Мемориал белым воинам в Донском монастыре (Москва)

Достопримечательность
Мемориал белым воинам в Донском монастыре
Мемориал белым воинам в Донском монастыре,
Страна	Россия
некрополь Донского монастыря	г. Москва, Донская площадь, д. 1.
Координаты	55°42′49″ с. ш. 37°36′11″ в. д.55.7137611° с. ш. 37.6030667° в. д. / 55.7137611; 37.6030667
Строитель	ЗАО Ритуал I
Дата постройки	2009 год
Состояние	действующий

Мемориал белым воинам в Москве на территории Донского монастыря был открыт 24 мая 2009 года. В мемориале захоронены руководитель Белого движения на Юге России генерал А. И. Деникин с женой, один из руководителей Белого движения в Сибири генерал В. О. Каппель и русский философ И. А. Ильин с женой.

История сооружения

Перезахоронение в Донском монастыре А. И. Деникина, И. А. Ильина и их семей

3 октября 2005 года прах генерала Антона Ивановича Деникина (1872—1947) и его жены Ксении Васильевны (1892—1973) вместе с останками русского философа Ивана Александровича Ильина (1883—1954) и его супруги Натальи Николаевны (1882—1963) был перевезён в Москву для захоронения в Донском монастыре. Несколько лет новые захоронения стояли неблагоустроенными.

Перезахоронение в Донском монастыре В. О. Каппеля

14 декабря 2006 года останки генерала Каппеля, вывезенные при оставлении Читы из России осенью 1920 года и перезахороненные в Харбине у северной стены Иверской церкви, были обнаружены инициативной группой в составе протоиерея Димитрия Смирнова, китаеведа Дмитрия Непары, судмедэксперта Сергея Никитина, продюсера «первого канала» Андрея Кирисенко и руководителя информационного агентства «Белые воины» Александра Алекаева.

13 января 2007 года прах генерала Каппеля был погребен на кладбище Донского монастыря — у южной его стены — между могилами семейств Деникина и Ильина.

Каменный памятник на могиле В. О. Каппеля был открыт 1 сентября 2007 года и представляет собой точную копию стоявшего ранее на могиле генерала памятника, разрушенного в 1950-е гг.

Инициатива сооружения

Инициатива сооружения мемориала принадлежала премьер-министру России В. В. Путину. Согласно словам архимандрита Тихона (Шевкунова), сказанным в интервью журналистам 24 мая 2009 года:

Пару месяцев назад Владимир Путин увидел фотографии могил Деникина, Ильина и Шмелева, которые находились в очень плохом состоянии — с обветшалыми, накренившимися деревянными крестами, наспех сделанными надгробиями. «Это не дело!» — сказал премьер и поручил изготовить новые надгробия и лично, вместе с патриархом, утвердил новые эскизы.

Подготовительные работы

Работы по возведению мемориала курировал лично премьер-министр России Владимир Путин, от Русской православной церкви руководство осуществлял наместник Сретенского монастыря архимандрит Тихон (Шевкунов). 6 мая 2009 года состоялось рабочее совещание по вопросу сооружения мемориала под руководством министра культуры России Александра Авдеева, а уже через две недели практически все было готово.

Открытие

Открытие мемориала состоялось 24 мая 2009 года. Перед открытием мемориал был освящен Патриархом Московским и Всея Руси Кириллом. В церемонии открытия участвовал Председатель Правительства Российской Федерации В. В. Путин. Открытие транслировалось центральными телеканалами России. Памятники на могилах семьи Деникиных, Каппеля и семьи Ильиных были установлены на личные средства В. В. Путина Ранее сооруженный каменный памятник на могиле В. О. Каппеля стал центральной частью нового мемориала.

Композиция

Мемориал представляет собой гранитную площадку с расположенными на ней в ряд пятью надгробиями (Деникин с женой, Каппель, Ильин с женой). С северной стороны на территорию мемориала есть вход со стороны монастыря, южная сторона выходит к южной стене монастыря. Обрамляет мемориал символическая мраморная ограда высотой 20 сантиметров с 18-ю мраморными прямоугольными символическими столбами высотой 30 сантиметров.

Мемориал как место политического заявления Путина

24 мая 2009 года на мемориале в момент его открытия премьер-министром Российской Федерации В. В. Путиным были процитированы слова одного из руководителей Белого движения генерала Деникина о том, что Украина является малой Россией, а отношения между большой и малой Россией «всегда было делом самой России». Заявление широко комментировалось в мировых СМИ, вызвало оживлённую дискуссию и активно обсуждалось политологами, историками, государственными деятелями и общественностью на Украине, в России и во многих зарубежных странах.

