Мендиш Кабесадаш Жуниор, Жозе

Жозе Мендиш Кабесадаш Жуниор José Mendes Cabeçadas Júnior<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Президент Португалии
31 мая 1926 года — 19 июня 1926 года
Предшественник:	Бернардину Луиш Машаду Гимарайнш
Преемник:	Мануэл ди Оливейра Гомиш да Кошта
Премьер-министр Португалии
30 мая 1926 года — 19 июня 1926 года
Предшественник:	Антониу Мариа да Силва
Преемник:	Мануэл ди Оливейра Гомиш да Кошта
Министр финансов Португалии
30 мая 1926 года — 30 мая 1926 года
Министр иностранных дел Португалии
30 мая 1926 года — 1 июня 1926 года
Предшественник:	Арманду Умберту да Гама Очоа
Преемник:	Антониу Клару
Министр финансов Португалии
1 июня 1926 года — 1 июня 1926 года
Министр юстиции Португалии
28 мая 1926 года — 3 июня 1926 года
Министр народного образования и изящных искусств Португалии
30 мая 1926 года — 1 июня 1926 года
Министр сельского хозяйства Португалии
30 мая 1926 года — 1 июня 1926 года
Министр внутренней администрации Португалии
30 мая 1926 года — 17 июня 1926 года
Вероисповедание:	католик
Рождение:	19 августа 1883(1883-08-19) Лоле, Португалия
Смерть:	11 июня 1965(1965-06-11) (81 год) Лиссабон, Португалия
Место погребения:	Лиссабон
Отец:	Жозе Мендиш Кабесадаш
Мать:	Мария да Граса Геррейру
Супруга:	Мария даш Дореш Формосинью Виейра Кабесадаш (с 1913 года)
Образование:	Политехническая школа (Лиссабон, 1902), Морская школа (Лиссабон, 1903)
Профессия:	военный моряк
Военная служба
Звание:	капитан-лейтенант (1910), капитан фрегата (1917), капитан 1-го ранга (1925) контр-адмирал (1930), вице-адмирал (1937)
Командовал:	крейсер «Адамаштур» (1910), крейсер «Васко да Гама» (1925) и пр.
Награды:

Жозе Мендиш Кабесадаш Жуниор (порт. José Mendes Cabeçadas Júnior , 19 августа 1883, Лоле, Португалия — 11 июня 1965, Лиссабон, Португалия) — португальский политический и военный деятель, один из лидеров революции 1910 года, Президент и премьер-министр Португальской республики в 1926 году, один из лидеров оппозиции режиму Антониу Салазара в 1940—1960-х годах.

Биография

Жозе Мендиш Кабесадаш Жуниор родился 19 августа 1883 года в Лоле, провинция Алгарве (ныне округ Фару, городская агломерация Большое Алгарви) Королевства Португалии в семье Жозе Мендиша Кабесадаша и Марии да Граса Геррейру. Начальное образование получил в Лоле, два года учился в лицее Фару, затем продолжил обучение в лицее в Эворе.

Карьера морского офицера

После обучения с 1901 года в Политехнической школе Лиссабона 10 декабря 1902 года Мендиш Кабесадаш поступил во 2-й кавалерийский полк королевских улан, а в октябре следующего, 1903 года, поступил в Морскую школу. В том же году — аспирант военного флота, 15 апреля 1908 года был произведён в гардемарины. Служил на базе ВМС в Алфейте. 28 апреля того же года Мендиш Кабесадаш направлен на службу в колонии и повышен в звании после первой комиссии в Африку, где он служил в морском отделе Индийского океана (Мозамбик) с мая 1908 года по декабрь 1909 года. По возвращении в Лиссабон в январе 1910 года он был произведён в младшие лейтенанты (сентябрь).

Герой революции

Будучи противником монархии, Мендиш Кабесадаш примкнул к республиканскому движению и принял активное участие в революционных событиях 1910 года. Он вошёл в состав подпольного революционного комитета военно-морского флота. 5 октября 1910 года Мендиш Кабесадаш поддержал вооружённое выступление в Лиссабоне, поднятое республиканцами во главе с Антониу Машаду Сантушем. Мендиш Кабесадаш возглавил на рассвете восстание на крейсере «Адамаштур» (порт. Adamastor , «Борей»), стоявшем в столичной гавани, поднял на нём флаг республики, после чего с крейсера был открыт артиллерийский огонь по королевскому дворцу. Восстание на «Адамаштуре» поддержали и моряки крейсера «Сан-Рафаэл», также открывшие огонь по дворцу. Вскоре король Мануэл II бежал, а верные ему воинские части капитулировали.

18 ноября 1910 года Мендиш Кабесадаш был произведён в капитан-лейтенанты. В апреле 1911 года он примкнул к движению масонов. Как представитель Военно-морских сил и одна из виднейших фигур Революции Мендиш Кабесадаш был избран от избирательного округа Силвеш депутатом Учредительного собрания, открывшегося 19 июня 1911 года и принявшего 21 августа 1911 года новую республиканскую Конституцию. В 1911 — 1912 годах он представлял округ Силвеш в Палате депутатов, где примыкал к Республиканскому союзу/Юнионистской партии Мануэла ди Бриту Камачо.

