Менем, Карлос

Карлос Сауль Менем Carlos Saúl Menem<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
президент Аргентины
8 июля 1989 — 10 декабря 1999
Предшественник:	Альфонсин Рауль
Преемник:	Фернандо де ла Руа
Вероисповедание:	католик
Рождение:	2 июля 1930(1930-07-02) (93 года) Анильяко, Ла-Риоха, Аргентина
Партия:	Хустисиалистская партия
Автограф:
Награды:

Ка́рлос Сау́ль Ме́нем (исп. Carlos Saúl Menem; род. 2 июля 1930, провинция Ла-Риоха) — аргентинский политик, президент Аргентины от партии хустисиалистов с 1989 по 1999 год.

Биография

Родился в сирийской семье иммигрантов из Сирии. Мусульманин по происхождению, в юношеские годы перешёл в католичество. Окончил Национальный университет Кордовы в 1955 году по специальности «юрист».

Студенческие годы Менема совпали по времени с первым президентством Перона. Он вступает в Хустисиалистскую партию (ХП) и активно включается в политическую борьбу. После свержения Перона в 1955 г. Менем занимается частной адвокатской практикой и по поручению партии в период запрета на деятельность ХП выступает в качестве защитника на судебных процессах привлеченных к уголовной ответственности видных перонистов.

В 1962 г. избирается депутатом Законодательного собрания провинции Ла-Риоха, затем становится во главе провинциальной партийной организации перонистов и одновременно баллотируется на пост губернатора. Однако голосование состоялось без участия перонистского кандидата, т. к. выполняя указание находившегося в эмиграции Перона, ХП бойкотировала выборы, и Менему пришлось снять свою кандидатуру.

Трижды избирался губернатором провинции Ла-Риоха. В первый раз был избран в 1973 году. Был в числе пассажиров авиарейса, сопровождавших Перона в его возвращении на родину в 1973. Находился на посту губернатора до 1976 года, когда в Аргентине произошёл военный переворот. В день военного переворота 24 марта 1976 г. угодил в тюрьму и провел в ней 5 лет. Второй раз стал губернатором в октябре 1983 года, после падения военной хунты. Переизбирался на этот пост в декабре 1987 года и был губернатором до июля 1989 года.

14 мая 1989 года победил на президентских выборах, одержав победу над кандидатом правящего Гражданского радикального союза Эдуардо Ангелосом. На посту президента проводил рыночные реформы: приватизацию и финансовую стабилизацию, добился снижения инфляции, но выросла безработица. При Менеме Аргентина закрыла проект разработки баллистической ракеты средней дальности «Кондор-2» в 1991 году. Это было связано как с отсутствием средств для дальнейшей работы над проектом, так и с давлением США. В мае 1995 года был переизбран президентом Аргентины.

На президентских выборах 1999 года не выдвигал кандидатуру в связи с ограничением конституцией количества сроков подряд. На президентских выборах 2003 года в первом туре занял первое место, набрав 24,5 %, но в связи с с опросами общественного мнения, предсказывавшими ему поражение во втором туре, снял свою кандидатуру, и президентом был объявлен Нестор Киршнер, набравший в первом туре 22,2 %. С 2005 года сенатор от провинции Ла-Риоха.

1 июля 2001 года Карлос Менем был арестован по обвинению в контрабанде оружия в Эквадор и Хорватию, но был оправдан. Позже, повторно обвинён и 13 июня 2013 был приговорён судом к семи годам лишения свободы.

Отрывок, характеризующий Менем, Карлос

– А вот зачем. Отец мой один из замечательнейших людей своего века. Но он становится стар, и он не то что жесток, но он слишком деятельного характера. Он страшен своей привычкой к неограниченной власти, и теперь этой властью, данной Государем главнокомандующим над ополчением. Ежели бы я два часа опоздал две недели тому назад, он бы повесил протоколиста в Юхнове, – сказал князь Андрей с улыбкой; – так я служу потому, что кроме меня никто не имеет влияния на отца, и я кое где спасу его от поступка, от которого бы он после мучился.
– А, ну так вот видите!
– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.
Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему.
– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.
– Так вот кого мне жалко – человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты, а не их спин и лбов, которые, сколько ни секи, сколько ни брей, всё останутся такими же спинами и лбами.
– Нет, нет и тысячу раз нет, я никогда не соглашусь с вами, – сказал Пьер.


Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.
Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях.
Пьер мрачно молчал, отвечая односложно, и казался погруженным в свои мысли.
Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
– Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.
– Про что я думаю? – спросил князь Андрей с удивлением.
– Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.
Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.
– Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; всё остальное есть сон, – говорил Пьер. – Вы поймите, мой друг, что вне этого союза всё исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах, – говорил Пьер.
Князь Андрей, молча, глядя перед собой, слушал речь Пьера. Несколько раз он, не расслышав от шума коляски, переспрашивал у Пьера нерасслышанные слова. По особенному блеску, загоревшемуся в глазах князя Андрея, и по его молчанию Пьер видел, что слова его не напрасны, что князь Андрей не перебьет его и не будет смеяться над его словами.
Они подъехали к разлившейся реке, которую им надо было переезжать на пароме. Пока устанавливали коляску и лошадей, они прошли на паром.
Князь Андрей, облокотившись о перила, молча смотрел вдоль по блестящему от заходящего солнца разливу.
– Ну, что же вы думаете об этом? – спросил Пьер, – что же вы молчите?
– Что я думаю? я слушал тебя. Всё это так, – сказал князь Андрей. – Но ты говоришь: вступи в наше братство, и мы тебе укажем цель жизни и назначение человека, и законы, управляющие миром. Да кто же мы – люди? Отчего же вы всё знаете? Отчего я один не вижу того, что вы видите? Вы видите на земле царство добра и правды, а я его не вижу.