый ему, всегда хорошо расположенный к нему игрок в бостон, Степан Степанович Апраксин. Степан Степанович был в мундире, и, от мундира ли, или от других причин, Пьер увидал перед собой совсем другого человека. Степан Степанович, с вдруг проявившейся старческой злобой на лице, закричал на Пьера:
– Во первых, доложу вам, что мы не имеем права спрашивать об этом государя, а во вторых, ежели было бы такое право у российского дворянства, то государь не может нам ответить. Войска движутся сообразно с движениями неприятеля – войска убывают и прибывают…
Другой голос человека, среднего роста, лет сорока, которого Пьер в прежние времена видал у цыган и знал за нехорошего игрока в карты и который, тоже измененный в мундире, придвинулся к Пьеру, перебил Апраксина.
– Да и не время рассуждать, – говорил голос этого дворянина, – а нужно действовать: война в России. Враг наш идет, чтобы погубить Россию, чтобы поругать могилы наших отцов, чтоб увезти жен, детей. – Дворянин ударил себя в грудь. – Мы все встанем, все поголовно пойдем, все за царя батюшку! – кричал он, выкатывая кровью налившиеся глаза. Несколько одобряющих голосов послышалось из толпы. – Мы русские и не пожалеем крови своей для защиты веры, престола и отечества. А бредни надо оставить, ежели мы сыны отечества. Мы покажем Европе, как Россия восстает за Россию, – кричал дворянин.
Пьер хотел возражать, но не мог сказать ни слова. Он чувствовал, что звук его слов, независимо от того, какую они заключали мысль, был менее слышен, чем звук слов оживленного дворянина.
Илья Андреич одобривал сзади кружка; некоторые бойко поворачивались плечом к оратору при конце фразы и говорили:
– Вот так, так! Это так!
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.
Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.