В оппозиции

В декабре 1913 года Мендиш Кабесадаш вернулся на морскую службу на борту военного корабля «Сан-Габриэл» (порт. São Gabriel), а в январе 1914 — декабре 1917 года занимал пост начальника порта Вилла-Реаль ди Санту Антониу. В 1917 году Мендишу Кабесадашу было присвоено звание капитан фрегата. В 1918 — 1919 годах он вновь занимал пост начальника порта Вилла-Реаль ди Санту Антониу. В 1919 — 1922 годах Мендиш Кабесадаш был начальником Южной школы морской подготовки (порт. Escola de Alunos Marinheiros do Sul).

Мендиш Кабесадаш стал членом Партии юнионистов, либералов и националистов (октябрь 1919 года).

Был депутатом парламента от округа Силвеш в 1911 — 1915 годах и от округа Алжуштрел в 1915 — 1917 годах и в 1921 году. С 18 февраля по 8 июля 1919 года и 20 ноября — 17 декабря 1923 года занимал пост гражданского губернатора дистрикта Фару. В 1923 году он был включён в состав жюри Суда ВМФ, а затем направлен на службу в Управление гидрографии, навигации и морской метеорологии.

Мендиш Кабесадаш разочаровался в режиме, возникновению которого способствовал. 19 июля 1925 года на крейсере «Васко да Гама» под его руководством вспыхнуло восстание против доминирования Демократической партии в политической системе Португалии. Восставшие потребовали роспуска парламента и проведения новых свободных выборов. Восстание было подавлено, а сам Мендиш Кабесадаш принял на себя всю ответственность за мятеж. Он был арестован и отправлен в заключение в форт «Bom Sucesso» вместе с руководителями другого восстания — 18 апреля 1925 года, которое называли «репетицией 28 мая» — Синелем ди Кордишем, Раулом Эштевешем и Филумену да Камара. До ноября Мендиш Кабесадаш содержался в заключении в ведении Главного командования Национальной гвардии, а затем при штаб-квартире в Алькантре. Однако 12 ноября 1925 года он был оправдан военным судом, а 14 ноября был приписан к Главному командованию флота. Ещё находясь под следствием, а августе 1925 года Мендиш Кабесадаш получил звание капитана 1 ранга (порт. capitão-de-mar-e-guerra). В марте 1926 года он примкнул к Либерально-республиканскому союзу Кунья Леаля, и 10 апреля вошёл в революционную жунту, готовившую свержение режима Демократической партии.

Президентство

Когда на рассвете 28 мая 1926 года генерал Мануэл Гомиш да Кошта провозгласил начало антиправительственного движения в Браге, Кабесадаш возглавил руководство восстанием в Лиссабоне. Как лидер консервативно-республиканского подполья он фактически отнял власть у президента Бернардину Машаду Гимарайнша.

30 мая 1926 года президент Машаду Гимарайнш отправил в отставку правительство Антониу Мариа да Силва и назначил Мендиша Кабесадаша временным Председателем Совета министров Португалии и министром флота (до 3 июня). В тот же день он занимал пост министра финансов, 30 мая — 1 июня был временным министром иностранных дел, 1 июня вновь занимал пост министра финансов. Временно был министром юстиции с 28 мая по 1 июня, постоянным министром юстиции с 1 по 3 июня, министром народного образования и изящных искусств с 30 мая по 1 июня, министром сельского хозяйства с 30 мая по 1 июня, министром внутренней администрации с 30 мая по 17 июня.

Первое правительство Жозе Мендиша Кабесадаша (30 мая — 3 июня 1926 года)

• Председатель правительства — Жозе Мендиш Кабесадаш (с 28 мая);
• Министр иностранных дел — Арманду Умберту да Гама Очоа (с 30 мая);
• Министр внутренних дел — Жозе Мендиш Кабесадаш (с 1 июня);
• Министр юстиции — Жозе Мендиш Кабесадаш (с 1 июня);
• Военный министр — Мануэл ди Оливейра Гомиш да Кошта (с 1 июня);
• Министр финансов — Жозе Мендиш Кабесадаш (с 30 мая);
• Министр торговли и коммуникаций — Жозе Мендиш Кабесадаш (с 30 мая);
• Министр колоний — Мануэл ди Оливейра Гомиш да Кошта (с 30 мая);
• Министр сельского хозяйства — Жозе Мендиш Кабесадаш (с 30 мая по 1 июня);
• Министр сельского хозяйства — Мануэл ди Оливейра Гомиш да Кошта (с 1 по3 июня);
• Министр морского флота — Жозе Мендиш Кабесадаш (с 30 мая);
• Министр народного образования — Арманду Умберту да Гама Очоа (с 30 мая);

.