Согласно данным многочисленных репортажей, Путин после беседы с архимандритом Тихоном у памятника Деникину подошёл к журналистам и поинтересовался: «Вы не читали дневники Деникина?». Те ответили, что «кажется, нет», но пообещали прочесть. «Обязательно прочитайте! Там у него есть рассуждения о большой и малой России, Украине. Он говорит, что никому не должно быть позволено вмешиваться в отношения между нами, это всегда было делом самой России!», — напомнил Путин.

Мнения

• Премьер-министр России В. Путин отметил красоту надгробий на мемориале:
• Патриарх Московский и Всея Руси Кирилл выразил благодарность устроителям памятников и сказал следующее:

Замечательно, что сегодня достойно украшены монументами гробы людей, внесших такой огромный вклад в историю нашего Отечества, через соприкосновение с которыми люди учились правде и мудрости жизни. Замечательно, что над их гробами стоят прекрасные монументы, надгробия, изображения Креста Господня в назидание нашим современникам. Пусть эти могилы также учат людей, как учило их пронзительное слово тех, кто покоится в этих могилах. Царствие Небесное и вечный покой усопшим рабам Божиим

• Историками Р. Гагкуевым, В. Цветковым сооружение данного мемориала было названо фактом важного государственного значения.
• Руководитель агентства «Русская линия» А. Алекаев сказал о мемориале следующее:

…композиция получилась очень символичной и гармоничной. Если посмотреть на кресты, которые проходят через две плоские глыбы, как бы пронзая их, то на кресте над могилой И. А. Ильина мы видим Распятие, а на надгробном кресте генерала А. И. Деникина — терновый венец — символ Первого Кубанского (Ледяного) похода. Терновый венец — символ Сибирского Ледяного похода — помещен и на надгробии генерала В. О. Каппеля. Голгофа в центре удерживает, как бы связывая в единое целое, философию русской имперской государственности Ильина с жертвенным подвигом белых воинов Каппеля и Деникина.

Галерея

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Вид мемориала с тыльной стороны
• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Надгробия семьи Деникиных после реконструкции в 2009 году
• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Памятник Деникину
• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Памятник на могиле В. Каппеля до реконструкции в 2009 году
• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Памятник на могиле В. Каппеля, ставший частью мемориала

См. также

• Донское кладбище
• Высказывания Путина на мемориале в Донском монастыре 24 мая 2009 года
• Перезахоронение останков Деникина и Ильина в России

Литература

• Листвин Г. В. Следуя долгу чести. Хроника Великого Сибирского Ледяного похода белых армий адмирала Колчака в Красноярском и Канском уездах Енисейской губернии (январь 1920 г). — Зеленогорск, 2010. — С. 77-83.

Ссылки

• [www.vesti.ru/videos?vid=217568 Путин возложил цветы к надгробиям Деникина, Ильина и Шмелева // Вести.ру. Видеорепортаж. 24 мая 2009 года]
• [www.1tv.ru/news/social/9459 Владимир Путин возложил цветы к могилам Деникина и Солженицына // Первый канал. Видеорепортаж. 24 мая 2009 года]
• [media.tv-soyuz.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=2616&Itemid=67&month=5&year=2011 Патриарх освятил надгробия А. И. Деникина, И. А. Ильина, И. С. Шмелева на кладбище Донского монастыря // Видеопортал телеканала Союз]
• [rusk.ru/st.php?idar=424556 А. Алекаев, В. Цветков, Р. Гагкуев. Белое движение: понимание и признание. К установке в Донском монастыре мемориала белым воинам // Русская линия. 29 июня 2009 года]
• [rusk.ru/newsdata.php?idar=184217 А. Алекаев: «Эти слова оказались пророческими». В Москве помянули легендарного генерала В. О. Каппеля. // Русская линия. 28 июля 2009 года]
• [rusk.ru/st.php?idar=424670 Г. Листвин. Памятные кресты. 24 мая исполняется два года со дня освящения Патриархом Кириллом мемориала белым воинам в Донском монастыре // Русская линия. 24 мая 2011 года]

Отрывок, характеризующий Мемориал белым воинам в Донском монастыре (Москва)

Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
Когда всё было готово, сабли воткнуты в снег, означая барьер, до которого следовало сходиться, и пистолеты заряжены, Несвицкий подошел к Пьеру.
– Я бы не исполнил своей обязанности, граф, – сказал он робким голосом, – и не оправдал бы того доверия и чести, которые вы мне сделали, выбрав меня своим секундантом, ежели бы я в эту важную минуту, очень важную минуту, не сказал вам всю правду. Я полагаю, что дело это не имеет достаточно причин, и что не стоит того, чтобы за него проливать кровь… Вы были неправы, не совсем правы, вы погорячились…
– Ах да, ужасно глупо… – сказал Пьер.
– Так позвольте мне передать ваше сожаление, и я уверен, что наши противники согласятся принять ваше извинение, – сказал Несвицкий (так же как и другие участники дела и как и все в подобных делах, не веря еще, чтобы дело дошло до действительной дуэли). – Вы знаете, граф, гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до непоправимого. Обиды ни с одной стороны не было. Позвольте мне переговорить…
– Нет, об чем же говорить! – сказал Пьер, – всё равно… Так готово? – прибавил он. – Вы мне скажите только, как куда ходить, и стрелять куда? – сказал он, неестественно кротко улыбаясь. – Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться. – Ах да, вот так, я знаю, я забыл только, – говорил он.
– Никаких извинений, ничего решительно, – говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту.
Место для поединка было выбрано шагах в 80 ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом. Противники стояли шагах в 40 ка друг от друга, у краев поляны. Секунданты, размеряя шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в 10 ти шагах друг от друга. Оттепель и туман продолжались; за 40 шагов ничего не было видно. Минуты три всё было уже готово, и всё таки медлили начинать, все молчали.


– Ну, начинать! – сказал Долохов.
– Что же, – сказал Пьер, всё так же улыбаясь. – Становилось страшно. Очевидно было, что дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, что оно шло само собою, уже независимо от воли людей, и должно было совершиться. Денисов первый вышел вперед до барьера и провозгласил:
– Так как п'отивники отказались от п'ими'ения, то не угодно ли начинать: взять пистолеты и по слову т'и начинать сходиться.
– Г…'аз! Два! Т'и!… – сердито прокричал Денисов и отошел в сторону. Оба пошли по протоптанным дорожкам всё ближе и ближе, в тумане узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета, вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами в лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на себе подобие улыбки.
– Так когда хочу – могу стрелять! – сказал Пьер, при слове три быстрыми шагами пошел вперед, сбиваясь с протоптанной дорожки и шагая по цельному снегу. Пьер держал пистолет, вытянув вперед правую руку, видимо боясь как бы из этого пистолета не убить самого себя. Левую руку он старательно отставлял назад, потому что ему хотелось поддержать ею правую руку, а он знал, что этого нельзя было. Пройдя шагов шесть и сбившись с дорожки в снег, Пьер оглянулся под ноги, опять быстро взглянул на Долохова, и потянув пальцем, как его учили, выстрелил. Никак не ожидая такого сильного звука, Пьер вздрогнул от своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и остановился. Дым, особенно густой от тумана, помешал ему видеть в первое мгновение; но другого выстрела, которого он ждал, не последовало. Только слышны были торопливые шаги Долохова, и из за дыма показалась его фигура. Одной рукой он держался за левый бок, другой сжимал опущенный пистолет. Лицо его было бледно. Ростов подбежал и что то сказал ему.
– Не…е…т, – проговорил сквозь зубы Долохов, – нет, не кончено, – и сделав еще несколько падающих, ковыляющих шагов до самой сабли, упал на снег подле нее. Левая рука его была в крови, он обтер ее о сюртук и оперся ею. Лицо его было бледно, нахмуренно и дрожало.
– Пожалу… – начал Долохов, но не мог сразу выговорить… – пожалуйте, договорил он с усилием. Пьер, едва удерживая рыдания, побежал к Долохову, и хотел уже перейти пространство, отделяющее барьеры, как Долохов крикнул: – к барьеру! – и Пьер, поняв в чем дело, остановился у своей сабли. Только 10 шагов разделяло их. Долохов опустился головой к снегу, жадно укусил снег, опять поднял голову, поправился, подобрал ноги и сел, отыскивая прочный центр тяжести. Он глотал холодный снег и сосал его; губы его дрожали, но всё улыбаясь; глаза блестели усилием и злобой последних собранных сил. Он поднял пистолет и стал целиться.
– Боком, закройтесь пистолетом, – проговорил Несвицкий.
– 3ак'ойтесь! – не выдержав, крикнул даже Денисов своему противнику.
Пьер с кроткой улыбкой сожаления и раскаяния, беспомощно расставив ноги и руки, прямо своей широкой грудью стоял перед Долоховым и грустно смотрел на него. Денисов, Ростов и Несвицкий зажмурились. В одно и то же время они услыхали выстрел и злой крик Долохова.
– Мимо! – крикнул Долохов и бессильно лег на снег лицом книзу. Пьер схватился за голову и, повернувшись назад, пошел в лес, шагая целиком по снегу и вслух приговаривая непонятные слова:
– Глупо… глупо! Смерть… ложь… – твердил он морщась. Несвицкий остановил его и повез домой.
Ростов с Денисовым повезли раненого Долохова.
Долохов, молча, с закрытыми глазами, лежал в санях и ни слова не отвечал на вопросы, которые ему делали; но, въехав в Москву, он вдруг очнулся и, с трудом приподняв голову, взял за руку сидевшего подле себя Ростова. Ростова поразило совершенно изменившееся и неожиданно восторженно нежное выражение лица Долохова.
– Ну, что? как ты чувствуешь себя? – спросил Ростов.
– Скверно! но не в том дело. Друг мой, – сказал Долохов прерывающимся голосом, – где мы? Мы в Москве, я знаю. Я ничего, но я убил ее, убил… Она не перенесет этого. Она не перенесет…
– Кто? – спросил Ростов.
– Мать моя. Моя мать, мой ангел, мой обожаемый ангел, мать, – и Долохов заплакал, сжимая руку Ростова. Когда он несколько успокоился, он объяснил Ростову, что живет с матерью, что ежели мать увидит его умирающим, она не перенесет этого. Он умолял Ростова ехать к ней и приготовить ее.
Ростов поехал вперед исполнять поручение, и к великому удивлению своему узнал, что Долохов, этот буян, бретёр Долохов жил в Москве с старушкой матерью и горбатой сестрой, и был самый нежный сын и брат.


