Мелочь

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Мелочь — рассказ Ефима Давыдовича Зозули. Написан в 1922 году.





Описание сюжета

В город вошел полк, около 500 ч-к. Заняли бани, немного мародёрствовали, издеваются над старым евреем. Непонятно, чьи это войска — «Не разберешь, кто они. Не то наши, не то банда.». Председатель местного уездного исполкома товарищ Бриллиант запросил помощь, но становится ясно, что она прибудет нескоро. Товарищ Ежекевич, председатель местной Чека, хочет собрать коммунистов, из которых мужчин — человек 50.

Коммунисты приходят на собрание, выступает Бриллиант, говорит: «Надо решительно сказать темным наймитам буржуазии: руки прочь!». Решают ликвидировать отряд. Вечером коммунисты расставляют посты и патрули, устанавливают пулемет возле вокзала. Бриллиант предлагает завтра днем пригласить весь отряд в театр, на концерт или спектакль, и принять меры к окружению театра и разоружению полка, чего бы это ни стоило, если мирно договориться не удастся. Но к трем часам полк в полном составе, в полном вооружении и с лошадьми, едет в театр.

Выступает агитатор Беляков. Он понимает, что его могут убить. Из-за кулис вышли Бриллиант и Степанов. Бриллиант от имени совета рабочих и крестьянских депутатов приветствует полк и предлагает сегодня до трех часов ночи сдать оружие с целью реорганизации полка и переформирования его в образцовую красноармейскую часть. Свет гаснет, наступает небольшая неразбериха, но свет быстро включают и Степанов успокаивает всех. Начинается представление, ради которого и собрался полк. Опасность миновала.

Когда через неделю вернулся из Москвы председатель губисполкома и спросил по телефону у Бриллианта, что произошло, Бриллиант ответил: мелочь.

Отзывы и анализ

Александр Иосифович Дейч в статье «Ефим Зозуля» описывает основу рассказа: в условиях ломки старого быта, привычных норм жизни возникали новые отношения между людьми, обыкновенные люди в исключительные моменты жизни совершают необыкновенные по силе духа поступки. Главные персонажи рассказа проявляют большую выдержку, силу воли и, по существу, совершают подвиг во имя революции. Им всё это кажется «мелочью», будничным делом[1].

Напишите отзыв о статье "Мелочь"

Примечания

  1. [az.lib.ru/z/zozulja_e_d/text_1962_efim_zozulya.shtml А. Дейч Ефим Зозуля]

Ссылки

  • [ru.wikisource.org/wiki/Мелочь_(Зозуля) Текст книги в Викитеке]
К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Мелочь

– Она любит вас.
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.


Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.