Днём 31 мая президент Машаду Гимарайнш официально ушёл в отставку, передав свой пост Жозе Мендишу Кабесадашу. Однако в тот же день генерал Гомиш да Кошта приказал верным ему войскам идти на Лиссабон, а генерал Антониу Ошкар Кармона двинул на столицу из Эворы 4-ю дивизию. Однако новому президенту остались верны силы сухопутных войск и флота в Лиссабоне и на юге страны, его поддержали республиканские партии и группировки, а также профсоюзы. Генералу Кармоне удалось только блокировать столицу своими войсками.

1 июня в Коимбре прошла первая встреча разных фракций движения, свергшего режим Демократической партии. Там был сформирован правящий триумвират в составе капитана Жозе Мендиша Кабесадаша, генерала Гомиша да Кошты и капитана Арманду Гамы Очоа. Однако Гомиш стал настаивать на замене Очоа Кармоной. 3 июня произошла вторая встреча («Конференция в Сакавене») под Лиссабоном и был сформировал второй триумвират: Мендиш Кабесадаш, Гомиш да Кошта и Ошкар Кармона.

Второе правительство Жозе Мендиша Кабесадаша (3 июня — 7 июня 1926 года)

• Председатель правительства — Жозе Мендиш Кабесадаш;
• Министр иностранных дел — Антониу Ошкар ди Фрагозу Кармона;
• Министр внутренних дел — Жозе Мендиш Кабесадаш;
• Министр финансов — Антониу ди Оливейра Салазар;
• Министр юстиции — Мануэл Родригиш Жуниор;
• Военный министр — Мануэл ди Оливейра Гомиш да Кошта;
• Министр колоний — Мануэл ди Оливейра Гомиш да Кошта;
• Министр морского флота — Жайме Афрейксу;
• Министр народного образования — Жоаким Мендиш душ Ремейдиуш;
• Министр торговли и коммуникаций — Иезекил ди Кампуш;
• Министр сельского хозяйства — Иезекил ди Кампуш.

Тем временем президент Мендиш Кабесадаш испытывал трудности в формировании многопартийного правительства, так как партии не могли договориться о распределении министерских портфелей. Включение в кабинет левого республиканца Иезекила ди Кампуша дало повод для новых атак на президента, которого к тому же обвиняли в чрезмерном потакании партиям. Мендиш Кабесадаш стремился сохранить конституционный режим Первой республики, лишь устранив из политической системы Демократическую партию, однако Гомиш да Кошта и Ошкар Кармона упрекали его в неэффективности. 5 июня Кампуш подал в отставку, после чего левые республиканцы отказали Мендишу Кабесадашу в поддержке.

Третье правительство Жозе Мендиша Кабесадаша (7 июня — 17 июня 1926 года)

• Председатель правительства — Жозе Мендиш Кабесадаш;
• Министр иностранных дел — Антониу Ошкар ди Фрагозу Кармона;
• Министр внутренних дел — Жозе Мендиш Кабесадаш;
• Министр финансов — Антониу ди Оливейра Салазар;
• Министр юстиции — Мануэл Родригиш Жуниор;
• Военный министр — Мануэл ди Оливейра Гомиш да Кошта;
• Министр колоний — Мануэл ди Оливейра Гомиш да Кошта;
• Министр морского флота — Жайме Афрейксу;
• Министр народного образования — Жоаким Мендиш душ Ремейдиуш;
• Министр торговли и коммуникаций — Адолфо Сесар ди Пина (до 11 июня); — Абилио Аугусту Вальдес ди Пассуш э Соуса (с 11 июня);
• Министр сельского хозяйства — Фелисберту Алвиш Педрозу.

6 июня генерал Гомиш да Кошта во главе 15.000 сторонников триумфально вступил в Лиссабон. 14 июня он представил в Совет министров проект реформы конституции, но Мендиш отклонил предложение в целом, чем углубил разногласия. Гомиш да Кошта выступил против Мендиша Кабесадаша и добился его ухода. 17 июня на встрече в Сакавене было решено сместить Мендиша Кабесадаша c поста президента и главы правительства. 19 июня 1926 года был подписан декрет № 11 738 о его отставке. Новым президентом назначили генерала Гомиша да Кошту.

Снова в оппозиции

После ухода с постов главы государства и правительства Мендиш Кабесадаш вернулся на флот и возглавил в качестве председателя Военный трибунал ВМС. В январе 1927 года он исполнял обязанности управляющего Банком Анголы, в 1928 году исполнял обязанности интенданта Арсенала ВМФ. В 1930 году Мендиш Кабесадаш был назначен председателем Административной комиссии по строительству арсенала ВМФ (порт. Comissão Administrativa das Obras de Construção do Arsenal) и получил звание контр-адмирала. В 1931 году он стал одним из основателей Союза республиканцев и социалистов (порт. Aliança Republicana e Socialista). 8 июля 1931 года он, Титу Аугушту Мендиш ди Мораиш и генерал Нортон ди Матуш подали петицию о создании Союза президенту республики маршалу Ошкару Кармоне, однако новая партия была сразу же запрещёна властями. В июне 1931 — октябре 1932 года служил при Главном командовании ВМФ, в 1932 году возглавил автономный совет Нового арсенала С февраля 1932 года по июнь 1947 года, 17 лет служил в Дирекции гидрографии и навигации ВМС, был морским интендантом арсенала ВМФ в Алфейте, с 15 марта 1939 года был председателем Административной и рабочей комиссий базы. В апреле 1937 года получил звание вице-адмирала. 7 апреля 1937 года в главном зале мэрии Лоле была вывешена его официальная фотография. С 1946 по 1953 год он был членом Совета Военного ордена Башни и Меча.

