Мельников, Евгений Павлович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Евгений Мельников
Имя при рождении:

Евгений Павлович Мельников

Дата рождения:

7 октября 1928(1928-10-07)

Место рождения:

Бузулук, Средне-Волжская область, РСФСР, СССР

Дата смерти:

26 октября 2010(2010-10-26) (82 года)

Место смерти:

Ташкент, Узбекистан

Гражданство:

СССР СССР
Узбекистан Узбекистан

Жанр:

живопись, портрет, натюрморт, пейзаж, анималистика

Учёба:

Ташкентский театрально-художественный институт им. А. Н. Островского

Влияние:

А. И. Ардабадская, Р. А. Ахмедов

Влияние на:

Ю. Ф. Каримов, А. М. Усманов, Н. Н. Чувахин

Награды:

Звания:

Народный художник Узбекистана (2005)

Евге́ний Па́влович Ме́льников (7 октября 1928, Бузулук — 26 сентября 2010, Ташкент) — художник-живописец, Народный художник Узбекистана.

Выдающийся мастер портретной живописи, натюрморта, пейзажа и анималистических композиций, оказавший большое влияние на развитие национальной школы современной живописи Узбекистана.





Биография

Евгений Павлович Мельников родился в Бузулуке 7 октября 1928 года. Его отец — Павел Иванович Мельников, священник, сын купца второй гильдии Ивана Ивановича Мельникова, после закрытия церкви в 1932 году был арестован и вскоре расстрелян[1][2].

В том же году мать с четырёхлетним сыном переехала в Самарканд, где умерла в 1935 году. Евгений Мельников жил в детском доме, с 1936 года — в Ташкенте в семье М. М. Ясенева, брата матери, с 1937 — в Бузулуке в семье А. И. Мельникова, брата отца[1][3].

C 1942 года учился в Бузулукском ремесленном училище, по окончании которого в 1944—1948 годах работал слесарем цеха безрельсового транспорта на Кировском заводе, эвакуированном в Челябинск[1][3]. Одновременно посещал кружок рисования в заводском Доме культуры; благодаря рабочему Ф.Бухарину приобщился к поэзии[1].

С 1948 года учился в основанном П. П. Беньковым Самаркандском художественном училище; с 1949, после его реорганизации, — в Республиканском художественном училище (Ташкент) имени П. П. Бенькова. Его педагогами были А. А. Гольдрей[4], А. П. Лунев[5], А. А. Пузыревич[6], А. И. Ардабадская[1][7]. Окончил училище с отличием в 1953 году[1][3][7], работал в кинотеатрах «Сатира Рахимова» и «25 лет УзССР»[3].

В 1954—1960 годах учился на отделении живописи Ташкентского театрально-художественного института им. А. Н. Островского у Р. А. Ахмедова[7]; его педагогами[1] были также О. К. Татевосян[8], Ю. И. Елизаров[9], Б. И. Урманче, В. В. Подгурский[10]. Одновременно с 1955 года работал в художественных мастерских Узбекского отделения Художественного фонда СССР[3]. С 1965 года — член Союза художников СССР.

Преподавал в Республиканском художественном училище им. П. П. Бенькова (1964—1972), в Республиканской музыкально-художественной школе-интернате (1972—1976), на кафедре живописи художественного факультета Ташкентского театрально-художественного института (1960—1961[3], 1984—1988)[1]. В числе его учеников — Ю. Ф. Каримов, А. М. Усманов, Н. Н. Чувахин[7].

Скончался в Ташкенте 26 сентября 2010 года.

Семья

Жена (с 1972) — Махтума Салимджанова, востоковед;

Творчество

Полотна Е. П. Мельникова привлекали энергией мазка, живописным темпераментом и непривычными композиционными приёмами. В композиции натюрмортов он включал как традиционные (фрукты, цветы, предметы быта, драпировки тканей и национальных вышивок), так непривычные для этого жанра предметы: стройные ряды бутылок, похожих на органные трубы, копчёную рыбу, газеты, подсвечники с горящими свечами[1].

Испытанное им влияние французских постимпрессионистов подчёркивается введением в композиции картин фрагментов произведений любимых художников: автопортрета Ван Гога с отрезанным ухом, «Обнажённой» А.Модильяни, «Герники» П. Пикассо. Под влиянием творчества Поля Сезанна Евгений Мельников разработал свои стилистические приёмы моделировки формы и лепки объёмов цветом, повышенной «звучности» колорита, передачи материальной сущности предметов[1].

Творческое наследие Евгения Мельникова включает натюрморты, портреты, композиции на тему «Художник и модель», картины анималистического жанра и пейзажи. Им написаны портреты жены и дочери, друзей и близких ему людей: портреты «Старой актрисы», художников Рузы Чарыева и Лолы Бабаевой, искусствоведа Рафаила Такташа, химика У.Мусаева и других. Серия автопортретов («Лик в зеркале», «Большая голова», «Автопортрет в чёрном свитере», «Автопортрет 1 апреля» и другие) охватывает период 1951—2005 годов[1].

