Мебарцо

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Мембарцо»)
Перейти к: навигация, поиск

Координаты: 27°32′22″ с. ш. 90°48′44″ в. д. / 27.5395056° с. ш. 90.8123444° в. д. / 27.5395056; 90.8123444 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=27.5395056&mlon=90.8123444&zoom=14 (O)] (Я) Мебарцо (Mebartsho, рус. «бурлящее озеро») — глубокая заводь на реке Танг в районе Танг области Бумтанг в Бутане. Место почитается как святое, и к нему сходятся многочисленные паломники.

Находится на небольшом расстоянии от шоссе из Джакара в Монгар по дороге вдоль реки Танг. Вокруг озера — несколько пещер для ритуалов, малых ступ и множество молитвенных флагов, обозначающих святое место.

Со дна этой заводи тертон Пема Лингпа в 1475 году поднял драгоценную реликвию (терма). Когда он в лесу собирал грибы, то встретил незнакомца, который протянул ему свиток и исчез. Текст гласил, что у скалы Наринг он должен найти священный текст. С пятью друзьями он подошёл к скале, вошёл в состояние медитации, неожиданно нырнул в реку и поднял найденный текст.

Осенью он снова вернулся к той же заводи с большим количеством людей, неся с собой лампу. Он произнёс «Если я — демон, я должен умереть. А если я — духовный сын Гуру Ринпоче я достану со дна реликвию, а лампа не погаснет.» Он нырнул в заводь, и вскоре вернулся, неся в руках статую Будды и чашу с необычным эликсиром, при этом лампа не погасла.[1]

Драгоценная статуя хранится в монастыре Тамшинг-лакханг и демонстрируется народу во время цечу.

Паломники к «озеру» Мебарцо обычно пускают кораблики с зажжённой лучиной в заводь, по тому, как будет вести себя кораблик на воде, можно судить об исполнении желаний.

Напишите отзыв о статье "Мебарцо"



Примечания

  1. Pommaret, Francoise. Bhutan Himlayan Mountains Kingdom (5th edition). — Odyssey Books and Guides, 2006. — P. 240.

Литература

  • THE LIFE AND REVELATIONS OF PEMA LINGPA. trans. By Sarah Harding. Snow Lion. 200 pp., 8 color pp.
  • [www.strannik.de/travel/bhutan.htm Бутан на Странице Безумного Странника]


Отрывок, характеризующий Мебарцо

– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.