Мендиш Кабесадаш активно выступал против режима Антониу Салазара и Нового государства. В 1944 году он вошёл в состав подпольного Революционного комитета Антифашистского движения национального единства (порт. Movimento de Unidade Nacional Anti-Fascista – MUNAF), в июне 1946 года возглавил Хунту национального освобождения, готовившую свержение режима, и предпринявшую неудачную попытке переворота 10 октября 1946 года, известную как «Revolta da Mealhada». В 1947 году Мендиш Кабесадаш был переведён на работу в Высший дисциплинарный совет флота (порт. Conselho Superior de Disciplina da Armada) в качестве его председателя и стал директором Службы надзора ВМФ.

Он возглавил заговор, раскрытый политической полицией ПИДЕ в апреле 1947 года. 10 апреля Мендиш Кабесадаш и генерал Жозе Гарсиа Маркиш Годинью были арестованы и привлечены к суду военного трибунала на т. н. «апрельском процессе». Однако приговор в отношении Мендиша Кабесадаша был крайне мягким — 14 июня Военный трибунал Лиссабона приговорил его к одному году тюремного заключения с отстранением от должности и лишением политических прав на три года. Уже в 1950 году он был амнистирован в части политических преступлений против режима.

В июне 1951 года Мендиш Кабесадаш вошёл в комиссию оппозиционного кандидата в президенты контр-адмирала Мануэла ди Квинтау Мейрелиша и стал одним из руководителей Гражданской национальной организации (порт. Organização Civica Nacional). Он подписал множество антиправительственных манифестов, в 1951 и в 1953 годах был кандидатом от демократической оппозиции в депутаты Национальной ассамблеи, в 1955 году — председателем Республиканской директории (порт. Directorio Causa Republicana), в 1956 году — председателем Национального фронта либералов и демократов (порт. Frente Nacional Liberal e Democrata). В 1957 году Мендиш Кабесадаш основал Социал-демократическую директорию (порт. Directorio Democrata-social), а в 1958 году стал членом национальной комиссии демократического кандидата в президенты генерала Умберту Делгаду. 31 января 1961 года Мендиш Кабесадаш стал одним из трех лидеров оппозиции, первыми подписавших Программу за демократизацию Республики (порт. Programa para a Democratização da Repúblaca)

Жозе Мендиш Кабесадаш Жуниор скончался 11 июня 1965 года в Лиссабоне и был похоронен на кладбище Празериш.

Награды

• Серебряная медаль за примерное поведение (порт. Medalha de Prata de Comportamento Exemplar);
• Отличие Ордена Алвиша (порт. Comenda da Ordem de Avis, 1926);
• Офицер Ордена Башни и Меча (1926).

Частная жизнь

23 марта 1913 года Мендиш Кабесадаш в Санта-Исабел, Лиссабон, женился на Марии даш Дориш Формосинью Виейра Кабесадаш (порт. Maria das Dores Formosinho Vieira Cabeçadas, 6 января 1880 года, Силвеш — 22 декабря 1949 года, Лиссабон). У них было четыре дочери:

• Мария Виейра Кабесадаш (порт. Maria Vieira Cabeçadas, февраль 1912);
• Мария Дориш Виейра Кабесадаш (порт. Maria Dolores Vieira Cabeçadas, 1913);
• Мария да Граса Виейра Кабесадаш (порт. Maria da Graça Vieira Cabeçadas, 1915);
• Ракел Виейра Кабесадаш (порт. Raquel Vieira Cabeçadas, 1917).

Память

Имя Мендиша Кабесадаша увековечено в топонимике Амадоры и Баррейру. С января 2011 года он считается патроном Кадетского корпуса Военно-морской школы

Литература

• José Mendes Cabeçadas Júnior. Fotobiografia, Lisboa, Museu da Presidência da República, 2006
• Montalvor L. de (publ.) , Historia do regimen republican em Portugal, v. 1-2, Lisboa, 1930—1935
• Bragança-Cunha V. de, Revolutionari Portugal (1910 −1936), L., 1938

