Менезий, Павел Гаврилович

Павел Менезий (урождённый Пол Мензис, англ. Paul Menzies; 1637, Шотландия — 1694) — шотландский дипломат и военный деятель на службе у царя Алексея Михайловича и его детей.

Ранние годы

Происходил из древнего и богатого шотландского рода. Семья Менезия была ревностно католическая и настроенная консервативно; в 1639 году ей пришлось эмигрировать. Менезий учился во Франции, в Дуэ, в коллегии иезуитов. После смерти Кромвеля (1658) семья вернулась в Шотландию, но её благосостояние, несмотря на возвращение ей земель Карлом II, было очень сильно подорвано.

Менезий, как младший сын, должен был искать себе заработок. Владея английским, французским, немецким языками, равно как и латынью, он поступил на военную службу в Польше, но скоро его вместе с Гордоном переманили в Россию (1661); здесь его сделали капитаном; в 1662 году он участвовал в подавлении медного бунта; потом был командирован в Смоленск, где сблизился с К. П. Нарышкиным; в 1667 году ездил в Швецию нанимать горнорабочих. В 1671—1672 год ездил на родину; вернувшись, был вытребован дать отчет о международном положении.

Посольство в Рим

В 1672 году московскому правительству пришлось, во исполнение Андрусовского договора, искать среди европейских государей союзников Польше и себе в зачинавшейся борьбе с турками. Из Москвы отправили по европейским дворам 3 посланных: Винниуса, Украинцева и Менезия; на долю последнего пришлись Берлин, Дрезден, Вена, Венеция и Рим. Менезий встретил везде любезное, но уклончивое, а в Вене даже подозрительное отношение.

В 1673 году Менезий прибыл к папскому двору в Риме, где его предложения нашли подходящую почву. Но переговоры и здесь не привели к желанному концу. Не посчитав возможным принять грамоту, где царь Алексей Михайлович был назван «великим князем», Менезий простился с папой на частной аудиенции и привез в Москву любезно ему выданную, но ни к чему не обязывавшую Рим, копию грамоты папы.

Менезий и Пётр

Результаты посольства не вызвали в Москве недовольства. Менезия назначили (1674) полковником и причислили к ведомству иностранных дел. Знакомство с упомянутым выше Нарышкиным, ставшим тестем царя, давняя дружба с Гордоном и, наконец, через Гамильтон свойство и с Нарышкиными, и с Матвеевым приближали Менезия к царю. Он, по-видимому, стал одним из руководителей воинских потех и первой учёбы Петра; Невиль говорит, что перед смертью царь определённо назначил Менезия воспитателем Петра.

Смерть царя Алексея ухудшила положение Менезия. В 1677—1678 годах он участвует в Чигиринских походах, в 1680—1689 годы сидит в Смоленске; когда оттуда он приезжает в Москву, то участвует в дипломатических переговорах, хотя от ведомства иностранных дел отчислен; в 1688 году участвует во втором крымском походе. При Петре Менезия вернули в Москву. Петр был расположен и к нему и помогал его семье, когда он умер. После 1702 года о его потомках нет известий.

Литература

• Чарыков Н. В. Посольство в Рим и служба в Москве Павла Менезия (1613—1694). — СПб.: тип. Суворина, 1906.

При написании этой статьи использовался материал из Русского биографического словаря А. А. Половцова (1896—1918).

Отрывок, характеризующий Менезий, Павел Гаврилович

– От генерала, – сказал офицер, – извините, что не совсем сухо…
Денисов, нахмурившись, взял конверт и стал распечатывать.
– Вот говорили всё, что опасно, опасно, – сказал офицер, обращаясь к эсаулу, в то время как Денисов читал поданный ему конверт. – Впрочем, мы с Комаровым, – он указал на казака, – приготовились. У нас по два писто… А это что ж? – спросил он, увидав французского барабанщика, – пленный? Вы уже в сраженье были? Можно с ним поговорить?
– Ростов! Петя! – крикнул в это время Денисов, пробежав поданный ему конверт. – Да как же ты не сказал, кто ты? – И Денисов с улыбкой, обернувшись, протянул руку офицеру.
Офицер этот был Петя Ростов.
Во всю дорогу Петя приготавливался к тому, как он, как следует большому и офицеру, не намекая на прежнее знакомство, будет держать себя с Денисовым. Но как только Денисов улыбнулся ему, Петя тотчас же просиял, покраснел от радости и, забыв приготовленную официальность, начал рассказывать о том, как он проехал мимо французов, и как он рад, что ему дано такое поручение, и что он был уже в сражении под Вязьмой, и что там отличился один гусар.
– Ну, я г'ад тебя видеть, – перебил его Денисов, и лицо его приняло опять озабоченное выражение.
– Михаил Феоклитыч, – обратился он к эсаулу, – ведь это опять от немца. Он пг'и нем состоит. – И Денисов рассказал эсаулу, что содержание бумаги, привезенной сейчас, состояло в повторенном требовании от генерала немца присоединиться для нападения на транспорт. – Ежели мы его завтг'а не возьмем, они у нас из под носа выг'вут, – заключил он.
В то время как Денисов говорил с эсаулом, Петя, сконфуженный холодным тоном Денисова и предполагая, что причиной этого тона было положение его панталон, так, чтобы никто этого не заметил, под шинелью поправлял взбившиеся панталоны, стараясь иметь вид как можно воинственнее.
– Будет какое нибудь приказание от вашего высокоблагородия? – сказал он Денисову, приставляя руку к козырьку и опять возвращаясь к игре в адъютанта и генерала, к которой он приготовился, – или должен я оставаться при вашем высокоблагородии?
– Приказания?.. – задумчиво сказал Денисов. – Да ты можешь ли остаться до завтрашнего дня?
– Ах, пожалуйста… Можно мне при вас остаться? – вскрикнул Петя.
– Да как тебе именно велено от генег'ала – сейчас вег'нуться? – спросил Денисов. Петя покраснел.
– Да он ничего не велел. Я думаю, можно? – сказал он вопросительно.
– Ну, ладно, – сказал Денисов. И, обратившись к своим подчиненным, он сделал распоряжения о том, чтоб партия шла к назначенному у караулки в лесу месту отдыха и чтобы офицер на киргизской лошади (офицер этот исполнял должность адъютанта) ехал отыскивать Долохова, узнать, где он и придет ли он вечером. Сам же Денисов с эсаулом и Петей намеревался подъехать к опушке леса, выходившей к Шамшеву, с тем, чтобы взглянуть на то место расположения французов, на которое должно было быть направлено завтрашнее нападение.
– Ну, бог'ода, – обратился он к мужику проводнику, – веди к Шамшеву.
Денисов, Петя и эсаул, сопутствуемые несколькими казаками и гусаром, который вез пленного, поехали влево через овраг, к опушке леса.


Дождик прошел, только падал туман и капли воды с веток деревьев. Денисов, эсаул и Петя молча ехали за мужиком в колпаке, который, легко и беззвучно ступая своими вывернутыми в лаптях ногами по кореньям и мокрым листьям, вел их к опушке леса.