Пьер в последнее время редко виделся с женою с глазу на глаз. И в Петербурге, и в Москве дом их постоянно бывал полон гостями. В следующую ночь после дуэли, он, как и часто делал, не пошел в спальню, а остался в своем огромном, отцовском кабинете, в том самом, в котором умер граф Безухий.
Он прилег на диван и хотел заснуть, для того чтобы забыть всё, что было с ним, но он не мог этого сделать. Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась в его душе, что он не только не мог спать, но не мог сидеть на месте и должен был вскочить с дивана и быстрыми шагами ходить по комнате. То ему представлялась она в первое время после женитьбы, с открытыми плечами и усталым, страстным взглядом, и тотчас же рядом с нею представлялось красивое, наглое и твердо насмешливое лицо Долохова, каким оно было на обеде, и то же лицо Долохова, бледное, дрожащее и страдающее, каким оно было, когда он повернулся и упал на снег.
«Что ж было? – спрашивал он сам себя. – Я убил любовника , да, убил любовника своей жены. Да, это было. Отчего? Как я дошел до этого? – Оттого, что ты женился на ней, – отвечал внутренний голос.
«Но в чем же я виноват? – спрашивал он. – В том, что ты женился не любя ее, в том, что ты обманул и себя и ее, – и ему живо представилась та минута после ужина у князя Василья, когда он сказал эти невыходившие из него слова: „Je vous aime“. [Я вас люблю.] Всё от этого! Я и тогда чувствовал, думал он, я чувствовал тогда, что это было не то, что я не имел на это права. Так и вышло». Он вспомнил медовый месяц, и покраснел при этом воспоминании. Особенно живо, оскорбительно и постыдно было для него воспоминание о том, как однажды, вскоре после своей женитьбы, он в 12 м часу дня, в шелковом халате пришел из спальни в кабинет, и в кабинете застал главного управляющего, который почтительно поклонился, поглядел на лицо Пьера, на его халат и слегка улыбнулся, как бы выражая этой улыбкой почтительное сочувствие счастию своего принципала.
«А сколько раз я гордился ею, гордился ее величавой красотой, ее светским тактом, думал он; гордился тем своим домом, в котором она принимала весь Петербург, гордился ее неприступностью и красотой. Так вот чем я гордился?! Я тогда думал, что не понимаю ее. Как часто, вдумываясь в ее характер, я говорил себе, что я виноват, что не понимаю ее, не понимаю этого всегдашнего спокойствия, удовлетворенности и отсутствия всяких пристрастий и желаний, а вся разгадка была в том страшном слове, что она развратная женщина: сказал себе это страшное слово, и всё стало ясно!