Узбекскому национальному виду конного спорта посвящено монументальное полотно «Улак», над которым художник работал более пяти лет. Образы коней запечатлены им на холстах «Улакчи-победитель», «Скачки на ташкентском ипподроме», «Время цветения трав», «Белые лошади», «Синие кони времени», «Кентавр», «Час огненной лошади» и других. К анималистическому жанру можно отнести и композиции «Коррида», «Гибель тореро» и «Гибель быка», о философской сути которых Е. П. Мельников написал в поэтической балладе[1]:

Из баллады Е.Мельникова «Бой быков»:

Бык должен,
Он должен,
И может!!

Человека поднять на рога!
Иль тот ему шпагу, не ножик,
Всадит в сердце, как меч во врага.

В 1980-е годы часто бывал в предгорьях Тянь-Шаня, в живописных кишлаках Сукок, Акташ, Бричмулла, Аккурган, совершил несколько путешествий на Алтай. В поездки на пленэр увлекал и других художников, друзей и единомышленников. Выставки «Природа и художник» как результат этих пленэров по традиции проводятся уже третий десяток лет[1].

Из стихотворения Е.Мельникова «На природе»:

Я приду, разложу свои кисти;
Встанет белый мой парус холста.
Растворюсь в мироздании истин,
Погружусь в голубые места.

С 1961 года участвовал в республиканских, всесоюзных и международных выставках[1].

Персональные выставки
  • 1989 — в выставочном зале Дирекции художественных выставок Министерства культуры Узбекистана (Ташкент)
  • 1990 — Campanile Galleries (Чикаго, США)
  • 2004 — в Центре современного искусства Академии художеств Узбекистана
  • 2013 — в Центральном выставочном зале Академии художеств Узбекистана (в рамках XXVIII Республиканской художественной выставки «Художник и природа»)[11].
Участие в выставках
  • 1973 — «Узбекский натюрморт» (Москва)
  • 1975 — Брюссель (Бельгия)
  • 1978 — Токио (Япония)
  • 1978 — Хельсинки (Финляндия)
  • 1979 — Баку (Азербайджан)
  • 1996 — Париж (Франция)
  • 2000 — Ганновер (Германия)[1].

Живописные произведения Е. П. Мельникова экспонируются в музеях Узбекистана[7]:

Работы Е. П. Мельникова находятся в частных коллекциях и галереях России, Франции, Германии, Голландии, Швеции, Малайзии[7], Казахстана, США, Великобритании, Бельгии, Швейцарии, Израиля, Италии, Турции, Греции, Ливана[1].

Поэт

Первые поэтические произведения были написаны в конце 1960-х годов. В 2004 году благодаря усилиям искусствоведа Л. Х. Кодзаевой[12] к открытию персональной выставки Е. П. Мельникова в Центре Современного искусства Академии художеств Узбекистана тиражом 500 экземпляров выпущен сборник его поэзии «Лики и образы»[1].

Награды и признание

Напишите отзыв о статье "Мельников, Евгений Павлович"

Литература

  • Лаковская В. Л.[13] Евгений Мельников = Evgeni Melnikov : [Альбом репродукций]. — Ташкент : Изд-во лит. и искусства им. Гафура Гуляма, 1983. — 102 с. — (Наш современник).

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 Выставочный зал «Пересветов переулок».
  2. В [benkovci.uz/zbenkovci/6483-melnikov-evgeniy-pavlovich.html автобиографии 1964 года] Е. П. Мельников указал профессию отца «педагог» и его смерть в 1929/30 году без упоминания расстрела.
  3. 1 2 3 4 5 6 Benkovci.uz.
  4. [artru.info/ar/4434/ Гольдрей Айзик Аронович]. Артру.инфо. Проверено 5 марта 2016.
  5. [artru.info/ar/10309/ Лунев Александр Петрович]. Артру.инфо. Проверено 5 марта 2016.
  6. [artru.info/ar/52385/ Пузыревич Александр Адамович]. Артру.инфо. Проверено 5 марта 2016.
  7. 1 2 3 4 5 6 7 Артру.инфо.
  8. [artru.info/ar/13736/ Татевосян Оганес Карапетович]. Артру.инфо. Проверено 5 марта 2016.
  9. [artru.info/ar/bio/1433/ Елизаров Юсуфхай (Юсефхай) Ифраимович]. Артру.инфо. Проверено 5 марта 2016.
  10. [artru.info/ar/54842/ Подгурский Валерий Викторович]. Артру.инфо. Проверено 5 марта 2016.
  11. [art-blog.uz/archives/13725 Персональная выставка из серии «Наше наследие» 85-летию Евгения Мельникова в ЦВЗ АХУз] (рус.)(недоступная ссылка — история). Art-Blog (9 января 2014). Проверено 6 марта 2016. [webcache.googleusercontent.com/search?q=cache:art-blog.uz/archives/13725&gws_rd=cr&ei=Qd_bVv-KDsPTygOEroCYBw Архивировано из первоисточника 2 марта 2016].
  12. Людмила Хаджимурзаевна Кодзаева (р. 1947) — искусствовед, Заслуженный работник культуры Республики Узбекистан; с 1969 — научный сотрудник Дирекции Художественных выставок (до 1997 — при Министерстве культуры, с 1997 — при Академии художеств Узбекистана).
  13. Валентина Львовна Лаковская (1931—1993) — кандидат искусствоведения, в 1966—1993 годы преподавала историю искусств зарубежных стран в Ташкентском театрально-художественном институте.

