Мельников, Сергей Николаевич
| Сергей Николаевич Мельников | ||||
| Дата рождения | ||||
|---|---|---|---|---|
| Место рождения | ||||
| Дата смерти |
5 сентября 2010 (51 год) | |||
| Место смерти | ||||
| Принадлежность | ||||
| Род войск | ||||
| Годы службы | ||||
| Звание | ||||
| Награды и премии |
| |||
Серге́й Никола́евич Ме́льников (7 июля 1959 года, Жуковский, Московская область — 5 сентября 2010 года, Москва) — заслуженный лётчик-испытатель Российской Федерации (1998), Герой Российской Федерации (1995).[1]
Содержание
Биография
Родился 7 июля 1959 года в городе Жуковском Московской области. Отец, Николай Степанович — преподаватель Московского авиационного института, профессор, доктор технических наук, работал заместителем начальника ЛИИ им. М. М. Громова. Мать, Валентина Ивановна — ведущий инженер по лётным испытаниям в Школе лётчиков-испытателей (ШЛИ) при ЛИИ.
В 1977 году, через год после окончания средней школы, поступил в Ейское высшее военное училище лётчиков. По окончании четырёхлетнего обучения в училище проходил службу в строевых частях ВВС в Гяндже (Азербайджан). С 1986 года — в запасе. В 1987 году окончил Школу лётчиков-испытателей. С 1987 года — на лётно-испытательной работе в ОКБ «Сухой».
В 1989 году без отрыва от основной работы окончил Московский авиационный институт.
Принимал непосредственно участие в испытаниях и доводках самолетов Су-17, Су-25, Су-27, Су-33. Участвовал в испытаниях и сдаче на вооружение самолётов палубного базирования Су-33 и Су-25УТГ. С 1989 года на комплексе «НИТКА» (город Саки) участвовал в подготовке к посадкам на авианесущий корабль.
Начиная с лета 1992 года, на Су-25УТГ подготовил большую группу лётчиков ВМС для базирования на тяжёлом авианесущем крейсере «Адмирал Кузнецов». Со своей задачей справился блестяще, за что 7 марта 1995 года был удостоен звания Герой России с вручением медали «Золотая Звезда» (№ 125). Совершил 200 посадок на палубу авианосца.
29 апреля 1999 года поднял в небо (в качестве второго лётчика) и затем провёл испытания Су-33УБ (Су-27КУБ).
С 2001 года — заместитель начальника лётной службы Лётно-испытательной и доводочной базы ОКБ «Сухой».
Умер после продолжительной болезни 5 сентября 2010 года[2]. Похоронен на Быковском кладбище г. Жуковского.
Награды
- Медаль «Золотая Звезда» (1995)[1]
- Заслуженный лётчик-испытатель РФ (1998)[3]
- Орден Почёта (2001)
- Медали
Напишите отзыв о статье "Мельников, Сергей Николаевич"
Примечания
- ↑ 1 2 [graph.document.kremlin.ru/page.aspx?1;1142776 Указ Президента Российской Федерации от 7 марта 1995 г. № 251 «О присвоении звания Героя Российской Федерации Мельникову С. Н.»]
- ↑ [www.aex.ru/news/2010/9/5/78065/ Скончался Герой России, заслуженный летчик-испытатель Сергей Мельников]
- ↑ [document.kremlin.ru/doc.asp?ID=73916&PSC=1&PT=1&Page=15 Указ Президента Российской Федерации от 28 декабря 1998 г. № 1655]
Ссылки
-
[www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=6329 Мельников, Сергей Николаевич]. Сайт «Герои Страны». - [www.chegetia.ru/heroi/melnikov.html Мельников Сергей Николаевич] // Сайт горнолыжного творческого клуба «Чегетия»
- [www.testpilot.ru/base/2010/09/melnikov-s-n/ Биография в Энциклопедии испытателей]
Отрывок, характеризующий Мельников, Сергей Николаевич
– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.
К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