Ссылки

• [www.presidencia.pt/?idc=13&idi=30 ANTIGOS PRESIDENTES: Mendes Cabeçadas] (португальский). Página Oficial da Presidência da República Portuguesa (2006-2012). Проверено 2 февраля 2012. [www.webcitation.org/67v517H1q Архивировано из первоисточника 25 мая 2012].
• [www.museu.presidencia.pt/presidentes_rep.php?id=61 Presidentes - Estado novo. Mendes Cabeçadas] (португальский). Museu da Presidência da República. Проверено 2 февраля 2012. [www.webcitation.org/67v52ME48 Архивировано из первоисточника 25 мая 2012].
• JOFRE ALVES. [abril-de-novo.blogspot.com/2011/11/chefes-de-estado-na-republica-ix-mendes.html CHEFES DE ESTADO NA REPÚBLICA IX – Mendes Cabeçadas] (португальский). ABRIL DE NOVO (Terça-feira, 8 de Novembro de 2011). Проверено 2 февраля 2012. [www.webcitation.org/67v53Hd2Y Архивировано из первоисточника 25 мая 2012].
• Carlos Leite Ribeiro. [www.sokarinhos.com.br/HISTORIA/historiaportugal_republica_MendesCabecadas.htm José Mendes Cabeçadas Júnior] (португальский). HISTÓRIA de P O R T U G AL (2001). Проверено 2 февраля 2012. [www.webcitation.org/67v53s1Tg Архивировано из первоисточника 25 мая 2012].
• [www.primeirarepublica.org/portal/index.php?option=com_content&view=article&id=740:cabecadas-junior-jose-mendes-1883-1965&catid=15:biografias&Itemid=14 CABEÇADAS Júnior, José Mendes (1883-1965)] (португальский). Centro de Documentação e Estudos sobre Republicanismo. Проверено 3 февраля 2012. [www.webcitation.org/67v54wj6K Архивировано из первоисточника 25 мая 2012].
• [www.scribd.com/doc/22315962/5-de-Outubro-de-1910-visto-a-um-seculo-de-distancia 5 de Outubro de 1910 visto a um século de distância] (португальский). Проверено 3 февраля 2012. [www.webcitation.org/67v59r0bM Архивировано из первоисточника 25 мая 2012].

Отрывок, характеризующий Мендиш Кабесадаш Жуниор, Жозе

Больного так обступили доктора, княжны и слуги, что Пьер уже не видал той красно желтой головы с седою гривой, которая, несмотря на то, что он видел и другие лица, ни на мгновение не выходила у него из вида во всё время службы. Пьер догадался по осторожному движению людей, обступивших кресло, что умирающего поднимали и переносили.
– За мою руку держись, уронишь так, – послышался ему испуганный шопот одного из слуг, – снизу… еще один, – говорили голоса, и тяжелые дыхания и переступанья ногами людей стали торопливее, как будто тяжесть, которую они несли, была сверх сил их.
Несущие, в числе которых была и Анна Михайловна, поровнялись с молодым человеком, и ему на мгновение из за спин и затылков людей показалась высокая, жирная, открытая грудь, тучные плечи больного, приподнятые кверху людьми, державшими его под мышки, и седая курчавая, львиная голова. Голова эта, с необычайно широким лбом и скулами, красивым чувственным ртом и величественным холодным взглядом, была не обезображена близостью смерти. Она была такая же, какою знал ее Пьер назад тому три месяца, когда граф отпускал его в Петербург. Но голова эта беспомощно покачивалась от неровных шагов несущих, и холодный, безучастный взгляд не знал, на чем остановиться.
Прошло несколько минут суетни около высокой кровати; люди, несшие больного, разошлись. Анна Михайловна дотронулась до руки Пьера и сказала ему: «Venez». [Идите.] Пьер вместе с нею подошел к кровати, на которой, в праздничной позе, видимо, имевшей отношение к только что совершенному таинству, был положен больной. Он лежал, высоко опираясь головой на подушки. Руки его были симметрично выложены на зеленом шелковом одеяле ладонями вниз. Когда Пьер подошел, граф глядел прямо на него, но глядел тем взглядом, которого смысл и значение нельзя понять человеку. Или этот взгляд ровно ничего не говорил, как только то, что, покуда есть глаза, надо же глядеть куда нибудь, или он говорил слишком многое. Пьер остановился, не зная, что ему делать, и вопросительно оглянулся на свою руководительницу Анну Михайловну. Анна Михайловна сделала ему торопливый жест глазами, указывая на руку больного и губами посылая ей воздушный поцелуй. Пьер, старательно вытягивая шею, чтоб не зацепить за одеяло, исполнил ее совет и приложился к ширококостной и мясистой руке. Ни рука, ни один мускул лица графа не дрогнули. Пьер опять вопросительно посмотрел на Анну Михайловну, спрашивая теперь, что ему делать. Анна Михайловна глазами указала ему на кресло, стоявшее подле кровати. Пьер покорно стал садиться на кресло, глазами продолжая спрашивать, то ли он сделал, что нужно. Анна Михайловна одобрительно кивнула головой. Пьер принял опять симметрично наивное положение египетской статуи, видимо, соболезнуя о том, что неуклюжее и толстое тело его занимало такое большое пространство, и употребляя все душевные силы, чтобы казаться как можно меньше. Он смотрел на графа. Граф смотрел на то место, где находилось лицо Пьера, в то время как он стоял. Анна Михайловна являла в своем положении сознание трогательной важности этой последней минуты свидания отца с сыном. Это продолжалось две минуты, которые показались Пьеру часом. Вдруг в крупных мускулах и морщинах лица графа появилось содрогание. Содрогание усиливалось, красивый рот покривился (тут только Пьер понял, до какой степени отец его был близок к смерти), из перекривленного рта послышался неясный хриплый звук. Анна Михайловна старательно смотрела в глаза больному и, стараясь угадать, чего было нужно ему, указывала то на Пьера, то на питье, то шопотом вопросительно называла князя Василия, то указывала на одеяло. Глаза и лицо больного выказывали нетерпение. Он сделал усилие, чтобы взглянуть на слугу, который безотходно стоял у изголовья постели.
– На другой бочок перевернуться хотят, – прошептал слуга и поднялся, чтобы переворотить лицом к стене тяжелое тело графа.
Пьер встал, чтобы помочь слуге.
В то время как графа переворачивали, одна рука его беспомощно завалилась назад, и он сделал напрасное усилие, чтобы перетащить ее. Заметил ли граф тот взгляд ужаса, с которым Пьер смотрел на эту безжизненную руку, или какая другая мысль промелькнула в его умирающей голове в эту минуту, но он посмотрел на непослушную руку, на выражение ужаса в лице Пьера, опять на руку, и на лице его явилась так не шедшая к его чертам слабая, страдальческая улыбка, выражавшая как бы насмешку над своим собственным бессилием. Неожиданно, при виде этой улыбки, Пьер почувствовал содрогание в груди, щипанье в носу, и слезы затуманили его зрение. Больного перевернули на бок к стене. Он вздохнул.
– Il est assoupi, [Он задремал,] – сказала Анна Михайловна, заметив приходившую на смену княжну. – Аllons. [Пойдем.]
Пьер вышел.


