Мельгунов, Алексей Павлович

Алексей Павлович Мельгунов
Дата рождения:	17 июня 1876(1876-06-17)
Дата смерти:	после 1917
Гражданство:	Российская империя Российская империя
Образование:	1-й Московский кадетский корпус
Вероисповедание:	Православие
Род деятельности:	член Государственной думы IV созыва от Уфимской губернии

Алексе́й Па́влович Мельгуно́в (17 июня 1876 — после 1917) — русский офицер, общественный деятель и политик, член IV Государственной думы от Уфимской губернии.

Биография

Православный. Из потомственных дворян Уфимской губернии. Землевладелец Мензелинского уезда (1300 десятин).

Окончил 1-й Московский кадетский корпус и Константиновское артиллерийское училище (1895), был выпущен офицером в 6-ю батарею 2-й гренадерской артиллерийской бригады.

В 1898 году вышел в запас в чине поручика артиллерии и поселился в своем имении, где посвятил себя ведению хозяйства и общественной деятельности. В 1901—1907 годах служил земским начальником. Избирался гласным Мензелинского уездного (1902—1917) и Уфимского губернского (1904—1917) земств, почетным мировым судьей (1910—1917). Состоял депутатом дворянства по Мензелинскому уезду (1911—1917) и помощником уездного предводителя дворянства.

В 1912 году был избран членом Государственной думы от Уфимской губернии. Входил во фракцию прогрессистов. Состоял товарищем председателя продовольственной комиссии и членом комиссий: по военным и морским делам, распорядительной, о путях сообщения, по запросам, по местному самоуправлению, по переселенческому делу. Входил в Прогрессивный блок до октября 1916, когда его покинула фракция прогрессистов.

В годы Первой мировой войны состоял уполномоченным 2-го полевого врачебно-питательного отряда Всероссийского земского союза.

После Февральской революции находился на лечении в Мензелинском уезде. В апреле прибыл в Уфу, где вступил во временное исполнение обязанностей члена Уфимской губернской земской управы, с 22 апреля состоял помощником уфимского губернского комиссара Временного правительства.

Дальнейшая судьба неизвестна.

Источники

• [www.tez-rus.net/ViewGood31070.html Государственная дума Российской империи: 1906—1917]. / Б. Ю. Иванов, А. А. Комзолова, И. С. Ряховская. — М.: РОССПЭН, 2008.

Отрывок, характеризующий Мельгунов, Алексей Павлович

– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.