Мендоса, Эдуардо

Эдуардо Мендоса
Eduardo Mendoza i Garriga
Эдуардо Мендоса на мадридской книжной ярмарке. 2008
Дата рождения:	11 января 1943(1943-01-11) (81 год)
Место рождения:	Барселона
Гражданство:	Испания
Род деятельности:	писатель
Годы творчества:	с 1975 года
Жанр:	роман
Язык произведений:	каталанский, испанский
Награды:

Эдуа́рдо Мендо́са-и-Гарри́га (исп. Eduardo Mendoza i Garriga; род. 11 января 1943, Барселона) — испанский писатель, пишет на каталанском и испанском языках. Принадлежит к так называемой «барселонской школе» наряду с Хуаном Марсе и др. Автор романов «Нью-Йорк» (1986), «Неизвестный остров» (1989), «История женского будуара» (2001), «Последний путь Горацио Доса» (2002), «Кошачья свара. Мадрид, 1936» (2010).

Биография и творчество

В 1965 году получил юридическое образование, некоторое время работал адвокатом. В 1973—-1982 годах проживал в Нью-Йорке, работая переводчиком в Организации Объединённых Наций.

В 1975 году Мендоса опубликовал свой первый и самый успешный роман «Правда о деле Саволты» (исп. La verdad sobre el caso Savolta). Роман считается предвестником социальных изменений в постфранкистской Испании и первым романом перехода к демократии. Он описывает борьбу начала XX века, социальные, культурные и экономические реалии Барселоны в то время. Через год он был удостоен премии критиков, в 1980 году экранизирован. В России издан в 1985 году.

Одно из самых известных произведений Эдуардо Мендосы — роман «Город чудес» (исп. La ciudad de los prodigios, 1986), повествующий о социальной и городской эволюции Барселоны Всемирной выставки в 1888—1929 годах. Французский журнал Lire назвал роман «Город чудес» лучшей книгой 1988 года. Переведен на русский в 1989 году. Роман был появился в киноверсии благодаря Марио Камусу в 1999 году.

В 1990 году появилась его драма на каталанском языке Restauració, в том же году он перевел её на испанский, тогда же появился телевизионный фильм на её основе.

В 1996 году он опубликовал свой третий крупный роман «Лёгкая комедия» (исп. Una comedia ligera); в 1998 его перевод на французский язык был удостоен премии за лучшую иностранную книгу.

В октябре 2010 году Эдуардо Мендоса удостоился престижной премии барселонского издательства «Планета» за роман «Кошачья свара. Мадрид, 1936» (исп. Riña de gatos. Madrid, 1936). В декабре 2013 года этот роман Мендосы был назван лучшей европейской книгой года, а его автор удостоился соответствующей премии Европейского парламента размером в 10 тыс. евро.

Признание

• Кавалер каталонского ордена «Крест Святого Георгия» (1995).
• Премия за лучшую иностранную книгу (Франция, 1998)
• Лауреат премии издательства «Планета» (2010)
• Национальная премия по культуре (2013)

Ссылки

• [www.clubcultura.com/clubliteratura/clubescritores/mendoza/home.htm Официальный сайт]  (исп.)
• Эдуардо Мендоса (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий Мендоса, Эдуардо

Обетованная земля при наступлении французов была Москва, при отступлении была родина. Но родина была слишком далеко, и для человека, идущего тысячу верст, непременно нужно сказать себе, забыв о конечной цели: «Нынче я приду за сорок верст на место отдыха и ночлега», и в первый переход это место отдыха заслоняет конечную цель и сосредоточивает на себе все желанья и надежды. Те стремления, которые выражаются в отдельном человеке, всегда увеличиваются в толпе.
Для французов, пошедших назад по старой Смоленской дороге, конечная цель родины была слишком отдалена, и ближайшая цель, та, к которой, в огромной пропорции усиливаясь в толпе, стремились все желанья и надежды, – была Смоленск. Не потому, чтобы люди знала, что в Смоленске было много провианту и свежих войск, не потому, чтобы им говорили это (напротив, высшие чины армии и сам Наполеон знали, что там мало провианта), но потому, что это одно могло им дать силу двигаться и переносить настоящие лишения. Они, и те, которые знали, и те, которые не знали, одинаково обманывая себя, как к обетованной земле, стремились к Смоленску.
Выйдя на большую дорогу, французы с поразительной энергией, с быстротою неслыханной побежали к своей выдуманной цели. Кроме этой причины общего стремления, связывавшей в одно целое толпы французов и придававшей им некоторую энергию, была еще другая причина, связывавшая их. Причина эта состояла в их количестве. Сама огромная масса их, как в физическом законе притяжения, притягивала к себе отдельные атомы людей. Они двигались своей стотысячной массой как целым государством.
Каждый человек из них желал только одного – отдаться в плен, избавиться от всех ужасов и несчастий. Но, с одной стороны, сила общего стремления к цели Смоленска увлекала каждою в одном и том же направлении; с другой стороны – нельзя было корпусу отдаться в плен роте, и, несмотря на то, что французы пользовались всяким удобным случаем для того, чтобы отделаться друг от друга и при малейшем приличном предлоге отдаваться в плен, предлоги эти не всегда случались. Самое число их и тесное, быстрое движение лишало их этой возможности и делало для русских не только трудным, но невозможным остановить это движение, на которое направлена была вся энергия массы французов. Механическое разрывание тела не могло ускорить дальше известного предела совершавшийся процесс разложения.
Ком снега невозможно растопить мгновенно. Существует известный предел времени, ранее которого никакие усилия тепла не могут растопить снега. Напротив, чем больше тепла, тем более крепнет остающийся снег.
Из русских военачальников никто, кроме Кутузова, не понимал этого. Когда определилось направление бегства французской армии по Смоленской дороге, тогда то, что предвидел Коновницын в ночь 11 го октября, начало сбываться. Все высшие чины армии хотели отличиться, отрезать, перехватить, полонить, опрокинуть французов, и все требовали наступления.
Кутузов один все силы свои (силы эти очень невелики у каждого главнокомандующего) употреблял на то, чтобы противодействовать наступлению.
Он не мог им сказать то, что мы говорим теперь: зачем сраженье, и загораживанье дороги, и потеря своих людей, и бесчеловечное добиванье несчастных? Зачем все это, когда от Москвы до Вязьмы без сражения растаяла одна треть этого войска? Но он говорил им, выводя из своей старческой мудрости то, что они могли бы понять, – он говорил им про золотой мост, и они смеялись над ним, клеветали его, и рвали, и метали, и куражились над убитым зверем.
Под Вязьмой Ермолов, Милорадович, Платов и другие, находясь в близости от французов, не могли воздержаться от желания отрезать и опрокинуть два французские корпуса. Кутузову, извещая его о своем намерении, они прислали в конверте, вместо донесения, лист белой бумаги.