В приемной никого уже не было, кроме князя Василия и старшей княжны, которые, сидя под портретом Екатерины, о чем то оживленно говорили. Как только они увидали Пьера с его руководительницей, они замолчали. Княжна что то спрятала, как показалось Пьеру, и прошептала:
– Не могу видеть эту женщину.
– Catiche a fait donner du the dans le petit salon, – сказал князь Василий Анне Михайловне. – Allez, ma pauvre Анна Михайловна, prenez quelque сhose, autrement vous ne suffirez pas. [Катишь велела подать чаю в маленькой гостиной. Вы бы пошли, бедная Анна Михайловна, подкрепили себя, а то вас не хватит.]
Пьеру он ничего не сказал, только пожал с чувством его руку пониже плеча. Пьер с Анной Михайловной прошли в petit salon. [маленькую гостиную.]
– II n'y a rien qui restaure, comme une tasse de cet excellent the russe apres une nuit blanche, [Ничто так не восстановляет после бессонной ночи, как чашка этого превосходного русского чаю.] – говорил Лоррен с выражением сдержанной оживленности, отхлебывая из тонкой, без ручки, китайской чашки, стоя в маленькой круглой гостиной перед столом, на котором стоял чайный прибор и холодный ужин. Около стола собрались, чтобы подкрепить свои силы, все бывшие в эту ночь в доме графа Безухого. Пьер хорошо помнил эту маленькую круглую гостиную, с зеркалами и маленькими столиками. Во время балов в доме графа, Пьер, не умевший танцовать, любил сидеть в этой маленькой зеркальной и наблюдать, как дамы в бальных туалетах, брильянтах и жемчугах на голых плечах, проходя через эту комнату, оглядывали себя в ярко освещенные зеркала, несколько раз повторявшие их отражения. Теперь та же комната была едва освещена двумя свечами, и среди ночи на одном маленьком столике беспорядочно стояли чайный прибор и блюда, и разнообразные, непраздничные люди, шопотом переговариваясь, сидели в ней, каждым движением, каждым словом показывая, что никто не забывает и того, что делается теперь и имеет еще совершиться в спальне. Пьер не стал есть, хотя ему и очень хотелось. Он оглянулся вопросительно на свою руководительницу и увидел, что она на цыпочках выходила опять в приемную, где остался князь Василий с старшею княжной. Пьер полагал, что и это было так нужно, и, помедлив немного, пошел за ней. Анна Михайловна стояла подле княжны, и обе они в одно время говорили взволнованным шопотом:
– Позвольте мне, княгиня, знать, что нужно и что ненужно, – говорила княжна, видимо, находясь в том же взволнованном состоянии, в каком она была в то время, как захлопывала дверь своей комнаты.
– Но, милая княжна, – кротко и убедительно говорила Анна Михайловна, заступая дорогу от спальни и не пуская княжну, – не будет ли это слишком тяжело для бедного дядюшки в такие минуты, когда ему нужен отдых? В такие минуты разговор о мирском, когда его душа уже приготовлена…
Князь Василий сидел на кресле, в своей фамильярной позе, высоко заложив ногу на ногу. Щеки его сильно перепрыгивали и, опустившись, казались толще внизу; но он имел вид человека, мало занятого разговором двух дам.
– Voyons, ma bonne Анна Михайловна, laissez faire Catiche. [Оставьте Катю делать, что она знает.] Вы знаете, как граф ее любит.
– Я и не знаю, что в этой бумаге, – говорила княжна, обращаясь к князю Василью и указывая на мозаиковый портфель, который она держала в руках. – Я знаю только, что настоящее завещание у него в бюро, а это забытая бумага…
Она хотела обойти Анну Михайловну, но Анна Михайловна, подпрыгнув, опять загородила ей дорогу.
– Я знаю, милая, добрая княжна, – сказала Анна Михайловна, хватаясь рукой за портфель и так крепко, что видно было, она не скоро его пустит. – Милая княжна, я вас прошу, я вас умоляю, пожалейте его. Je vous en conjure… [Умоляю вас…]
Княжна молчала. Слышны были только звуки усилий борьбы зa портфель. Видно было, что ежели она заговорит, то заговорит не лестно для Анны Михайловны. Анна Михайловна держала крепко, но, несмотря на то, голос ее удерживал всю свою сладкую тягучесть и мягкость.
