Меллен де Сен-Желе

Меллен де Сен-Желе

Меллен де Сен-Желе (фр. Mellin de Saint-Gelais; около 1491, Ангулем — 14 октября 1558, Париж) — французский поэт эпохи Ренессанса, придворный поэт короля Франции Франциска I.

Один из первых представителей петраркизма во Франции.

Биография

По некоторым данным, был побочным сыном Жана де Сен-Желе, маркиза Монтелье, представителя знати Ангулема. Его дядей был Октавиан де Сен-Желе, епископ Ангулема с 1494, поэт и переводчик «Энеиды» на французский язык.

Получил прекрасное образование; изучал право в колледже Пуатье. В 1509 году в возрасте двадцати лет, отправился в Италию, чтобы завершить своё обучение в университетах Болоньи и Падуи. Во время учёбы попал под влияние итальянской литературы, установил связи с представителями аристократической и культурной среды, итальянцев, жаждущих знаний во всех областях науки и искусства.

Стал известен как врач, астролог и поэт. Прекрасный музыкант игры на лютне и певец. О его музыкальных талантах свидетельствуют многочисленные современные источники.

В 1518 году вернулся во Францию, занимал различные официальные посты.

Его музыкальные и литературные способности, обширные культурные знания, быстро приблизили его к королю Франциску I и его двору. В 1518 был назначен придворным поэтом короля. На протяжении всей своей жизни бы близким другом Клемана Маро, с которым разделил роль поэта-лауреата французского двора.

Служил капелланом дофина, аббатом Реклю в епархии Труа, с 1536 был хранителем Королевской библиотеки в Блуа, а затем в Фонтенбло.

После смерти короля Франциска I, поступил на службу к его преемнику Генриху II.

Творчество

Автор лирических стихов, блещущих остроумием, зачастую сдобренных непристойностью.

В 1556 перевёл с итальянского трагедию Триссино «Софонисба», которую посвятил Екатерине Медичи.

Его "Poésies" изданы в 1574, 1582, 1665, 1719 гг. Заслугой Меллена де Сен-Желе является борьба за чистоту языка против новшеств "Плеяды" и Ронсара.

Долгое время считалось, что Клеман Маро в начале 1530-х годов первым ввёл жанр сонета во французскую поэзию. Однако в настоящее время исследователи склонны полагать, что пальму первенства следует разделить между Маро и Мелленом де Сен-Желе.

Литература

• Поэты Возрождения. Изд. "Государственное издательство художественной литературы" . 1955.

Ссылки

• [poirierjm.free.fr/saingelais.htm Mellin de Saint-Gelais] (фр.)

Отрывок, характеризующий Меллен де Сен-Желе

– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.
Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
Долго не мог понять Пьер того, что с ним было. Со всех сторон он слышал вопли радости товарищей.
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
– Сколько? – спросил Долохов у казака, считавшего пленных.
– На вторую сотню, – отвечал казак.
– Filez, filez, [Проходи, проходи.] – приговаривал Долохов, выучившись этому выражению у французов, и, встречаясь глазами с проходившими пленными, взгляд его вспыхивал жестоким блеском.
Денисов, с мрачным лицом, сняв папаху, шел позади казаков, несших к вырытой в саду яме тело Пети Ростова.


С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.