Мельгунов, Пётр Наумович
Поделись знанием:
Анна Михайловна в коротких словах рассказала Наташе содержание письма с условием не говорить никому.
Честное, благородное слово, – крестясь, говорила Наташа, – никому не скажу, – и тотчас же побежала к Соне.
– Николенька…ранен…письмо… – проговорила она торжественно и радостно.
– Nicolas! – только выговорила Соня, мгновенно бледнея.
Наташа, увидав впечатление, произведенное на Соню известием о ране брата, в первый раз почувствовала всю горестную сторону этого известия.
Она бросилась к Соне, обняла ее и заплакала. – Немножко ранен, но произведен в офицеры; он теперь здоров, он сам пишет, – говорила она сквозь слезы.
– Вот видно, что все вы, женщины, – плаксы, – сказал Петя, решительными большими шагами прохаживаясь по комнате. – Я так очень рад и, право, очень рад, что брат так отличился. Все вы нюни! ничего не понимаете. – Наташа улыбнулась сквозь слезы.
– Ты не читала письма? – спрашивала Соня.
– Не читала, но она сказала, что всё прошло, и что он уже офицер…
– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.
Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
(перенаправлено с «Мельгунов Петр Наумович»)
| Пётр Наумович Мельгунов | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1741 — 1751 | |||
| Предшественник: | Фёдор Васильевич Наумов | ||
| Преемник: | Фёдор Яковлевич Жилин | ||
| |||
| 1735 — 1737 | |||
| Предшественник: | Сергей Дмитриевич Голицын | ||
| Преемник: | Иван Иванович Бибиков | ||
| Рождение: | 1 декабря 1685 | ||
| Смерть: | 8 мая 1751 (65 лет) | ||
| Род: | Мельгуновы | ||
| Отец: | Наум Никифорович Мельгунов | ||
| Супруга: | Евфимия Васильевна Римская-Корсакова | ||
| Дети: | Алексей Петрович Мельгунов | ||
| Награды: |
| ||
Пётр Наумович Мельгунов (1 декабря 1685 — 8 мая 1751) — российский государственный деятель, президент камер-коллегии (1735—1737), вице-губернатор Санкт-Петербурга (1741—1751).
Сын подполковника Наума Никифоровича Мельгунова.
В начале 1720-х капитан гвардии. С 1728 первый пристав (начальник караула) при ссыльном князе А.Д.Меньшикове. В царствование Анны Иоановны перешел на гражданскую службу, произведён из полковников в статские советники. С 1735 по 1737 президент камер-коллегии.
В 1741 году получил чин действительного статского советника и назначен вице-губернатором Санкт-Петербурга. В этой должности пробыл до конца жизни.
Был награждён орденом Святой Анны I степени.
Умер 8 мая 1751 года. Похоронен на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры.
Семья
Жена (с 1720) - Евфимия Васильевна Римская-Корсакова (20 июля 1705 — 16 мая 1762).
Сыновья:
- Алексей (9 февраля 1722 — 2 июля 1788) — сенатор, губернатор;
- Александр — генерал-поручик;
- Пётр — действительный статский советник;
- Андрей (1741—1792) — полковник, Олонецкий губернский предводитель дворянства;
- Владимир.
Напишите отзыв о статье "Мельгунов, Пётр Наумович"
Литература
- Елисеев В. Раненбургский узник // Липецкая газета. — 12 января 2013
- Мельгуновы (дворянскій родъ). — СПб.: Г. Гоппе, 1895. — 8 с.
- Мировой альманах фактов. 2008 / Гл. ред. К. А. Чистяков. — М.: РИПОЛ классик, 2008. — С. 677—678. — 1088 с. — 10 000 экз. — ISBN 978-5-386-00392-0
Отрывок, характеризующий Мельгунов, Пётр Наумович
– Буду, буду, но расскажите. Не расскажете? Ну, так я сейчас пойду скажу.Анна Михайловна в коротких словах рассказала Наташе содержание письма с условием не говорить никому.
Честное, благородное слово, – крестясь, говорила Наташа, – никому не скажу, – и тотчас же побежала к Соне.
– Николенька…ранен…письмо… – проговорила она торжественно и радостно.
– Nicolas! – только выговорила Соня, мгновенно бледнея.
Наташа, увидав впечатление, произведенное на Соню известием о ране брата, в первый раз почувствовала всю горестную сторону этого известия.
Она бросилась к Соне, обняла ее и заплакала. – Немножко ранен, но произведен в офицеры; он теперь здоров, он сам пишет, – говорила она сквозь слезы.
– Вот видно, что все вы, женщины, – плаксы, – сказал Петя, решительными большими шагами прохаживаясь по комнате. – Я так очень рад и, право, очень рад, что брат так отличился. Все вы нюни! ничего не понимаете. – Наташа улыбнулась сквозь слезы.
– Ты не читала письма? – спрашивала Соня.
– Не читала, но она сказала, что всё прошло, и что он уже офицер…
– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.
Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