– Пьер, подойдите сюда, мой друг. Я думаю, что он не лишний в родственном совете: не правда ли, князь?
– Что же вы молчите, mon cousin? – вдруг вскрикнула княжна так громко, что в гостиной услыхали и испугались ее голоса. – Что вы молчите, когда здесь Бог знает кто позволяет себе вмешиваться и делать сцены на пороге комнаты умирающего. Интриганка! – прошептала она злобно и дернула портфель изо всей силы.
Но Анна Михайловна сделала несколько шагов, чтобы не отстать от портфеля, и перехватила руку.
– Oh! – сказал князь Василий укоризненно и удивленно. Он встал. – C'est ridicule. Voyons, [Это смешно. Ну, же,] пустите. Я вам говорю.
Княжна пустила.
– И вы!
Анна Михайловна не послушалась его.
– Пустите, я вам говорю. Я беру всё на себя. Я пойду и спрошу его. Я… довольно вам этого.
– Mais, mon prince, [Но, князь,] – говорила Анна Михайловна, – после такого великого таинства дайте ему минуту покоя. Вот, Пьер, скажите ваше мнение, – обратилась она к молодому человеку, который, вплоть подойдя к ним, удивленно смотрел на озлобленное, потерявшее всё приличие лицо княжны и на перепрыгивающие щеки князя Василья.
– Помните, что вы будете отвечать за все последствия, – строго сказал князь Василий, – вы не знаете, что вы делаете.
– Мерзкая женщина! – вскрикнула княжна, неожиданно бросаясь на Анну Михайловну и вырывая портфель.
Князь Василий опустил голову и развел руками.
В эту минуту дверь, та страшная дверь, на которую так долго смотрел Пьер и которая так тихо отворялась, быстро, с шумом откинулась, стукнув об стену, и средняя княжна выбежала оттуда и всплеснула руками.
– Что вы делаете! – отчаянно проговорила она. – II s'en va et vous me laissez seule. [Он умирает, а вы меня оставляете одну.]
Старшая княжна выронила портфель. Анна Михайловна быстро нагнулась и, подхватив спорную вещь, побежала в спальню. Старшая княжна и князь Василий, опомнившись, пошли за ней. Через несколько минут первая вышла оттуда старшая княжна с бледным и сухим лицом и прикушенною нижнею губой. При виде Пьера лицо ее выразило неудержимую злобу.
– Да, радуйтесь теперь, – сказала она, – вы этого ждали.
И, зарыдав, она закрыла лицо платком и выбежала из комнаты.
За княжной вышел князь Василий. Он, шатаясь, дошел до дивана, на котором сидел Пьер, и упал на него, закрыв глаза рукой. Пьер заметил, что он был бледен и что нижняя челюсть его прыгала и тряслась, как в лихорадочной дрожи.
– Ах, мой друг! – сказал он, взяв Пьера за локоть; и в голосе его была искренность и слабость, которых Пьер никогда прежде не замечал в нем. – Сколько мы грешим, сколько мы обманываем, и всё для чего? Мне шестой десяток, мой друг… Ведь мне… Всё кончится смертью, всё. Смерть ужасна. – Он заплакал.
Анна Михайловна вышла последняя. Она подошла к Пьеру тихими, медленными шагами.
– Пьер!… – сказала она.
Пьер вопросительно смотрел на нее. Она поцеловала в лоб молодого человека, увлажая его слезами. Она помолчала.
– II n'est plus… [Его не стало…]
Пьер смотрел на нее через очки.
– Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]
Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.
На другое утро Анна Михайловна говорила Пьеру:
– Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]
Пьер молчал.
– Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]
Пьер, ничего не понимая и молча, застенчиво краснея, смотрел на княгиню Анну Михайловну. Переговорив с Пьером, Анна Михайловна уехала к Ростовым и легла спать. Проснувшись утром, она рассказывала Ростовым и всем знакомым подробности смерти графа Безухого. Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца. «C'est penible, mais cela fait du bien; ca eleve l'ame de voir des hommes, comme le vieux comte et son digne fils», [Это тяжело, но это спасительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын,] говорила она. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом.