Ссылки

  • [artru.info/ar/10985/ Мельников Евгений Павлович]. Артру.инфо. Проверено 5 марта 2016.
  • [benkovci.uz/zbenkovci/6483-melnikov-evgeniy-pavlovich.html Мельников Евгений Павлович] (рус.). Benkovci.uz (5 октября 2012). — автобиография (28.11.1964); копия диплома. Проверено 5 марта 2016.
  • [peresvetovgallery.ru/hudozhniki-sssr/melnikov-evgenij-pavlovich.html Мельников Евгений Павлович]. Пересветов переулок — ИНФО. Проверено 6 марта 2016.

Отрывок, характеризующий Мельников, Евгений Павлович

Он отошел. Действительная слеза показалась на его глазах.
– Фр… фр… – фыркал князь Николай Андреич.
– Князь от имени своего воспитанника… сына, тебе делает пропозицию. Хочешь ли ты или нет быть женою князя Анатоля Курагина? Ты говори: да или нет! – закричал он, – а потом я удерживаю за собой право сказать и свое мнение. Да, мое мнение и только свое мнение, – прибавил князь Николай Андреич, обращаясь к князю Василью и отвечая на его умоляющее выражение. – Да или нет?
– Мое желание, mon pere, никогда не покидать вас, никогда не разделять своей жизни с вашей. Я не хочу выходить замуж, – сказала она решительно, взглянув своими прекрасными глазами на князя Василья и на отца.
– Вздор, глупости! Вздор, вздор, вздор! – нахмурившись, закричал князь Николай Андреич, взял дочь за руку, пригнул к себе и не поцеловал, но только пригнув свой лоб к ее лбу, дотронулся до нее и так сжал руку, которую он держал, что она поморщилась и вскрикнула.
Князь Василий встал.
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.


Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.
– Mon bon ami? – вопросительно грустно и с готовностью всякого участия произнесла Анна Михайловна.
Граф зарыдал еще больше. «Николушка… письмо… ранен… бы… был… ma сhere… ранен… голубчик мой… графинюшка… в офицеры произведен… слава Богу… Графинюшке как сказать?…»
Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.
– Тетенька, голубушка, скажите, что такое?
– Ничего, мой друг.
– Нет, душенька, голубчик, милая, персик, я не отстaнy, я знаю, что вы знаете.
Анна Михайловна покачала головой.
– Voua etes une fine mouche, mon enfant, [Ты вострушка, дитя мое.] – сказала она.
– От Николеньки письмо? Наверно! – вскрикнула Наташа, прочтя утвердительный ответ в лице Анны Михайловны.
– Но ради Бога, будь осторожнее: ты знаешь, как это может поразить твою maman.
– Буду, буду, но расскажите. Не расскажете? Ну, так я сейчас пойду скажу.
Анна Михайловна в коротких словах рассказала Наташе содержание письма с условием не говорить никому.
Честное, благородное слово, – крестясь, говорила Наташа, – никому не скажу, – и тотчас же побежала к Соне.
– Николенька…ранен…письмо… – проговорила она торжественно и радостно.
– Nicolas! – только выговорила Соня, мгновенно бледнея.
Наташа, увидав впечатление, произведенное на Соню известием о ране брата, в первый раз почувствовала всю горестную сторону этого известия.
Она бросилась к Соне, обняла ее и заплакала. – Немножко ранен, но произведен в офицеры; он теперь здоров, он сам пишет, – говорила она сквозь слезы.
– Вот видно, что все вы, женщины, – плаксы, – сказал Петя, решительными большими шагами прохаживаясь по комнате. – Я так очень рад и, право, очень рад, что брат так отличился. Все вы нюни! ничего не понимаете. – Наташа улыбнулась сквозь слезы.
– Ты не читала письма? – спрашивала Соня.
– Не читала, но она сказала, что всё прошло, и что он уже офицер…
– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.
Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.