Мемориал павшим в Великой Отечественной войне (Новомосковск)

Мемориальный комплекс
Мемориал павшим в Великой Отечественной войне
Центральный элемент мемориала — Скорбящая Мать
Страна	Россия
Город	Новомосковск (Парк Памяти в Урванском лесу)
Основные даты: 1941 — братская могила советских солдат 1945 — открытие памятника 1981 — реконструкция Мемориального комплекса 1999 — открытие памятного камня 2010 — реконструкция Мемориального комплекса

Мемориал павшим в Великой Отечественной войне — мемориальный комплекс в Парке Памяти в Урванском лесу города Новомосковска Тульской области, посвящённый советским воинам, погибшим в Великую Отечественную войну в боях за город. В ноябре — декабре 1941 года части РККА защищали, а затем после 17-дневной оккупации освобождали город от немецко-фашистских войск. Мемориал открыт в 1981 году на месте братской могилы.

История

11 ноября 1945 года на братской могиле в Урванском лесу был открыт памятник воинам, павшим за освобождение Сталиногорска (ныне Новомосковск). Всего захоронено 165 солдат и офицеров.

В начале 1980-х годов по инициативе молодёжи филиала ГИАП и при поддержке партийного комитета и руководства института был объявлен конкурс на реконструкцию памятника. Из нескольких разработанных тем жюри выбрало проект молодого архитектора, руководителя группы промышленной эстетики филиала ГИАП, Игоря Ивановича Родина. Проект одобрил городской комитет КПСС.

В возведении мемориального комплекса участвовали коллективы ряда предприятий города, по инициативе ГК ВЛКСМ был создан сводный комсомольско-молодёжный отряд. Помощь также была оказана различными организациями города: «Новомосковскгорремстрой», «Новомосковскхимстрой», энерготехнический завод, НИ РХТУ.

В 1981 году строительные работы были завершены, и в Урванском лесу был открыт мемориал: 12-метровая стела из металла с цифрами «1941 — 1945 годы», перед которой на гранитных плитах располагались пятиконечная звезда и Вечный огонь. Согласно проекту, рядом с мемориальным комплексом были посажены голубые ели и установлены светильники. Позднее были выполнены доработки отдельных деталей, после завершения которых мемориальный комплекс и Парк Памяти стал выглядеть завершённым. По воспоминаниям И. И. Родина, в процессе работ в проект вносились небольшие изменения, но в целом ему удалось претворить задуманное в жизнь.

В мае 1999 года у братской могилы в Урванском лесу был открыт памятный камень, установленный по инициативе городского совета ветеранов, администрации и Муниципального Совета. Выполненный из белого мрамора, камень покрывала плита из чёрного мрамора с золотистой надписью: «В ноябре 1941 г. Сталиногорск обороняли воины 239-й стрелковой дивизии. В декабре 1941 года освобождали воины 330-й стрелковой дивизии, 2-й гвардейской кавдивизии, 2-й гвардейской танковой бригады. Вечная слава воинам-героям!»

В 2010 году к 65-летию Победы была проведена реконструкция мемориала, автор обновлённого комплекса — художник Ефим Львович Литвак. Возле Вечного огня появились чёрные кубы с именами всех 7668-ми сталиногорцев, не вернувшихся с фронта. На отдельно стоящем надгробье лежит отлитое из бронзы знамя — как на Могиле Неизвестного солдата у стен Московского Кремля.

По памятным датам, а также во время свадебных церемоний мемориальный комплекс является традиционным местом возложения цветов и венков.

Состав мемориала

Мемориальный комплекс состоит из нескольких элементов:

• гранитной гробницы с именами погибших советских солдат за Сталиногорск;
• скульптуры Скорбящей Матери;
• белоснежной арки, возвышающейся над Скорбящей Матерью;
• полукруглого каменного стенда с надписью: «Новомосковцы — Герои Советского Союза: Алексеев, Иван Павлович, Арчаков Н. И., Головин И. В., Загрядский Н. И., Кукунин С. А., Присягин Н. А., Сапелкин И. Ф., Себрова И. Ф., Сидоров Д. С., Стрижков М. П., Фалин В. К., Фролов М. И., Шаров Д. М., Комов Ф. А., Федонов А. Т., Батяев В. С., Вагин С. Т., Кудрявцев Н. Г., Карпов А. А., Полукаров Н. Т., Трещёв К. М., Полуянов Г. П.»;
• шпиля с надписью «1941-1945 годы»;
• Вечного огня, горящего у основания шпиля;
• чёрных кубов с именами 7668-ми сталиногорцев, не вернувшихся с фронта.

См. также

• Тульская оборонительная операция
• Тульская наступательная операция
• История Новомосковска

Литература

• Валентинов В. Вечная слава воинам-героям / В. Валентинов // Новомосковская правда. — 1999. — 8 мая.
• Викторов Е. Мы живы, пока помним / Е. Викторов // Новомосковская правда. — 1999. — 8 мая.
• Викторов Е. Помнят сердца: открытие мемориального комплекса и парка памяти / Е. Викторов // Новомосковская правда. — 1985. — 9 мая.

Ссылки

• [novomoskovsk75.ru/memorial_pamyati.html Мемориальный комплекс и парк Памяти воинам в Отечественной войне] на сайте Виталия Лукьянова о Новомосковске.
• [www.nmosk.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=12734&day=09&Itemid=139&month=8&year=2010&lday=09&lmonth=7&lyear=2010 Открытие мемориала.] Официальный сайт муниципального образования город Новомосковск. 09.05.2010.

Отрывок, характеризующий Мемориал павшим в Великой Отечественной войне (Новомосковск)

Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.


Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма.
– Он прежде должен получить лопату, – сказал шопотом один из братьев.
– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.