В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз.
В день приезда молодых, утром, по обыкновению, княжна Марья в урочный час входила для утреннего приветствия в официантскую и со страхом крестилась и читала внутренно молитву. Каждый день она входила и каждый день молилась о том, чтобы это ежедневное свидание сошло благополучно.
Сидевший в официантской пудреный старик слуга тихим движением встал и шопотом доложил: «Пожалуйте».
Из за двери слышались равномерные звуки станка. Княжна робко потянула за легко и плавно отворяющуюся дверь и остановилась у входа. Князь работал за станком и, оглянувшись, продолжал свое дело.
Огромный кабинет был наполнен вещами, очевидно, беспрестанно употребляемыми. Большой стол, на котором лежали книги и планы, высокие стеклянные шкафы библиотеки с ключами в дверцах, высокий стол для писания в стоячем положении, на котором лежала открытая тетрадь, токарный станок, с разложенными инструментами и с рассыпанными кругом стружками, – всё выказывало постоянную, разнообразную и порядочную деятельность. По движениям небольшой ноги, обутой в татарский, шитый серебром, сапожок, по твердому налеганию жилистой, сухощавой руки видна была в князе еще упорная и много выдерживающая сила свежей старости. Сделав несколько кругов, он снял ногу с педали станка, обтер стамеску, кинул ее в кожаный карман, приделанный к станку, и, подойдя к столу, подозвал дочь. Он никогда не благословлял своих детей и только, подставив ей щетинистую, еще небритую нынче щеку, сказал, строго и вместе с тем внимательно нежно оглядев ее:
– Здорова?… ну, так садись!
Он взял тетрадь геометрии, писанную его рукой, и подвинул ногой свое кресло.
– На завтра! – сказал он, быстро отыскивая страницу и от параграфа до другого отмечая жестким ногтем.
Княжна пригнулась к столу над тетрадью.
– Постой, письмо тебе, – вдруг сказал старик, доставая из приделанного над столом кармана конверт, надписанный женскою рукой, и кидая его на стол.
Лицо княжны покрылось красными пятнами при виде письма. Она торопливо взяла его и пригнулась к нему.
– От Элоизы? – спросил князь, холодною улыбкой выказывая еще крепкие и желтоватые зубы.
– Да, от Жюли, – сказала княжна, робко взглядывая и робко улыбаясь.
– Еще два письма пропущу, а третье прочту, – строго сказал князь, – боюсь, много вздору пишете. Третье прочту.
– Прочтите хоть это, mon pere, [батюшка,] – отвечала княжна, краснея еще более и подавая ему письмо.
– Третье, я сказал, третье, – коротко крикнул князь, отталкивая письмо, и, облокотившись на стол, пододвинул тетрадь с чертежами геометрии.
– Ну, сударыня, – начал старик, пригнувшись близко к дочери над тетрадью и положив одну руку на спинку кресла, на котором сидела княжна, так что княжна чувствовала себя со всех сторон окруженною тем табачным и старчески едким запахом отца, который она так давно знала. – Ну, сударыня, треугольники эти подобны; изволишь видеть, угол abc…
Княжна испуганно взглядывала на близко от нее блестящие глаза отца; красные пятна переливались по ее лицу, и видно было, что она ничего не понимает и так боится, что страх помешает ей понять все дальнейшие толкования отца, как бы ясны они ни были. Виноват ли был учитель или виновата была ученица, но каждый день повторялось одно и то же: у княжны мутилось в глазах, она ничего не видела, не слышала, только чувствовала близко подле себя сухое лицо строгого отца, чувствовала его дыхание и запах и только думала о том, как бы ей уйти поскорее из кабинета и у себя на просторе понять задачу.
Старик выходил из себя: с грохотом отодвигал и придвигал кресло, на котором сам сидел, делал усилия над собой, чтобы не разгорячиться, и почти всякий раз горячился, бранился, а иногда швырял тетрадью.
Княжна ошиблась ответом.
– Ну, как же не дура! – крикнул князь, оттолкнув тетрадь и быстро отвернувшись, но тотчас же встал, прошелся, дотронулся руками до волос княжны и снова сел.
Он придвинулся и продолжал толкование.
– Нельзя, княжна, нельзя, – сказал он, когда княжна, взяв и закрыв тетрадь с заданными уроками, уже готовилась уходить, – математика великое дело, моя сударыня. А чтобы ты была похожа на наших глупых барынь, я не хочу. Стерпится слюбится. – Он потрепал ее рукой по щеке. – Дурь из головы выскочит.